ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне.
Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
Знаберд
Геннадий АМИРДЖАНЯН,
предприниматель, 45 лет
Мой дед Серго Амирджанян был родом из села Знаберд Нахичеванского уезда. Серго с детства любил рисовать и часами мог пропадать в горах, чтобы отразить красоту нахичеванской природы в своих рисунках. Карандашей и бумаги у него не было, но он наловчился рисовать угольками на дощечках. В 1900 году он уехал в Батуми, чтобы поступить в художественное училище, но по приезде на место узнал об Александре Манташеве (Манташян), которого в городе Батуми называли «нефтяным королем», о нефтеперерабатывающем комбинате, куда набирали молодых армянских рабочих для обучения и работы. Можно было заработать реальные деньги, и Серго отказался от мечты стать художником. Через год он женился на девушке Овсане из Знаберда и пригласил пятерых братьев в Батуми работать на Манташевском заводе по изготовлению тары. Работа была трудной и грязной, но платили хорошо, без обмана. Сколотив за несколько лет небольшой для города и огромный для села капитал, братья вернулись в родное село, чтобы заняться фермерством. В Знаберде жили и другие родственники Серго, каждого из которых он обеспечил работой. За год были выстроены помещения для скота, куплен мелкий и рогатый скот. Глядя на Амирджанянов, и другие односельчане загорелись идеей поднять свои хозяйства. Слава о зажиточных знабердцах шла по всему нахичеванскому краю. Село было окружено горами и отрезано от азербайджанских сел, но зато оно было вблизи от границы с Арменией, куда можно было попасть через горы по горным тропам. Население Знаберда было только армянским. В других сёлах уезда встречалось преимущественно смешанное население из армян, курдов, татар, цыган и даже евреев, но знабердцы жили большой единой армянской семьёй. Сюда приезжали покупать племенной скот, армяне спускались в Нахичевань продавать масло, сыр, шерсть. Жители села, красивые и приятные по характеру, в то же время были отважными воинами, борцами за веру. Это не нравилось азербайджанцам («адербейджанским татарам» по тогдашней терминологии), ведь в городе они были более обеспечены и владели почти всей землей, на которой работали в основном армяне. Но Нахичеванский уезд ещё в 1849 году стал входить в Эриванскую губернию, состоявшую из Эриванского, Нахичеванского, Александропольского, Нор-Баязетского и Ордубадского уездов. В связи с этим жители Нахичевани, несмотря на разбои, столкновения армян и мусульман, грабежи и погромы со стороны татар и курдов, ощущали себя на родной земле и были сильны духом. Остальные районы Восточной Армении вошли в Тифлисскую и Елизаветпольскую губернии. Такое административное деление в основном сохранялось до 1917 года.
В конце XIX века из многих армянских сёл Нахичеванского уезда мусульмане стали вытеснять армян, но Знаберд им был не по зубам. Последний раз знабердские фидаи оборонялись четыре дня, и хотя турки снабжали мусульманское население денежными средствами, оружием и военным имуществом, знабердцы отстояли село. Армянские женщины славились своей красотой и умом, хозяйственностью и плодовитостью, в связи с чем среди курдов и мусульман похищение армянских девушек было обычным делом. Мой дед, имевший к тому времени уже трёх дочерей, всегда был в первых рядов защитников своей земли. Но в 1918 году, когда турецкая армия оккупировала армянские территории Нахичевани, Зангезура и Карабаха, армяне Знаберда впервые были вынуждены оставить село и, преследуемые турками и курдами, стали уходить через горы в Егегнадзор (Восточная Армения). Женщины с грудными детьми и старики шли впереди, в середине колонны шли подростки, а замыкали колонну вооружённые мужчины и юноши. Всё нажитое добро пришлось оставить. Весь скот разогнали по горам в надежде, что скоро вернутся и смогут собрать оставшуюся часть. Уходить было трудно, плакали даже закоренелые воины, украдкой смахивая скупые мужские слёзы. В дороге многие дети, в том числе и две дочери Серго, умерли от малярии. А третью дочь похитили вместе с подругой, когда взрослые спускались в ущелье за водой… Как ни искал Серго с односельчанами девушек, их и след простыл. Только в двухстах шагах от места стоянки нашли порванные туфли одной из них. Видно, похитителями стали курдские кочевники. Погоревав, люди двинулись дальше. В Восточной Армении они остановились в селе Хачик Егегнадзорского района. Рассказывали, что все знабердцы были в трауре, когда в Нахичевани в декабре 1918 года турки передали власть своему ставленнику Джафар-Кули, хану Нахичеванскому, который провозгласил себя генерал-губернатором Нахичевани и образовал Араксскую Республику. Жители Знаберда не рассеивались по Армении, они ждали, когда можно будет вернуться домой. Возвращались в село несколько раз в надежде, что Гарегин Нжде – командующий армянскими войсками в Зангезуре – освободит Нахичевань.
