ГЕНОЦИД АРМЯН

«Наша Среда online» — К 100-летию Геноцида армян мы публиковали книгу Лидии Григорян «Сто первая весна». Сегодня вновь хочется напомнить некоторые эссе, в которых авторы рассказывают свои истории, переданные по наследству их предками.

Сусанна Арутюнян
ИХ ВЫРАСТИЛИ ОДНОСЕЛЬЧАНЕ

Моя бабушка Сирануш была восьмилетним ребёнком, когда её и семилетнюю двоюродную сестру Гюле вместе с большой группой беженцев из Сасуна дядя Татос перевёл через границу в Восточную Армению. До этого сасунцы несколько месяцев держали самооборону, но силы были неравны. Спасаясь от уничтожения, они ушли с родной земли. Выполнив свой долг и оставив дочь Гюле и племянницу Сирануш на попечение односельчан, он вернулся на родину в отряд Андраника. Спасшиеся армяне из села Талворик обосновались у подножия горы Алагяз в селе Иринд Талинского района. Сирануш и Гюле, потеряв в Сасуне всех родных, до последних дней жизни чувствовали себя сиротами. Избежав смерти, которую за свои детские годы видели не раз, они так и не смогли почувствовать себя в Советской Армении как дома. Их мысли, эти крошечные детские мечты витали в родном Сасуне, где погибли их родители, братья и сёстры, тёти и дяди. Им казалось, что кто-то из них остался жив и сейчас живёт там, в Талворике, и ждёт их.

Часто думаю, почему я так мало знаю о жизни предков в Сасуне, и тут же понимаю – бабушка не любила вспоминать картины резни, насилия. Для её детской психики, хоть и есть мнение, что дети легче переносят трагедии и быстро забывают их, Геноцид 1915 года и его последствия стали обременительной, жестокой и мучительной ношей чужого греха, которую они с двоюродной сестрой молча несли сквозь годы. Они так и не смогли высказать свою боль до конца, освободиться от неё. Вынужденно покинув родные места, они, даже став взрослыми, так и не смогли обрести полную внутреннюю свободу, оставаясь между прошлым и настоящим. Их вырастили односельчане, говорившие на сасунском диалекте и тосковавшие по родине, вспоминавшие до мелочей прошедшие кровавые события и оплакивавшие погибших. Одно лишь устраивало сасунцев в Талине – никто не попрекал их тем, что они грязные неверные, никто не заставлял отрекаться от веры даже в советское время.

Вспоминая рассказы бабушки, тётушки и односельчан-сасунцев, с кем всегда была связь, даже в те годы, когда Сирануш и Гюле вышли замуж и уехали на постоянное место жительства в село Бамбакашат, я постараюсь восстановить отрезок времени, в котором когда-то жили и боролись мои предки.

Семерых братьев из рода Такмаджян в селе Талворик уважали и ценили за справедливость, храбрость и добродушие к людям. Пятеро были женаты, у всех были семьи. Свободолюбивый, гордый и независимый сасунский народ подвергался больше других армян погромам, набегам, разрушениям и убийствам. Туркам нужно было рабское подчинение и принятие ислама. Коварно вытесняя армян с их земель курдскими и езидскими поселенцами, они постепенно навязывали армянам тюркоязычие, свои законы и быт. В результате именно такое отношение турецких властей и заставило сасунцев встать на защиту своей веры и традиций, своих земель и семей. Окружённый ущельями, Талворик находился высоко в горах, и не раз добровольцы отряда самообороны своим внезапным появлением спасали армян, живущих в низине гор, от вражеского окружения. С началом Первой мировой войны турки увеличили налоги, стали агрессивней, многих юношей армянского происхождения призвали на службу. В армию были призваны и двое сыновей семьи Такмаджян. От них долго не было вестей. Однажды в селе появился армянин, сбежавший из армии. Он и рассказал, что у всех армян, служивших в их части турецкой армии, отобрали оружие и послали будто бы на работы, но, оказалось, их повели на расстрел. Беглеца спасла случайность. Он от страха упал раньше, чем пуля пробила ему голову. Когда турки ушли, он, прячась от всех, направился в Сасун. Именно от него Такмаджяны и узнали о смерти двух братьев. Моя прабабушка сошла с ума, но не только от этой зловещей вести. Курды выкрали и увезли её дочь-красавицу. Татос пробрался ночью в стан курдов и проследил, где находится его сестра. Но тут курды начали кричать и кого-то звать. Татос по их выкрикам понял, что это повесилась его сестра – красавица Сона. Он выхватил кинжал и набросился на ошеломленных его появлением курдов. Убив двоих и ранив третьего, он вскочил на коня и исчез. Дома он попрощался с женщинами и детьми, забрал с собой братьев, двух старших сыновей и увел всех к гайдукам в горы. Наказание за его смелость не заставило себя ждать. Через неделю, когда мужчин в селе было мало, нагрянули турки и расправились со всей оставшейся семьёй. Сирануш и Гюле в это время играли с детьми в соседском дворе. О том, как из дома за волосы вытащили и забили до смерти её бабушку и трёх жён дядей, как безжалостно зарубили ни в чём не повинных четверых детей, как бросили жену Татоса на коня к одному из курдов, они узнали со слов соседей, которые спрятали девочек.

Февраль прошёл в ожидании. Со всех сторон шли вести о погромах и разорениях. Отряды под командованием Петара Манука, Ишхана Шаро, Мшеци Мчо, Ваана Варданяна заняли позиции на важнейших участках обороны. И вот час злодеяний наступил: тьма турецких солдат и курдских отрядов подошла к Сасуну. С начала марта по август туркам не удавалось покорить Сасун. Если бы просьбу сасунцев о военной помощи услышали великие государства, их героическая самооборона не завершилась бы трагическим финалом. Гайдукам удалось спасти бо´льшую часть мирного населения, уведя их в Восточную Армению. Другая, не вышедшая из окружения часть армян рассеялась по окрестным горам и ущельям, и лишь весной 1916 года, когда русские войска и армянские добровольцы заняли Муш, несколько тысяч сасунцев спустились с гор и были спасены от резни.

Прошли годы, Сирануш и Гюле выросли, создали крепкие семьи. У бабушки Сирануш родились четыре сына и четыре дочери, а у тётушки Гюле – четыре сына и одна дочь. Чтобы вечно жила память о родных, они постарались назвать детей именами героев-сасунцев. Стали искать Татоса, но, к сожалению, след его оборвался в 1926 году. Нашлись очевидцы, рассказавшие о его службе до этого года в отряде армянских добровольцев, которым командовал легендарный Андраник.

Вот такая грустная, а скорее трагическая история о жизни моих предков. Это не уроки истории, на которых можно учиться чему-то. Эти трагические страницы жизни моего народа – открытая, незатягивающаяся рана, несмотря на прошедшее с этого времени столетие. Но, я думаю, какими бы жгучими ни были наши раны, мы должны подходить ко всему благоразумно. Мы устали от непонимания мира, от вражды соседей, но, несмотря на это, должны жить, творить и дерзать.