ГЕНОЦИД АРМЯН
“Наша среда” продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне. Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
Мы не думали, что Карс отдадут
Грануш МКРТЧЯН,
пенсионерка, 63 года
Мой отец, Ширак Умуршатович Мкртчян, родился в селе Амзакарак Карсской области в 1915 году. Он не видел Геноцида, но последствия тех страданий, которые перенес в османской Турции армянский народ, находившийся на краю моральной и физической гибели, долго преследовали спасшихся людей. И вследствие этого мой отец рос под впечатлениями от рассказов родных о том, что жизнь армян и их имущество были в постоянной опасности, что их ежедневно убивали, грабили, оскорбляли, разоряли. Бедное голодное детство и рассказы о погромах и насилии наложили отпечаток на жизнь моего бедного отца. Глаза его слезились, когда он рассказывал о райской земле Карса, откуда был изгнан его народ. До конца жизни он говорил, что они не верили, будто станут скитальцами. По словам моего отца, наш дед до Геноцида имел мельницу и парикмахерскую. Одно другому не мешало, да и помощников у него было немало.
Весной 1915-го до Карса стали доходить слухи о массовых погромах Сасуна, Муша, Трапезунда, Эрзурума, Себастии, Вана, но когда появились беженцы, люди ужаснулись их состоянию. В Карсе никто не думал, что их крепость могут отдать туркам, и поэтому из города в Восточную Армению уходили лишь беженцы, местные армяне не спешили. Но дед мой решил всё же пережать смутные времена в Восточной Армении, видно, Геноцид и беженцы заставили его испугаться за семью. И он увел ее в приграничный район. Моему отцу тогда было несколько месяцев.
Лишенные элементарных человеческих условий и прав, мои предки став скитальцами, едва выжили. Они не знали, что им делать: заводить хозяйство, строить жильё или возвращаться в Карс. Желание увидеть родной дом взяло верх, и они вернулись.
1918 год своими кровавыми делами – погромами и насилием – как-то обошел их село, они избежали судьбы многих ограбленных и убитых. В это время решалось – быть или не быть армянскому народу. Сардарапатская победа немного охладила пыл турок. Но пришёл 1920 год. Турция объявила растерзанной Восточной Армении войну. Ей было мало, что Западная Армения перестала существовать. Мужчины села, не представляя масштабов военной силы, брошенной на лоскуток Армении, организовали самооборону, создав небольшой отряд. Во все времена армянские мужчины, защищая свои земли и семьи, становились символом бесстрашия и самоотверженности. Мужчины села не знали, что армянская армия отступает, прикрывая беженцев разорённых турками сёл. Не знали, а то бы тоже отступили, но они вступили со своими старыми винтовками в бой и почти все погибли. Мой раненый дед принёс весть об этом в село и приказал женщинам собрать всех детей и подняться в горы. А турецкий ятаган косил христиан, которые падали, как пшеничные колосья, чтобы через век снова дать ростки… Чем закончится война, навязанная обессиленному армянскому народу, никто не сомневался. Власти заключили мирный договор, ставший позорным камнем на шее армян всех времён.
1921 год. Семья Мкртчян и небольшое количество их односельчан остановились в селе Аджихалил Артикского района у города Александрополя. В семье было четверо детей: мой отец Ширак и три его сестры. Всех четверых за неимением средств к существованию родители отдали в американский приют. Через некоторое время Ширака забрали, а когда, немного обжившись, решили забрать и дочерей, оказалось, что самую красивую из них, Пайцар. удочерили и увезли в неизвестном направлении. До конца жизни мой отец искал сестру, но, к сожалению, так и не нашёл…