В мае 1919 года, когда армянские войска при поддержке британских отрядов разгромили Араксскую Республику и включили Нахичевань в состав Республики Армения, знабердцам казалось, что они вернулись навсегда. Но через два месяца Армения потеряла контроль над Нахичеванью. И снова через горы часть населения ушла в Восточную Армению, другая часть, в основном молодёжь, – в непокорённый гордый Зангезур к Гарегину Нжде бороться за свободу. В 1990 году знабердцы вернулись на родину, на опустевшие земли, в разграбленные и разгромленные дома, которые когда-то населяли армяне, и, несмотря на трудности, начали обустраиваться. Не знаю, откуда и где наши предки брали столько сил для возрождения, как и не понимаю того, какая сила заставляла их вновь и вновь возвращаться на родину, на землю, за которую пролилось столько крови и слёз. Иногда мои предки мне представляются в виде стаи птиц, улетающих в свои тёплые края. Для них Знаберд был самым тёплым и милым краем – их родиной.
Многие знабердцы, и мой дед в том числе, уже бесповоротно покинули свою родину в августе 1920 года, когда между правительством РСФСР Ленина и турецким правительством Мустафы Кемаль-паши был подписан договор о дружбе, который закрепил нахождение в Нахичевани турецких и советских войск и совместное управление краем. Среди оставшихся на этот раз в Знаберде были и братья моего деда. А 16 марта 1921 года в результате давления Турции на Советскую Россию и шантажа азербайджанской нефтью был заключен Московский российско-турецкий договор, и Нахичевань была включена в состав Азербайджанской ССР на правах автономной территории. И только после этого решения турецкие войска были выведены из Нахичевани. К тому времени статус Карабаха был также пересмотрен в пользу Азербайджана. И лишь благодаря армянскому боевому сопротивлению под предводительством Гарегина Нжде этой участи избежал Сюник (Зангезур), оставшийся до сих пор армянским клином, разделяющим Турцию и материковый Азербайджан. Таким образом, при попустительстве Советской России, равно как и молчании Запада, произошел раздел частей Восточной Армении между Турцией и Азербайджаном. А Знаберд как был армянским селом, так и остался им. В последующие после Геноцида годы селились здесь только армяне, ибо другим нациям дома не продавались принципиально.
Но в 1989-м посредством последовательной геноцидной политики Баку армянское население из Нахичевани было окончательно изгнано. Целый год знабердцы защищали село. Азербайджанцы опасались устроить здесь резню, ведь жители были вооружены, они охраняли село днем и ночью, да и потом, рядом была граница с русскими танками. Но в 1989 году командир российского гарнизона потребовал, чтобы жители оставили село и ушли в Армению: никто больше не мог ручаться за их жизнь. Люди до конца не верили, что им придётся всё бросить и уйти. Село было зажиточным, почти в каждом дворе стояла машина, там проживало 1600 армян. Примерно в то время мои двоюродные братья попали в плен к азербайджанским боевикам. Юношей избили и бросили в грузовик. По дороге один из моих братьев сбежал и успел добраться до пограничного поста Садарк. Русские солдаты вмешались в инцидент и освободили всех троих. Моим родственникам тогда понадобилось длительное время для реабилитации.
А знабердцы, перейдя в Армению, основали поселение с названием Нор-Знаберд. Мой дед Серго и бабушка Овсана, обосновавшись в Восточной Армении ещё в 1920 году, родили четверых детей. Впоследствии, в 1950-е годы, один из их сыновей, Теван, приехал в Ереван учиться в машиностроительный техникум, где встретил девушку, чьи родители были родом из села Знаберд, и женился на ней. И где бы впоследствии ни жил и ни работал мой отец, он всегда находил знабердцев, поддерживал с ними связь. И я очень благодарен своему отцу за то, что он привил нам любовь к нашей многострадальной земле, к нашему народу, к нашему пусть взятому в плен, но непокорённому Знаберду.