ДНИ В ИСТОРИИ

В середине XVIII в. решением русского правительства были учреждены три смешанных (с армянами) купеческих компании: 1. Компания в целях ведения русско-турецкой торговли через Темерниковский порт (1757 г.). Официально она называлась: «Российская в Константинополь торгующая компания». 2. Персидская компания для торговли с Закавказьем и Ираном (1758 г.). Иначе она называлась: Компания «персидского торга». 3. Среднеазиатская компания (1759 г.). Или иначе: «Торгующая в Хиву и Бухару компания».

Сам факт создания этих компаний свидетельствовал о том, что как в экономической политике, так и в целом во всей политике России в середине и во второй половине XVIII в. по-прежнему большое место отводилось вопросу дальнейшего развития торговли русского государства с восточными странами. В это время первенствующее положение в восточной торговле России продолжала занимать русско-иранская торговля через Астрахань и Каспийское море. Вместе с тем необходимо отметить: создавая Персидскую компанию, русское правительство, с одной стороны, переоценило силы и возможности российского купечества, с другой — не учло специфики Каспийской торговли (имеются в виду главным образом организационные формы этой торговли и учет ее движущих сил). Только лишь этим можно объяснить то неприкрытое недовольство, которое выражало почти все астраханское купечество действиями органов центральной власти. Ведущей оппозиционной силой было армянское купечество Астрахани (в основном та часть, которая вышла из Ирана, стало быть, была тесно связана с джульфинскими купцами), которое и выступило против Персидской компании.

Публикуемый документ (Челобитная 38 (1) астраханских армянских купцов на имя имп. Елизаветы Петровны в Конференцию при высочайшем дворе) является наглядным свидетельством той борьбы, которую вело местное армянское купечество против монополий в Каспийской торговле. В этом документе затрагиваются интересные аспекты деятельности армяно-русской Компании «персидского торга». Челобитная армян — еще одно свидетельство, что идея и практика создания торговых компаний, как способа поднятия упадшей после смерти Надир-шаха русско-иранской торговли, в силу ряда причин, в середине и во второй половине XVIII в. оказалась несостоятельной. Против монополии в торговле выступило почти все астраханское купечество: армянское и русское.

В публикуемом документе рассматриваются и общие вопросы истории заселения Астрахани армянами, развития армяно-русских экономических и политических отношений. Однако необходимо учесть, что отдельные положения, выдвинутые и рассмотренные астраханскими армянами (в силу субъективизма авторов прошения), требуют критического подхода.

Публикуемый документ хранится в Центральном государственном архиве древних актов СССР, ф. 248, Сенат, кн. 2985, л. 670—685. Подлинник. Публикуется впервые. Несколько небольших выдержек из документа приведены в двух статьях А. И. Юхта (2).

ЖОРЕС АНАНЯН

________________
1. В статьях А. И. Юхта приводился неточная цифра — 32: А. И. Юхт, Торговые компании в России в середине -XVIII в. («Исторические записки», т. III, М., 1984, с. 265).
2. А. И. Юхт, указ. соч.; его же, Русско-армянская компания «персидского торга» в середине XVIII века
_________________

Выписка из протокола Конференции при высочайшем, дворе(1)
1761 г., мая 2

Прилагается при сем в орегинале челобитная живущих в Астрахане иностранных купцов, и как оная принадлежит до разсмотрения и определения Правительствующаго Сената, то для того сим и препровождается.

Князь Н. Трубецкой,
Граф Михаила Воронцов,
Граф Александр Шувалов,
Граф П. Шувалов,
Иван Неплюев,
К. Яков Шаховской

Помета: Слушан 3 майя 1761
Вторично 15 июня того ж году Статской советник Дмитрен Волков (2).
* * *

Челобитная астраханских армян императрице Елизавете Петровне

1760 г., октябрь

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица Елисавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая.

Бьют челом обретающияся в вечном в. и. в. подданстве вступившия в Россию из разных мест ис персидцкой и турецкой областей армяня и католики — астраханския мещаня — Сергей Иванов (3), Иван Буниятов, Давыд Григорьев, Петр Вартанов, Реваз Залиев, Парфен Васильев с товарищи. А в чем наше челобитье, тому следуют пункты.

