ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне.
Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
Тегеран – Армения – Баку – Ташкент – Нижний Новгород
Эрна САНЯН,
главный редактор газеты «Pro Город», 22 года
Тегеран – Армения – Баку – Ташкент – Нижний Новгород. Такова карта проживания нашего рода, что совсем не ново для армянина из Спюрка.
Моя прабабушка Парандзем родилась и жила под Тегераном в небольшом селе, где жили преимущественно армяне, занимавшиеся выращиванием фруктов и овощей. У Парандзем было три сестры и один брат. По словам Парандзем, ее отец Алексан был старостой, то есть представителем местной власти. Как-то по всем окрестным сёлам прошли глашатаи, приглашающие крестьян на строительные работы в Тегеран. Хочется подчеркнуть, что XVIII и XIX века для Тегерана, стоявшего на пересечении торговых путей и являвшегося угрозой северным провинциям со стороны Российской империи, ознаменовались строительным бумом. Шла реконструкция Тегерана, город активно обустраивался изнутри, квартал за кварталом. Братья Алексана и многие мужчины села ушли на стройку в столицу. Вскоре братья вернулись за своими семьями, рассказывая, что платят хорошо, персов на стройке мало, в основном работают армяне, ассирийцы и кое-где татары (речь шла об азербайджанцах – основная их часть, оказавшись по эту сторону границы вследствие русско-персидской войны 1828 года, образовала отдельное государство Азербайджан, большей частью расположенное на территории исторической Армении). Когда многие мужчины покинули село, в деревне участились похищения девушек и детей курдскими племенами. Алексан обращался к властям, но подкупы для курдов были излюбленным инструментом «сближения» с властью, потому единственное, чего добился Алексан, – это дополнительных угроз от чиновников. Дескать, нечего шум поднимать.
К тому времени братья Алексана разбогатели в Тегеране и звали брата с семьей к себе, но он не мог оставить односельчан в беде и принял решение бежать вместе с жителями деревни из Персии. К походу подготовились тайно, но основательно. Благо граница была близко. Собрав повозки, скот, предметы обихода, жители селения вышли ночью в путь. Алексан не знал, куда именно вести народ, они искали безопасное место. До Армении шли почти год. В Армении народ нашел свой дом. Но Алексан, привыкший жить на равнине и заниматься сельским хозяйством, не смог найти занятие для себя и семьи, поэтому вскоре путешествие для него продолжилось: вместе с женой, детьми, матерью и сестрой он переселился в Баку.
Там он выдал своих четырех дочерей замуж за выходцев из Тегерана. Парандзем отдали замуж в шестнадцать лет за мужчину, которые был гораздо старше ее. Его звали Симон. В 1918 году пришла советская власть, и всем выдали паспорта СССР, но Парандзем хранила документы персидского подданства с печатью шаха Персии. Так, на всякий случай. Алексана уже не было в живых, но его дети с семьями жили в Баку. В 1918 году турки пошли войной на Армению, решив потом захватить всё Закавказье. Турецкая армия вторглась в Армению, но, получив отпор при Сардарапатском сражении, повернула в Восточное Закавказье, развернув наступление на Баку. Советские войска не смогли удержать город. Турки и азербайджанские мусаватисты, ворвавшись в город, вырезали 30 тысяч армян. Учинив расправу над мирным армянским населением, они продолжили Геноцид армян Западной Армении. От погромов и резни многие христиане бежали куда глаза глядят, Парандзем с родными попали в Ташкент…
В 1941 году Симона забрали на фронт, откуда он уже не вернулся. На войне погиб и единственный брат Парандзем. Она осталась одна с четырьмя детьми и свекровью-инвалидом. Парандзем всегда говорила, что она не помнила убийств в Тегеране, может, потому, что была ребенком, но беженцев из Западной Армении и убийства армян в Баку она отчетливо помнила до конца своей жизни. Парандзем всегда была окружена заботой детей и внуков, которые часто подшучивали над ней, называя «бессрочной», так как она не помнила года своего рождения.
