ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
Я Небо…
Разрыв… облака… причастие…
Осколки… падающая Вышина…
Я вечное со причастие
Я Небо… Я,- тишина…
Обрыв… Звездопад… влечение…
Пена морской волны…
Я Парус… Я отречение…
Я Ветер… Я путь Луны…
Героями Возвращаются
Ложатся на новый курс…
Я Всё что ещё вращается…
Обрящет Вселенский пульс…
Пороги… дороги… паперти…
Разломы Церковных стен…
Я то что потоком памяти
Течёт средь Священных вен…
во цвете бирюзы
Гудят… Века…
И вещая вода…
Из глубины окаменелой тайны
В мелодии безудержно — хрустальной
Стекает соком Райского плода…
Мироточит смиренная лоза
И оживая налитою гроздью
Заглядывая с нежностью в глаза
Армения вновь кланяется гостю…
Нисходит Дух во цвете бирюзы
Касаясь плеч святого Арарата…
Молчания задумчивого Брата
И женщины чарующей красы…
Орёл младой на выдохе дудука
Там гладит Небо волею крыла…
И Старец на коня сажает внука…
Придерживая жизни удила…
Иерусалимский след
Белая птица в Небе…
Сны обернулись в быль…
Я б ни когда здесь не был
Не превратившись в пыль…
Не прикоснувшись к сроку
С северной стороны
Я не попал бы к Богу
Богу,- моей вины…
Плиты и стены эти…
Иерусалимский след
Я б ни за что на Свете
Не возвратился… Нет…
Жизнь моя,- смерть
Тот кто горечь познал чужбины…
Кто порвал голос на острие слога
Тот кому Вы кричали
— двужильный
Найди ка и мне моего Бога…
Тот чьё место одно,- горе
Чья обитель – войны и дрязги…
Тот кого с Верою,- всегда двое…
А черти эти, так,- для острастки…
Примешь на грудь,и Душе легче
На Душу примешь,- привык к яду
Я не окончен… Я бесконечен…
Жизнь моя,- смерть и любовь кряду…
Перекрёсток
На перекрёстке…
У раскрасневшегося светофора
Где в ипостаси святого кается
Автомобильная вереница.
Ищет, но не находит крова
Блуждающая моя единица.
На перекрёстке
Запах горячего Дога…
Стоит торговец
Сквозняк… и торговец мается
Он говорит на Английском…
Правда совсем не много
не многословность
Прохожим спешащим нравится
На перекрёстке
Одетая в тайну дама
собачка что ей добавляет загадки
полицейский…
у него здесь своя программа…
И Он доволен…
У него просто все в порядке…
На перекрёстке
Буквы превратились в созвездия
Витрины в свете обольстительного влечения…
бегут сквозь дверные призывные отверстия
Пешеходы с покупками,- ценного назначения….
Дыханьем звёздного огня…
И эхом пройденных ступеней
С благословения Светил
К вершинам грёз и озарений
Мой вечный Гений восходил…
И прибывая лавой тайной
Бурлящей истине внемля
Он плавил храмовые камни
Дыханьем звёздного огня…
И поколениям рождённым
И в назидание Их Времён
Кипел я дымом воспалённым
Средь прочих пламенных имён…
И разрывая Тьмы границы
Небесной Верою своей
Души нечитанной страницы
Я прочитал в Миру людей…
Нетленный Лама
Обыватели монастыря были погружены в дела рутинные и не обратили на меня ни какого внимания.
Я подошёл, поднял нетленного ламу на руки и прижал Его тело к своей груди.
Оно мне показалось совсем не большим, почти детским.
Не ведая куда,но понёс…
Мою суету заметили два монаха и всполошились. Начали причитать и возмущаться,мол как это я посмел не просто прикоснуться,но ещё и понести Их святого…
Я довольно спокойно отреагировал на критику и поспешил передать увесистый свёрток ревностным хранителям…
Правда промолвив при этом:
— Он же не спит, Он,- проснулся.
Монах подхвативший Ламу поспешил отбросить материю с лица и оторопел,- на него смотрело два полных жизни и тепла любознательных глаза.
Ещё через секунду пробудившийся Герой повернулся ко мне и не много рассеяно улыбнулся…
После этого и я решил,что пора просыпаться
боль…
Интересное вспомнилось…
Детство, бегу за птенцом, ловлю его…
Странно так ловлю, пытаюсь даже не дотронутся,что бы не поранить…
Ну вот… всё… Он трепещется у меня в ладонях…
Кричит… клювом во все стороны водит…
И я вдруг понимаю,что Он уже и не птенец вовсе…
Что то сжалось там глубоко внутри…
И он стал болью…
Моей невольной болью…
Теперь я точно знаю, любишь,- значит бежишь за птенцом.
А когда поймаешь,- испытываешь боль…
Музыка
А пока Он предан Ей.
И острием потертой, дирижерской палочки пульсирует его беспокойное сердце.
А она, сизыми шелками скрипичных волн вьется вокруг своего кумира.
Ее чувственное,грудное пение подхваченное горьким смычком,вновь и вновь заполняет его Душу.
Ее вытянутые,как расставание, пальцы клавишами заснеженного,белого, рояля, перебирают ожившую память.
От одного только вздоха,или от замирания его сердца, она готова стремиться,лететь к своему Маэстро.
Обхватив его изогнутое,звонкое существо, она прижимается к нему всем своим трепетным,невесомым телом.
Она осыпает его поцелуями неуемной страсти под золотым листопадом сорванных и кружащих нот.
И кажется,ни какая сила под этим бездонным сводом не в силах разделить их не земной союз.
Она принадлежит только ему.
Она всегда была и останется только его.
Его Музыкой