1

Всему свету довольно есть уже известно, коим образом от разных несогласнее и бунтовщиков из давних лет мятется государство персидцкое. А напоследок от тех мятежев и цветущая коммерция сея империи вся без остатку погасла и совсем уничтожилась, шелковыя заводы, фабрики и протчия тому подобныя мануфактуры разорены и всегдашнему забвению преданы. А жительствующия в персидцкой области подданные едва не все ль смертному убийству подвергнуты. Оставшия ж, лишась своего отечества и оставя имении с фамилиями и бес фамилей, разбрелись по разным странам и чужим государствам. И в таковых замешательствах и бедствиях несносных не сыскали мы ко благополучию своему других способов и ко опасению жизни нашей, но паче уповая на всевысочайшее в. и. в. великоматернее всемилостивейшее природное милосердие с своими имениями и фамилиями.

А о притчине учиненных в [1] 732 генваря и 1735 годов марта 10 чисел между Российской империи и шахом персидцким о вечной дружбе и свободной вольности для произведения купеческой в Персию и чрез персидцкое государство и во Индию достохвальной и всеславной цветущей во всем
свете российской коммерции трактатов и сверх того состоявшегося за подписанием блаженный памяти государыни императрицы Анны Иоанновны имяннаго в прошлом 1734 году ноября 23, а в народ публикованного декабря 23 дня, указа, которыми трактатом и оным имянным указом узаконено и на основании непременных правил о произведении в Персию
свободной купеческой коммерции во всегдашнее время беспрерывно положено, дабы никаких излишностей не накладывать и со всех российских купцов пошлин и других податей не претендовать и чрез области земли шаховы для своего купечества во Индию и во иныя страны сухим путем и морем свободной и беспошлинной проезд с товары и деньгами позволен. Равным же образом и подданным персидцкой области в российское государство и чрез оное во иные государства для купечества ходящим с стороны в. и. в. всякая повольность и вспоможение против прежних государства российского уставов и обыкновения, яко дружеским подданным, учинено ж.

И во уповании сего мы все, нижайший и последнейшия рабы, под высочайшую в. и. в. высокоматернюю милосердную протекцию в вечное подданство в пограничной город Астрахань пришли для жития, где записались в вечное мещанство. Которой град из древних лет, по указам блаженный и вечной славы достойный памяти вседражайшаго в. и. в. государя родителя и прародителей, населен российскими купцами и из разных государств армянами и протчих званиев людьми. И тако поселясь своими домами и слободами, каменными и деревянными немалыми строениями с начала Астрахани и беспрерывно находятца. И до днесь год от году завсегда в сей город жители приполняются селением, чем наиболее довольны
от высочайшей в. и. в. высокоматерней милости, что во всяком призрении и свободное с наилутчею пользою довольствуются. А в казну в. и. в. всякия положенныя по окладам подати платим мы повсягодно бездоимочно, да сверх того на коште своем содержим от себя для салдацкого жительства построенныя нами казармы.

2

А прошлого 1759 году указом в. и. в. ис Правительствующаго Сената по прошению армянскому Манвеля Назаретова Исаханова з братьями ево (которые были подданныя персидцкой области, приезжие из Жулфы(4), в российское подданство вступили и записались в санктпетербургское мещанство в прошлом 1752 году) повелено от астраханского и кизлярского портов в Персию Каспицким морем и сухим путем, яко для поправления российского в Персию торгу и приращения в. и. в. казеннаго интереса, учредить новую компанию и в содержание на представленных кондициях весь персидцкой торг отдать оным армянам — Манвелю з братьями и с его товарищи. И велено ему, Манвелю, — обер-директором, а братьям и товарищам ево, в том числе и астраханскому купцу Федору Кобякову, быть директорами. А протчим, по них, чтоб интересен там быть под апекою их акционистами (5).

А в Правительствующий Сенат кондициями представляли и добровольно обязались они, содержатели, при нынешних обстоятельствах тою персидцкую коммерцию генерально для приращения в. и. в. казенного интереса и общенародных польз якобы исправить и противу прошедших годов умножить. Чего ради при вступлении в сей торг обнадежили капиталу употребить во оную компанию обер-директор з директорами двести тысячи рублев, да собрать от интересентов четыреста тысяч рублев, — итого было шесть сот тысяч рублев. А буде же акциев положенного числа интересенты не наберут, то и весь оной капитал должны они, содержатели, в сию компанию из собственного их иждивения от себя положить.

