ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
«Наша Среда online» — В девяностые годы, после распада СССР, в министерстве было много посетителей, по разным социальным причинам вынужденно стучавшимся в наши двери. Народ задавал вопросы, наводил справки, требовал, уходил. Иногда приходилось в день принимать до сорока человек. Уставали очень.
У нас в департаменте работал мужчина, звали его Погос. Я была начальником департамента, а Погос простым клерком, но это не мешало ему своим поведением указывать, что я его подчинённая или секретарша, хотя я, по наивности, об этом догадалась довольно поздно. При этом, он посетителям всегда обещал с три короба, говорил, что невыполнимых проблем нет, по-деловому поворачивался ко мне и просил что-то уточнить или проверить, договаривался о повторном визите через пару дней или недель. Люди приходили повторно, а иногда и три-четыре раза, требуя исполнить обещание решить их проблемы. Тогда он сразу их отправлял ко мне, указывая на меня и тихо добавив, что вот эта дама всё и решает. Я удивлялась этой метаморфозе, приписывая такое поведение ущербу его мужского самолюбия. Всё это усложняло работу, так-как передо мной уже стояли люди, потерявшие терпение, уставшие от бесцельной волокиты. Но вопросы, рано или поздно, решались если не полностью, то хотя бы наполовину.
Больше всех Погос любил звонить по правительственному телефону, стоявшему у меня на столе, особенно он это любил делать перед командировками. На самом деле, он предупреждал, чтобы встреча была достойна уровню руководителей правительства. Об этом я узнала, когда с ним вместе поехала в Гюмри. Нас встретили почетно, с цветами, детишки из местного детдома выступили с песнями и танцами, потом всех пригласили к богато накрытому столу отведать нежнейшее мясо барашка в двух интерпретациях: в жарено-шашлычном и отварном хашлама. Но, перед тем, как нас угостить, одна мадам из сотрудников тихо меня спросила, а министр где? На что я удивленно ответила, что его не ожидалось. Женщина, округлив глаза, сказала: «Как так, нам специально позвонили и предупредили», тут рядом стоящий Погос покраснел и на лбу у него выступили капельки пота. Пришлось сказать, что министра срочно вызвали в правительство. После этого я старалась не подпускать его к моему телефону.
Был Погос человеком семейным, и отчаянно любил свою жену Гехецик (по-армянски красавица). Очень гордился, что она у него учительница начальных классов, ради неё мог в лепёшку расшибиться. Как-то она приболела, так он перед нами в отделе торжественно поклялся:
— Кары траки эс тари танелуем Гехецикин санаторя, — что в переводе означало «да лопнет камень, если я в этом году не повезу Гехецик в санаторий».
Ему таки это сделать удалось: супруги отдохнули и подлечились в Джермуке. Вернулся с курорта он с новой идеей открыть собственный ларек, где его бесценная Гехецик торговала бы жвачками и конфетами. Каким-то макаром выбил разрешение на этот бизнес с локализацией прямо рядом со школой. Так что супруга, сразу после уроков выходила из школы и, свернув направо и открыв ларек, своим же ученикам начинала продавать всякую мелочь.
Каждую осень у Погоса на садовом участке был отменный урожай яблок. У нас уже было заведено, что весь отдел покупал по удобной цене яблоки на зиму, и, традиционно, в подарок, один ящик заносился самим садовником ко мне домой. Весь отдел всю зиму дома хрумкал погосовские прекрасные яблоки.
Скоро Погос выдал дочку замуж за апаранского парнишку, который обосновался где-то под Уренгоем. И через полгода у всего отдела начались мучения по Уренгою. Отдел сначала переживал из-за токсикоза, давал советы что и как кушать, а потом мы коллективно ждали рождения внука. В те годы сотовая связь была редкая роскошь, да и разница во времени была два часа, поэтому он звонил с рабочего телефона через междугороднюю почту и долго ждал подсоединения с поселковой почтой.
Первый вопрос был : «Ну?»
Ответ бывал краток: «Новостей нет». Так-как разговор был очень немногословен, я закрывала глаза на использование в личных целях рабочего телефона.
И, наконец, в морозную сибирскую ночь родился малыш, которого нарекли Рузвельтом, нет, совсем не в честь 26 и 32 американских президентов, а в честь апаранского кума, деда новорожденного, которого звали в точности так. Уму непостижимо, но если еще к этому добавить то, что зятя Погоса, молодого папу звали Вашингтоном, то становится ясно, что имя маленького внука Погоса состояло сразу из трех фамилий — Рузвельт Вашингтонович Манукян. Представьте, сколько усилий потребовалось для регистрации этого странного имени в ЗАГС-е Уренгоя, но все разрешилось с появлением бутылочки армянского коньяка и коробки конфет с сухофруктами.
Но если уж из Вашингтона Рузвельтовича Манукяна получился хороший семьянин и работяга, то почему из малыша Рузвельта Вашингтоновича Манукяна не может стать примерный житель планеты или просто Уренгоя? Вот так и появился на свет дитя глобализации — маленький горластый армянин с глазами маслинами, с американским именем-отчеством, с местом рождения Уренгой, Ямало-Ненецкого автономного округа России.
26 июня 2020