ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
(Осмысление одного из пластов трилогии «Похмелье» Uncreation)
«Человек этот не был философом: он не чувствовал
потребности покончить с верой.»
С.Кьеркегор «Страх и тепет»
«Мир за стеклом затормозил на красный светофора,
Люди застыли, не успев с себя стряхнуть,
Своих фантазий оперенье,
и, испугавшись на мгновенье,
не уловили за истекшую секунду суть
иррациональной веры господина Кьеркегора.»
Uncreation «Похмелье, часть2. Конец Света»
Одна женщина как-то сказал мне: «Зачем ругать мужа, когда он приходит домой пьяный. Он все равно ничего не понимает. Зато, когда он просыпается утром, я с ехидцей замечаю ему: «Что, дружок? Тяжело?» И ты знаешь, действует.»
«Этот единичный» — такую надпись предложил Сёрен Кьеркегор в качестве своей надгробной эпитафии. «Этот единичный» говорю я об авторе, который, вслед за датским философом-«единочкой» ограничил возможности разума в постижении всей красоты жизни, постижении глубин ее духовности и в уникальности человеческой единицы. И сделал это на примере банального (ой ли?) похмелья.
Я намеренно поставил вопросительный знак после цитируемой фразы, ибо, вполне вероятно, что есть еще Uncreation (ы) на белом свете.
Трехмер моих рассуждений, не сможет в полной мере дать полное представление о временных потоках, находясь в которых, автор писал свою трилогию, в особенности ее третью часть. Делаю это сознательно, дабы не уйти в своих рассуждениях слишком далеко.
Разум не в состоянии уразуметь чудо, а тем более объяснить его.
«…Открыть глаза и удивиться?…»
«…а вот и Солнце: Что, хватит спать?..»
(Uncreation «Похмелье, часть1. Разговор с солнцем»)
«Чем закончатся поиски ЧУДА,
Потупив глаза, для себя одного?
Наслаждением болью?
Радостью смерти?
Пыткой Рая попасть в небеса?
Но…»
(Uncreation «Похмелье, часть3. АНТИХРИСТИАНИН»)
Все буднично, все давно уже понятно, нет ничего достойного восхищения.
Типичная похмельная депрессия.
Это первое измерение – ДЛИНА.
Если пройти по этой линии от первого глотка некачественного спиртного до момента просыпания, то окажется, что вектор движения автора в рамках трилогии во многом совпадает с вектором поведения реального человека на этом отрезке. Реальность (радостная ли, печальная), снабженная дозой алкоголя может вылиться в ощущение эйфории или же перерасти в агрессивность.
«Утро, рано, где-то пол шестого,
Лежу в кровати вроде бы один,
Чуть жив, хотя дышать стараюсь.
Налит стакан дешевого спиртного.
Необходимо встать, хотя зачем?»
«…Всех демонов моих из ночи?
Моих страстей вечнотекущий Нил?»
(Uncreation «Похмелье, часть1. Разговор с солнцем»)
«Мы жизнь секундами не измеряли,
Крутились заводной юлой,
Все набирали темп,
К теряющейся в бесконечности спирали.
И черт возьми, чего мы ожидали?
Что Бог накажет нас… ПОТОМ?
А может и не нас…»
(Uncreation «Похмелье, часть2. Конец Света»)
Кьеркегор подобные проявления называл «этикой большинства, строящейся на принципе: «срывай день»<…>Он становится пленником собственных устремлений. Неизбежно наступает пресыщение и ощущение бессмысленности существования, сопровождающееся отчаянием».
«Депрессия не отпускает,
любимая твоя весна лишь
мне нежно лижет душу,
все остальное равнодушно.
Я ночь прожил, день наступил,
Он давит грудь, мне душно..»
«А ты уверен, брат, что днем
Мои кончаются сомненья,
Зачем живу, зачем ищу,
И почему боюсь забвенья?»
(Uncreation «Похмелье, часть1. Разговор с солнцем»)
«Ужас жизни, бегу в НИОТКУДА,
Силюсь тщетно спрятать лицо…»
(Uncreation «Похмелье, часть3. АНТИХРИСТИАНИН»)
Герой мечется, ищет выход из сложившейся ситуации. «Шарахания» из крайности в крайность (мысли о суициде; но надо жить, ведь еще молодой) переводят ситуацию в другую плоскость, обнажая новый вектор – ВЫСОТУ. И вот уже мысли о суициде переходят в суицид духовный, а затем в воскрешение(?).