3

И по тому их обязательству при первом случае на основании кондицей, опробованных от Правительствующаго Сената, обер-директору и директорам надлежало // при вступлении в предписанную новоучрежденную Персидцкую компанию для добропорядочного и неподозрительного исполнения того персидцкого торгу показать бы свое действие и капитал бы свой двести тысяч рублев должно бы во оную компанию наперед положить и тем бы торг начать. А когда бы интересенты к ним в акции иттить не согласились, то и достальное число четыреста тысяч рублев надлежит от них же, содержателей, в сию компанию положено быть. Точию того учинить никоим образом они не в состоянии, но токмо паче последовало от худова их состояния российскому купечеству крайняя обида, а астраханским и точное разорение от запрещения в Персию торгов. Капиталу же в сию компанию никто в акции положить не отважится, для того что те армяна — как обер-директор Манвел (которой уже после вступления во оную компанию умре) должен был многим людям, так и ныне пребывающие братья ево Артемей, Богдан и Никита — во многих тысечах разных чинов людям должны ж сами состоят.

А в кондициях у них написано, чтоб долги с них получать в один раз от компании ис прибыльной суммы, в которой компании собственнаго их капитала ничего не состоит, сверх того промыслов они никаких фабрик, заводов и протчаго у себя не имеют. И за неплатеж долгов содержались под караулом долгое время: Манвел — в Астрахане, Артемей — в Москве, в артиллерийской конторе, которой ныне для пропитания находится в Москве у купцов во услужении в маклерской должности. Никита находился в Москве ж без капитала и никаких торгов не имел, а брат же их Богдан, которой ныне обер-директором на место Манвела, чужими товарами, получая эксиденцию (6) от кредиторов, при санкт-петербургском порте от европейцев торговал, // также неисправным оказался и многими долгами одолжал.

Да и отец их, обер-директора и братьев ево, армянин же Назарет Никитин в Астрахане пребывал и жительство за неимением двора своего имел на гостином армянском дворе в казенной лавке в крайней скудости, а напоследок за неимением пропитания поехал к сыну своему Артемию в Москву, которой тамо в маклерах. А товарищ их, астраханской купец Федор Кобяков, малокапитальной же и к содержанию оной новоучрежденной компании совсем безнадежен же. И европейскими и протчими немецкими товарами он, Кобяков, торговать не обыкновенен затем, что прежде оными никогда не торговал и коммерция ево больше в рыбном промысле, то есть содержание рыболовных ватаг и в провозах оной в верховые города состояла. А в Персию европейских и протчих чужих и оттуда персидских товаров в вывозе не имеет.

А хотя же в прошедших 1749, 1750 и 1751 годах он, Кобяков, служа с персидцкими армянами — означенным бывшим Манвелем Назаретовым, с Минасом Яковлевым и с амстердамским Хожемалом Григорьевым, — еще торг в Персию некоторой и имел и отпуски на ево, Кобякова, имя и были, ис которых товарищи ево — бывшей Манвел з братьями, Минас Яковлев и Хожемал Григорьев — все обанкрутели и за долги свои содержались под крепким караулом, товары и пожитки их описаны и оценены за неплатеж долговых денег. А Никита Назаретов, слышно, что вовсе от директорства оной компании отказался, потому что отправлять оной по части своей и за недостатком капитала своего и за неумением отправлять той должности не в состоянии, а что ж касается до обер-директора // Богдана Назаретова, то и он напред сего как в Персии не купечествовал, так и в России в торгах пространных не бывал. О чем действительно известно в санкт-петербургской и астраханской портовых таможнях, в коих о таковых, кои торги производят и довольно указныя пошлины платят, и о ево Богданове платеже известно есть.

И затем как нам, нижайшим, с довольным своим капиталом в акции, так и другим, таковым же как и мы, вступить к ним никак невозможно, да и не без обиды, потому что по неимению у них ни малейшаго достатка, а получение нам за то наше положение возвращения надежды иметь невозможно. Да и он, Кобяков, и сам от долгов очистился по вступлении в астраханскую морскую Судовую компанию компанейщиком с 1752 году и заплатил долги ис прибыльных денег, где осталось на ево часть ис той Судовой компании по разделу шесть мореходных судов, и теми судами он, Кобяков, вступил в сию Персидцкую компанию. А наличных денег как от него, Кобякова, так и от его товарищей ничево не положено, отчего оная персидцкая коммерция совсем в крайнее разорение приведена, почему и впредь никакова плода ожидать от нея неможно.