Итак, понятно, что наша семья не из Армении, мы приехали в Россию из Ташкента в 1995 году. Моя мама – внучка Парандзем Алексановны Айрумян. Я мало помню жизнь до приезда в Нижний Новгород, помню только редкие вылазки в Ташкент к родным. Нашей семье было очень тяжело здесь в первые годы, особенно маме и папе, мы с братом были тогда маленькие, мне было шесть лет, а брату три годика. Город всегда был закрытым, и здесь не привыкли к «гостям». Наша смуглость многих пугала, и с детства помню, как на детской площадке мамочки, выражаясь красочными эпитетами, уводили от нас своих чад. Со временем все наладилось, жизнь вошла в колею. Мы с братом принимали здешние нравы, обычаи и порядки легко, ибо начинали с чистого листа, а вот родители, привыкшие совсем к другому укладу, за эти годы так и не смогли привыкнуть ко многому, а главное, они никогда не забывали про Геноцид наших предков. Но тем не менее у родителей появились по-настоящему близкие русские друзья, соседи, знакомые. Я люблю свой Нижний, своих близких и друзей. Моя жизнь в этом городе складывается, я нашла себя здесь, получила образование, профессию, которая приносит мне удовольствие. То же самое могу сказать и о младшем брате, который пока еще учится в вузе.
К моему стыду и сожалению, я не могу назвать себя знатоком столь трагичной для моего народа темы, как Геноцид. Разумеется, я знаю, что дата 24 апреля 1915 года является значимой не только для армянского народа, но и для всего мира, который был поражен проявленной к миролюбивым армянам жестокостью. Знаю, каким пыткам и истязаниям подвергали армян, как издевались над женщинами и девушками, как гнали их пешком к пустыне, как они стирали ноги в кровь… Когда я задумываюсь о том, что пережил мой народ в то время, во мне поднимается целая буря чувств: жалость, растерянность и ненависть. Единственное, чего никогда не меняли армяне, – это Вера и интернационализм. Они всегда хотели жить в мире и никогда не посягали на чужое, но вынуждены были страдать от рук тех, кто не брезговал проливать кровь беззащитных детей и стариков, кто не просто убивал, а получал наслаждение от пыток.
Каждый год 24 апреля армяне всего мира проводят поминальные мероприятия по жертвам Геноцида. Стало обязательной традицией в этот день посещать церковь и ставить свечи в память о тех, кто погиб в то страшное время. Я горда тем, что я армянка, что во мне течет кровь народа, в тяжелых испытаниях сохранившего свою религию, культуру и давшего жизнь другим поколениям. Ненависть во мне просыпается по отношению к людям, которые поступали хуже, чем животные. Ни одно животное не будет издеваться над своей жертвой, наслаждаясь кровью, как издевались турки, убивая с чувством упоения. К сожалению, понять этого и проявить толерантность к туркам я не могу. Раны не заросли через сто лет, не зарастут и через двести, и через пятьсот…
Я думаю, эти переживания передаются каждому армянину с молоком матери. Достаточно даже слабых знаний истории и нескольких фактов, чтобы никогда этого не забыть.
Можно ли в нашем современном цивилизованном мире выстроить отношения с Турцией? Признаюсь, я часто думаю об этом. И склоняюсь к отрицательному ответу, хотя как цивилизованный человек понимаю, что и нам, и нашему будущему поколению придётся жить рядом. Придётся, несмотря на то что турки по своему малодушию и отсталости не могут найти в себе силы признаться в том, что было совершено, принести извинения за изуверства предков и вернуть земли, которые по праву им не принадлежат. Мои родители всегда говорили мне, что история нужна человеку для того, чтобы не совершать ошибок, что простить может только сильный человек. Я согласна с этим, но не в случае Геноцида. Я задаюсь вопросом: а какие выводы сделали для себя молодые люди в Турции? Что поняли? Хотя что они могут понять, в турецких учебниках – своя правда. Армяне показали свою силу, не сломавшись и сохранив великую нацию. Могут ли турки показать силу и уважение к самим себе, признав свои ошибки?