«Ни грохота, ни взрыво, и ни пришествий Сатаны,
Ни всполохов на небе, ни запаха смолы
А только ТИШИНА!!!…»
(Uncreation «Похмелье, часть2. Конец Света»)
«Господь, я верив, умер на кресте,
Зачем меня ты ВОСКРЕСИЛ???»
(Uncreation «Похмелье, часть3. АНТИХРИСТИАНИН»)
Физически это проявляется в положении героя в точке пересечения осей координат. Со своего балкона он видит, как
«На лавку вылезли старухи,
Люд деловой пошел к метро,
Детей под руки принуждали к школе…»
(Uncreation «Похмелье, часть1. Разговор с солнцем»)
Герой явно осознает ответственность и долг каждого человека перед другим человеком, перед человечеством. Кьеркегор называет это этическим началом человека, «благодаря чему он становится тем, чем становится».
Но посмотрите как происходит трансформация этого начала под влиянием одномера длины.
«Москва пестрела дырами разинутых в испуге ртов,
На тлеющем асфальте исчезали люди-тени,
В дрожащем воздухе повисла пустота…»
(Uncreation «Похмелье, часть2. Конец Света»)
Может быть здесь герой становится самим собой? Или здесь:
«Ба! Да вот и я, сижу на облаке, из глаз
Моих коричневых на город сыплет слезы,
И лик мой исхудалый уж давно погас,
У самого за вечность появились грезы.
За этот миг я столько слышал свое имя:
«Помоги…»
А разве я могу? Где столько сил?»
(Uncreation «Похмелье, часть3. АНТИХРИСТИАНИН»)
Но есть в трилогии еще один вектор, направленный вниз. И он исходит от солнца. Автор намеренно включил этот персонаж и сделал его активным именно в первой части. На первый взгляд слова, которые вложены в уста солнца – всего лишь дежурные банальности, коими психотерапевты успокаивают своих пациентов.
«…Мир полон красок,
Ночью Луна описывает круг…»
А с другой стороны, это ироничный и, в чем-то, циничный друг. Единственный, кто может сказать правду герою в глаза. «Твои стихи – твоя забота…», «Кого хотел ты удивить?/ Неужто Женщин?…», «Ты прогорел за двадцать пять,/А я тут висну век от века». И слова солнца не остаются мертвым морализаторством. Герой совершает восхождение туда, где уже нет места солнцу, где все небо становится солнцем. «…На небе без единой точки…»
Герою понадобилась всего «одна секунда ТИШИНЫ», чтобы осознать, что ни длина чувств, ни высота разума не смогут стать опорой единичному бытию. Только ГЛУБИНА СЕРДЦА делает бытие неповторимым. Только она порождает в Единичном ВЕРУ, основанную не на рабском поклонении, а на осознании собственной ответственности перед каждой пылинкой мироздания. А ВЕРА, в свою очередь становится инструментом, который делает человека отличным от других людей.
«Вера — высшая страсть в человеке. Пожалуй, в любом поколении найдется много людей, которые даже не дошли до нее, но не найдется ни одного, который бы мог уйти дальше нее … Я не скрываю, что мне еще далеко до веры, но я не пытаюсь на этом основании осквернять великое или обманывать себя, превращая веру в детскую болезнь, в безделицу, которую желательно поскорее оставить позади. Впрочем, и тому, кто еще не дошел до веры, жизнь ставит достаточно задач, и при честном к ним отношении и его жизнь не останется бесплодной, хотя бы и не уподобилась жизни тех, кто понял и обрел величайшее – ВЕРУ» (С.Кьеркегор)
Движение авторской мысли от физического похмелья до похмелья духа – это стремление разорвать порочный круг лицемерия.
Похмелье времен, которым так часто страдает Россия, приводит к тому, что мировые религии превращаются в ритуал, в ООО «Религия». Крупицы ВЕРЫ, как в свое время сакральные знания, прячутся честными людьми в своих сердцах.
«Жизнь повторила мне: Пора!,/ Я дописал последние две строчки…»
Пора прислушаться к голосу сердца, если мы осознаем себя хотя бы в трехмерном измерении.
Ссылки на рецензируемые произведения:
http://www.stihi.ru/2003/06/17-971
http://www.stihi.ru/2003/06/27-545
http://www.stihi.ru/2003/07/22-773
В рецензии использованы цитаты из книги С.Кьеркегора «Страх и трепет»