А мы, нижайшия и всеподданейшия в. и. в рабы — астраханский мещаня и все жители града сего, принуждены претерпевать несносное разорение, ибо сей торг происходил от нас на собственной наш капитал по состоянию времени весьма на достаточное число. Ныне же усмотрена тех содержателей совершенная безнадежность, потому что обер-директор Богдан з братьями своими люди бескапитальныя. // Также и товарищ их, Кобяков, малокапитальной же, потому что и в прошлом 1759 году ис казны в. и. в. брал в Астрахане заимообразно немалую часть денег. Того ради по худому их состоянию в акции к ним никто с капиталами своими вступить не пожелал, ибо они оказали явное свое несостояние и неимение капитала. А им, хотя б и кроме интересентов, при первом случае, то надлежало б одними своими акциями по своему обязательству действительно на двести тысеч рублев, а не менее отпуску иметь.

4

А как еще до состояния оной Персидцкого торгу компании в прошлом 1758 году заплатили мы, нижайшия, в казну в. и. в. с товаров своих указные таможенные пошлины немалое число, которых товаров равного сорта имели мы для отпуску в Персию на многий тысечей рублев, и желали на нанятых от морской Судовой компании трех мореходных судах для произведения в продажу на имяна свои по паспортам от астраханской губернской канцелярии отпустить в Персию, кои и отпущены были, и брантвахту(7) по тому отпуску прошли, и судовые пашпорты на той брантвахте явлены и записаны, и работныя люди все свидетельствованы и пропуском от бран[д] вахты уволены были в Персию. // И о точию, за препятствием тогда неспособных и весьма противных с моря ветров и от наступившего зимнего времени, те три судна с товарами нашими при здешнем банке (8) близ моря озимели; и должно б им по вскрытии льда первым вешним временем 1759 году по тому ж пропуску и паспортам в Персию следовать, но по причине в тогдашнее время бытия тамо моровой заразы остановлены и в Персию отпущены не были.

А между тем временем от Правительствующаго Сената о учреждении Персидцкой компании в губернию указ последовал. И чрез изыскание, по просьбе объявленного Кобякова, господин генерал-майор и астраханской губернии губернатор Жилин оных трех судов с нашими товарами в Персию для торгу уже не допустил и учинил от себя наикрепчайшее подтверждение и запрещение. А товары наши пролежали в судах праздно, за который суда отдали мы, нижайшия, в Судовую компанию за содержание при банке во оных судах за неотпуском товаров наших найму, то есть провозных денег за каждое судно по договорному числу за прокат взято напрасно. И как до получения ис Правительствующаго Сената о бытии Персидцкой компании указа, так и после оного указа он же, господин генерал-майор и губернатор, во все лето обнадеживал со оными товарами, с коих в том 1758 году пошлина заплачена была; егда же в благополучныя места указом отпуск чинить позволено буде, то и те наши товары не удерживая отпустить наперед обещал. А когда таков указ на представление губернской канцелярии последовал в губернию, то он, господин губернатор, во угождение директору Кобякову по ево происку, вышереченных наших товаров на многий тысячей рублев в трех судах отпустить запретил и тем нам, нижайшим, всекрайнее разорение с великими убытками причинил.

Оной же директор Кобяков в Персию товары от своей компании отправил в прошлом 1759 году российского только продукта, а наиболее — что по дешевизне, то есть: муку пшеничную, сало, масло коровье, мыло, холст и протчее. А немецких товаров самое малое число послано, о чем известно есть астраханской портовой таможне, кроме чужих, которые он под именем Персидцкой компании отправлял, о чем и ниже имеет быть изъяснено. И истребовал он от губернской канцелярии солдат. По которому ево требованию и дано на суда ево салдат четыре да капрал один, итого пять человек, коим и дано наставление в такой силе, чтоб имеющияся в Персии российских подданных и астраханских мещан суда с товарами выслать в Астрахань; чем наивящее учинено нам, нижайщим, разорение, ибо имеем мы, нижайшия, в Персии за продажею товаров многое число в остатках. А в силе кондицей о Персидцкой компании по десятому пункту велено: канвой давать по их требованиям внутрь государства, а не с тем, чтоб в чужие государства, как то во угодность: ему, Кобякову, по ево просьбе учинено. И по таковому оного Кобякова недоброхотству могут посланные солдаты, будучи с сыном ево Львом Кобяковым в Персии при чужих персидцких берегах, товар и людей наших — прикащиков и толмачей и работников—оставлять, которые принуждены будут необходимо претерпевать крайнее изнурение, или как бы и совсем иногда от персиян разграбления и убивства им учинено не было.

