• Ср. Окт 16th, 2024

Ефим Бершин. Армения

Дек 10, 2014

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

bershin_efim

Ефим Бершин — московский поэт, прозаик и публицист, член Союза Российских писателей и Русского ПЕН-Центра. Родился в 1951 году. Закончил Московский государственный университет им. Ломоносова. Автор нескольких поэтических книг — «Снег над Печорой» (1982), «Острова» (1992), «Осколок» (2001), «Поводырь дождя» (2013), книги документально-художественной прозы о приднестровской войне «Дикое поле» (2002, 2014) и романов «Маски духа» (2007) и «Ассистент клоуна» (2011). Участник многих коллективных изданий, таких, к примеру, как антология русской поэзии «Строфы века». Начиная с перестроечных лет, его стихи, проза, статьи и эссе регулярно печатались и печатаются в крупнейших литературных изданиях — журналах «Юность», «Новый мир», «Континент», «Дружба народов», в «Литературной газете» и других. Произведения Бершина переводились на иностранные языки и печатались в США, Швейцарии, Франции, Аргентине, Германии, Израиле, Румынии.

АРМЕНИЯ

1.

Христианство, спрятанное в скалы
так, чтобы другие не нашли.
Я не знаю, что они искали
в недрах заколоченной земли.

Я не знаю, от кого таились,
как посланье – в каменный конверт.
От жары, от Заратустры или
от других, нехристианских, вер.

Уходили, прятались веками
в эти камни, как нога – в сапог.
И живет, как вера, богокамень –
камнебог.
2.

Рокот молитвы.
Ропот теней.
Скорбные лики –
из-под камней.

Господи! Сущий!
Если ты есть, —
камень насущный
даждь нам днесь!
3.

Белый месяц – выгнутая бровь
над зрачком невидимого Бога.
Так в горах скрывается дорога,
так за полог прячется любовь,
а топор – за выступом порога.

Звезды – словно вата из-под прялки.
Словно кто-то заново соткать
хочет небо. Звездная тоска
затерялась в звездном беспорядке.
Ночь тиха. Играем с Богом в прятки.
Он укрылся. Я иду искать.
4.

В небе, где тучи на скалы присели,
возле Севана у Аракелоца
я выбираю тебе ожерелье,
словно воды достаю из колодца.

И гематитовый камень на нитку
клочьями высохшей ночи нанизан.
Дай к твоим пальцам губами приникну,
бедная Лиза.

Я, как петлею, дорогой задушен.
Так не живут. Так скользят по карнизу.
Что же ты прячешься за подушку,
бедная Лиза?

Эти армянские камни, похоже, –
слепок с камней иудейских, пустынных.
Я ухожу. Я всего лишь прохожий
в сих палестинах.

А под Москвой облетают осины,
прячется Сетунь в подушку тумана.
Боже! Ну, кто тебя спрятал в пустыню,
бедная мама?

5.

Я только гость на этой снежной
земле.
И до исхода дней
я вечно тот, кто вечно – между
чужих бунтующих огней.

Но мне понадобились годы,
чтобы понять наверняка,
что в детстве пил пустую воду,
взамен грудного молока.

Что унесла меня не вера,
не мысль случайная, не цель –
я унесен порывом ветра
в слепую белую метель.

Уже не знаю: был ли, не был,
или придуман был тобой.
Как звук, исторгнутый трубой,
блуждаю в опустевшем небе.

Я выпаду тебе, как иней,
как снег, летящий в створ фрамуг,  –
красивый, кареглазый и не
принадлежащий никому.
6.

Мы были там,
мы были рядом
с землей, опухшей, как от голода,
где облако над Араратом
хранило очертанье голубя,

что отыскал в кромешной мгле
кусок земной бездушной плоти.
Как будто истина – в земле,
а не в полете.
7.

С наивностью великоросса
вверяя замысел словам,
кричу ему: «Севан, откройся!»
Не отворяется Севан.

Так мог бы написать Сезанн –
голубку облака над храмом
и больно бьющий по глазам
закат, стекающий за раму,

окрестных гор, и сам Севан,
уставший прятать чью-то тайну.
Когда-нибудь и я устану.
Не отворяется Сезам.

И что нам надо было там,
где истина, сочась устало,
как мед стекала по усам,
да только в рот не попадала?
8.

Полночь новолуния. Ко сну
клонится фонарь у остановки.
Облака, как тканые обновки,
ветер надевает на луну.

Ночь черна, как высохшая кровь
в жертву принесенного барана.
И клубится вытянутый ров –
как сквозная ножевая рана.

Полночь новолуния. Четверг.
Хищный клекот горного потока.
Ночь черна. Ни юга, ни востока.
Ожидаю рейсовый ковчег —
рейсом до ближайшего потопа.

Спрячь меня, Армения, на дно
горной бездны — профилем наскальным.
Я согласен.
Я готов быть камнем
с прочими камнями заодно.
9.

Армения – страна в задушенном кармане
раскормленной горы.
Здесь прячется душа, как Иисус в Кумране,
скрывался до поры.

Две узницы одной таинственной идеи –
лицом к лицу.
Армения – сестра пустынной Иудеи
по небу и Отцу.

А я тебе — никто. Ни пасынок, ни деверь,
ни сват, ни брат.
Ревет аэропорт. Я выставлен за двери,
как ты – за Арарат.