ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне.
Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
Они думали, что вернутся
Екатерина САКАНЯН,
пенсионерка, 75 лет
Я родилась и выросла в Тбилиси. К двенадцати годам мой чуткий детский слух успел насытиться печальными рассказами взрослых о городе Карсе. Говорили дедушка с бабушкой, дядя, тётя, которые были старше моего отца, а он сам мало что помнил. Ему во время Геноцида было около семи лет. Их было шестеро детей: три мальчика и столько же девочек. Отец помнил только то, что в Карсе у них было два магазина тканей, куда он любил ходить со взрослыми – по пути ему обязательно покупали сладости; а еще он помнил крепость Карса, которая считалась неприступным гигантом Кавказа. К крепости он просился со старшими братьями, чтобы посмотреть на русских солдат. С 1878 года армянский город Карс входил в состав России, и кроме армянских апостольских церквей в городе были русские православные церкви, казачьи казармы, жило много молокан-старообрядцев, но местное гражданское население все же на 90 процентов было армянским. По данным на 1896 год, в городе проживали 5200 армян, 1490 славян, 1380 турок. Вот таким интернациональным городом был Карс.
Семья Саканян жила, как и многие армяне города, зажиточно, не зная забот. Рассказывали, что уже с началом Первой мировой войны в городе было много армянских беженцев из Западной Армении, где шла депортация и «активная» резня армянского населения. Жители Карса помогали беженцам чем могли, сами не зная, что их скоро постигнет та же участь: в 1918 году русские сдали крепость туркам, и для армян началась адская жизнь. Перед тем как оставить город, российские командиры несколько дней предупреждали христианское население о своем отходе. Армяне города предлагали помощь русскому гарнизону. Многие армянские мужчины из мирного населения решили взять в руки оружие, чтобы отстаивать крепость, но ничего не вышло. Поэтому многие, в том числе и мои предки, набили кувшины нажитыми драгоценностями и закопали в подвале – ведь всё равно вернутся. Но те кувшины с добром так и остались в земле. В конце января 1918 года они перебрались в Александрополь (Гюмри). До последнего дня своей жизни они вспоминали город Гюмри как чрево кошмара. Снег в этом месте был какой-то черный, а город – так и вовсе огромный черный улей из беженцев. Голодные, раздетые, больные, ищущие друг друга, оплакивающие погибших и живущие в страхе, что турки уже идут походом на Восточную Армению… И это была правда. В середине мая турки вошли в Александрополь, решив захватить всю Армению. Моя тётя рассказывала, что на окраине города Гюмри тогда стоял действующий русский храм во имя святой мученицы Александры. Вместе с армянской армией обороняли этот участок и русские солдаты, не успевшие уйти. При отступлении они укрылись в своём храме вместе с настоятелем, но турецкие оккупанты заживо сожгли их.
Вместе со всеми Саканяны ушли под прикрытием армянских войск в Араратскую долину. А потом была великая бойня, которую назовут Сардарапатским сражением. После этого мои предки перебрались в Тбилиси. Мне было пятнадцать лет, когда умер Бабкен Смбатович Саканян, мой отец. Удивительно, но незадолго до смерти память его словно проснулась, и он, не открывая глаз, вспоминал свою родину, рассказывал о таких мелочах и деталях, которым сам удивлялся. Сам он не раз говорил, что будь возможность вернуться на родину, в отцовский дом, то и умереть тогда не страшно. Потом, уже повзрослев, я не раз слышала похожие слова из уст армян Западной Армении. Но также я слышала и то, что вопрос Геноцида ещё надо доказать. Неужели наши предки, перенесшие Геноцид, не есть само доказательство?!