Почему — в прошлом 1759 году в октябре месяце поданным — мы, нижайшие, на всевысочайшее в. и. в. имя челобитьем в астраханской губернской канцелярии просили, чтоб // повелено было, за великими тогда в Персии опасностями, оставите наши тамо товары (кои еще до состояния и оной персидцкого торгу компании туда отправлены) для сохранения взяты были на суда Персидцкой или Судовой компании и привезены были к порту астраханскому; и о том бы находящемуся тамо главному или судовому прикащику из астраханской губернской канцелярии послать повеление. По которому нашему прошению от губернской канцелярии в Персию переводчик на нашем коште и послан был с таким наставлением: чтоб он имеющихся тамо подданных российских астраханских мещан товары вывез в Астрахань; ис которых товаров несколько оттуда в Астрахань и привезено, а достальные за продажею остались и доныне имеютца тамо. А можем ли оныя достальныя наши товары по недоброхотству к нам речеиного Кобякова ис Персии исправно получить, — того действительно знать не можем; и ежели он сыну своему Льву погрузить товаров наших на суда компании своей не допустит, то и в том нам не без великаго весьма убытка и разорения последует.

6

По высочайшему е. и. в. блаженныя и вечной славы достойный памяти государя императора Петра Великаго 1723 года ноября 8 дня за собственноручною е. и. в. подписанием данному Коммерц-коллегии указу повелено: || от Персии партикулярныя долги (9) заводить в Остзее (10), например, в Польшу персидцкая товары — кушаки и протчее, а из новых травницей — сухие фрукты, шафран, и протчее, чему тамо великой расход, ибо поляки обыкновение имеют оное в кушеньях всегда употреблять; а от города Архангельского — китовой промысел. И для сих надлежит строить компании, а наисильнейшую — в Гишпанию, которую должно учинить некоторым чинам сверх охотников. И, чтоб сеи компании в чужие места сколько возможно неголостно делать, дабы лишним эхом вреда вместо пользы не было. И в силе онаго 1723 года имянного повеления надлежало б и той Персидцкой компании быть неголостной, яко же и под секретом, дабы персияна о том новоучреждении не могли признания никакова иметь и не подать бы тем притчины к озлоблению их. Но точию он, Кобяков, и армяня— Манвелевы братья и товарищ же их армянин Петр Аносов, — не имея о том ни малейшаго разсуждения, но и в подданство они, армяня, еще вступили ис персидцкого владения с прошлого 1752 году, и не учредя оной компании в состояние, и не снабдя ее довольным по силе обязательства своего капиталом, и не присовокупи в ту компанию ни единого достаточного акциониста, — только по зависти и по несытости своей, старались, чтоб им, Кобяхову с армянами, сею коммерциею завладеть бы и пользоватца одним; а нас, нижайших, хотят тем отлучить от подданства, [российского], — и простирались великою неудобностью.

Оной Кобяков к присовокуплению себе скораго пожитка и богатства // от неправедных прибытков получить, во-первых, в прошлом 1759 году з бывших в России при астраханском порте с подданных персидцких с товаров их, которые на суда ево для отвозу в Персию положены, провозу брал с каждого пуда по сороку копеек. Второе, объявлял им, персиянам, что де они в Россию впредь для произведения коммерции никаким торгам допущены быть не могут, ибо де указом Правительствующаго Сената весь персидцкой торг обще с вышеписанными армянами отдан ему, Кобякову, в содержание и кроме их другим де никому торговать туда не ловелено. Третие, с тех же персидцких подданных, сверх вышеписанной провозной платы, взято с пуду по сорока копеек; еще, с положенных к нему на суда с цены с товарной в прибавок к тем — вместо издержанных им, Кобяковым, и ево товарищами армянами на упреждение компании их расходных денег — самоизвольно, без указу в. и. в., брал он, Кобяков, усильностию своею себе с кладчиков денег по три по два с половиною и ровно по два процента.

А потом, в нынешнем 1760 году от таковых же незаконных поступок чрезвычайной прибыток он, Кобяков, получил: от здешних персидцких подданных купцов брал с разных товаров, кои с ево позволения допущены были для отвозу в Персию в морские суда к нему, взятки (коих товаров на знатную сумму имелось в отпуску) ценою с каждого рубля по шести копеек; и сверх того — с каждого пуда по пятидесят копеек. Каковую прибыль брал он с таких товаров, с коих в таможне пошлина не плачена, ибо с европейских товаров здесь пошлина не платится. А внутренний товары, с которых следовало здесь указную // в таможне пошлину, заплатить,— таковыя отпускал в Персию от имени Персидцкой компании под таким образом, якобы за те товары от нево в таможне пошлина заплачена. А те товары, с коих по шести копеек с рубля и по пятидесяти копеек с пуда взял, отпустить позволил имянами тех хозяев, чьи они есть. Которой ево подлог значит по отпускам в Персию и по записным книгам, и по данным сообщениям и объявлениям от нево, Кобякова, в астраханской портовой таможне. В чем и состоит не без сумнительства, чтоб те персияна, — с которых он, Кобяков, за провоз и с принуждения беззаконно брал излишество вместо их Персидцкой компании содержателей, посторонних верно¬подданных в. и. в. рабов, купцов, находящихся в Персии, — каким бы ни есть образом не захватили и то с них не взыскали б без всякой притчины с обидою, как то у них и всегда бывает.

При том же, как ныне мы, нижайшия, уведомились, что он, Кобяков, в недавном времени с некоторыми русскими астраханскими купцами учинил зделку, заторговал от них ценою мореходныя суда и не дав за них денег позволил тем 678 продавцам // в те же суда собственный их товары для отпуску в Персию на продажу погрузить. И рядил с них себе во удовольствие свое получить за провоз товаров ту же цену, за кою у них суда сторговал; да сверх с товарной цены — по осьми копеек с рубля. А егда же расторговавшись, те суда паки ис Персии возвратятся в Астрахань, то полученную в Персии прибыль, сколько ее будет, чтоб с теми прежними хозяевами, от ково он те суда торговал, прибыльную сумму разделить пополам. Кромее же всего, оных незаконно наложенных денег собрал он, Кобяков, немалое число. А когда мы об отпущении наших в Персию, до состояния новой компании, в прошлом 1758 году судов с товарами просили, чтоб оные отпуском уволены были, но оное по нашему желанию не учинилось, а по ево, Кобякова, проискам отпуском удержаны. О чем и в астраханскую губернскую канцелярию поданными на всевысочайшее в. и. в. имя челобитной неоднократно просили, токмо и по тем нашим прошениям ничево во удовольствие нам не воспоследовало. А по указам в. и. в. государственных камер и иностранной коллегей повелено (кои в подданство российское ис персидцкого владения вступили) тех товары в Персию послать велено имянами российских природных купцов, а на армянские имяна посылать отнюдь не велено.

И тако, Персидцкого торгу компании // оныя содержатели — Кобяков и ево товарищи армяна — старание свое употребили о учреждении оной компании, как видно не ради приращения высокаго в. и. в. интереса и не для же общенародных польз. И по недоброхотству бывшаго обер-директора Манвеля Назаретова с товарищи представлено от них было Правительствующему Сенату в их кондициях — для одной славы и общему з братьями своими завистному намерению к пресечению и всекрайнему разорению великороссийской купеческой отправляющейся в Персию коммерции — в таком разсуждении, чтоб окроме их одних в ту сторону другия б никто торговать и коммерцию иметь не могли. А когда на прошение их от Правительствующаго Сената получено ими удовольствие, то они по согласию ж своему не так радетельно о произведении в действо коммерции персидцкого торгу и об отпуске своих в Персию от компании товаров старались, но паче вступили в должность, подобно извощикову. И зачали на судах акциониста своего Кобякова в Персию чужия товары отвозить с получением за тот извоз, против вышеписанного ж, немалого числа провозных и сверх того расходных с каждого рубля собираемых ими купцов денег, для собственного и единственного обер-директора Богдана [И]саханова // с товарищи, чрезвычайнаго прибытка. Столь же, паче оной [И]саханов и ево товарищи и поверенныя их на судах своих в Персии ис порта в порт подданных персидцких и армянския товары перевозят со взятьем за перевоз извозных и сверх того наложенных — вместо издержанных на учреждение компании — расходных денег по такой высокой цене, по чему они сами взять похотят, как и выше писано: с пуда и с товарной цены с рубля. Ибо — за недопущениям туда российских верноподданных купецких, тако ж и казенных судов и товаров — в таковом их худом намерении препятствия и помешательства им быть ни от ково не может.

А объявленный Кобяков, когда и в Судовой компании был главным компанейщиком, и тогда в Персии с купецких товаров провозных денег собирано ими было не по законам, но со многим излишеством, чем наиболее он теми доходами, получаемыми от персидцких перевозок, и прибылью свое изнеможение поправил, о чем на ту их Судовую компанию в обидах и беспорятках ея многия происходили жалобы. Да и нынешняя их — завомая якобы торговая в Персию, а по обстоятельствам оказавшаяся подобно извозной — компания бес подозрения от персидцкой стороны остатца никак не может; ибо во оной компании сами содержатели и товарищи их, армяна, то ж в прикащиках и в поверенных посылают армян же и персидцких подданных. И так, в следственность выше . писанного // 1723 году указу, никакова исполнения от них нет. И чаятельно не токмо, чтоб сия их компания неголостна была, как по тому указу повелено, но чрез их же содержателей самих и их поверенных давно уже многия из кондицей их в Персии подданныя тамошния у себя копии имеют, понеже в персидцком владении у каждого от них родственники есть.

7

Напред же сего, до учреждения сей новой Персидцкой компании, как всякия товары — шолк, бумагу и протчее что тамо родитца — как (11) золотыя и серебреныя деньги ис Персии в Россию вывозить было повольно, которых персидцких денег в прежния годы немалыя тысячи от нас взнесено в московской монетной двор, — каждой персидцкой рубль по девяносту по шести копеек — и тем приносима была от нас, нижайших, в казну в. и. в. несколько в прибыль, о чем московской монетной экспедиции известно есть. А ныне, как уже оная компания от вышеупоминаемого директора Кобякова с самым малым иждивением, паче же всего как бездостаточно европейских товаров в Персию отправилось и там в действие вступила, то ныне персидцкия серебреныя полтинники стали быть ценою дороже, точию — по шестидесят копеек, также и золотыя з дороговизною //накладною. Да и родящияся тамо товары и протчия всякия плоды, а особливо касающийся и требующий для размножения в России фабричных промыслов — шолк, бумага и протчее — стало все гораздо против прежняго дорожее; и затем всякому промышленнику доставать ис Персии как товары, а паче деньги против прежняго уже не без тягости.

От которой дороговизны, паче ж от невывозу товаров, многия здесь шелковыя и бумажный фабрики остановились. И не точию, чтоб оныя фабрики могли свое исправление беспрерывно иметь всегда, но паче от такова Крайнева недостатка и неудовольствия потребных припасов, яко самых главных и весьма нужных вещей — шолку, бумаги и протчаго — могут необходимо и во все показанный фабрики в крайнее вредительство и остановку все притти. А фабриканты чрез то не токмо чтоб за заведение фабрик желаемую прибыль получить могли, но в крайнее разорение и нищету необходимо притти могут. Паче же и от тово как потребной для краски шелку пестрядей и кумачей корень марена отдан на откуп фабрикантам Мирону Протопопову, Грязновскому и Лапшину, которой нам от них в покупку приходит по два рубли по пятидесят копеек и то нечистой, но з землею, а чистой приходит в четыре рубли пуд. При том же в том они, фабриканты, искусства не знают и покупают мешеной, и от тово мешания // может шолк и протчее портитца. И за таковым резоном, — как за дорогою ценою, так и за негодностию и за невывозом в потребное время могут наши фабрики крайне остановиться; что можем сами для своих фабрик приуготовлять.

8

Противныя же притчины здешнему граду Астрахани к разорению от него, Кобякова, произошли немалые. А в 1752 году, егда по его доношению морская Судовая компания от Правительствующего Сената учреждена была, то он, Кобяков, в тое компанию старых судов отдал от себя в капитальную сумму на пятнадцать тысеч рублев и знатное от того богатство себе получил, а купечеству здешнему крайнее и многое от того причинилось разорение, и на многия тысячи от ветхости судов в море товаров и людей несколько человек вовсе погибло. Каковой обиды при бытности казенного
флота также и в партикулярном порознь содержании никогда купечество не претерпевало, // затем, что каждой старался собственно для себя хорошия суда и припасы содержать, а Судовая компания о том не радела и ни малого попечения и смотрения не имела. О чем — по представлениям концульским и по доношению здешняго Магистрата презыдента и компанейщика той компании Телепнева, тако ж и по следствиям, — значит[ся] в Правительствующем Сенате и в Государственной иностранной коллегии. Ныне он, Кобяков, ис той Судовой компании сверх прибытка паки толикое ж число по разделу судов с припасами на свою часть новых [прибылей] получил еще и больше. И так ево, Кобякова, капитал оных судов стал быть яко безсмертной, которые и в Персидцкую компанию за тое ж цену и еще с повышением отдал, и оными судами от имени. Персидцкого торгу компании богатится он, Кобяков, з детьми своими только один. А товарищи ево армянa по неимению капитала торг оной компании производить имеют с тем только, что званием одних директорских чинов в сей компании счисляют себя почтенными, а не по капиталу. А оставшия в сей Судовой компании компанейския суда почти без действия будут и принуждены за ничто пропадать таким же образом, как было и в 1752 году, когда он, Кобяков, в ту компанию вступил компанейщиком. Тогда имелось в построении готовых судов // у купцов тысеч на тридцать рублев и более, и оные были им, Кобяковым, с товарищи в компанию не приняты, кои стоя праздно на сухом берегу все погнили так и что и в дрова не годились, отчего многия [купцы] крайне разорились, а протчия, в тюрьмах долгое время посидя, померли. То ж и ныне от него, Кобякова, гражданству последовать может и наивящее, а в компанию к ним отнюдь никто не вступит.

9

А ныне из оставших от прежних годов в Персии наших товаров несколько прибыло на судах морской Судовой компании в порт астраханской, и купно с нашими товарами и от новоучрежденной торгу Персидцкого компании суда с товарами прибыли ж. Которых ныне прибывших наших ис Персии и достальных товаров имеютца противу Персидцкой компании прибытия в пять или шесть доль или более, каковое их ис Персии сюда прибытие состоит оттуда во отравлении большею частию, нежели что тамо за оным отправлением осталось. Которым прибывшим ныне ис Персии их товаром, шолком и протчим, не точию, чтоб в России фабрики хотя и весьма достаточно удовольствовать, но и на астраханския фабрики // оного весьма имеет быть не довольно, о чем о всем астраханской портовой таможне при выгруске оных товаров известно.

10

Здешней же град Астрахань уезда пашенных земель, лесных угодьев и сенных покосов у себя не имеет. Но генерально всеми обывательми коммерцию производят в Персию и оттуда вывозят товары, с которых с отпуску и с провозу портовыя и внутренния пошлины платятся в довольности, отчего в казну в. и. в. немалая сумма прибытку приносится. А паче, по состоянию в Персии благополучнаго и во всем безопасного и беспомешательного мирного времени в таком случае, мы, всенижайшия, одни граждане, кроме других российских купцов, коммерции от себя весьма на достаточное число з довольностию как на свой капитал, так и на кредит умножить имеем.

11

Сверх же оной коммерции мы, нижайший, по силе в. и. в. указов и данных привилегиев, в пользу государственную завели многия фабрики на персидцкой манер, протчия — трудами своими в пользу государственную производят деланием разныя художества, то есть немалыя сафьянныя кожевенныя заводы, с которых отпускают в Персию // юфть красную, также сырыя коневьи кожи выделывают и именуют саврами, а ис персидцких простых полотен многия разными красками товары делают на российской манер и протчия художествы, которых подробно описать не можно. И многия бедныя и неимущий, употребляясь на те фабрики в работу, имеют от того себе пропитание, также и положенный на них подати в казну в. и. в. от тех трудов своих платят.

Мы же, нижайшия, повсягодно вывозили до сего времени шелк-сырец и хлопчатую и пряденую бумагу и протчее тому подобное. От тамошних персидцких плодов — не точию для своих фабрик, но и во всей России, а особливо московский шелковыя и бумажный фабрики, — чрез наш труд и радение оным шелком и бумагою исправляются, как и прежде из давных лет было. Как то и ныне для удовольствия московских и протчих фабрик имеетца в Москве собственного нашего шелка-сырца немалое число, да и впредь вывозу того опелка и протчего можем свое усердное старание прилагать. И от тех фабрик товары в верховые города посылаем и тамо продаем и промениваем на российский товары российским купцам и по привозе тех товаров в Астрахань при отпусках в Персию подлежащий пошлины платим. Коя коммерция ныне вышереченным армянам и купцу Кобякову отдана, от чего всему граду, // а паче нам, нижайшим, пришедшим из других государств рабам, — крайнее разорение; от чего как от коммерции, и ни же от своих рукоделей пропитание иметь з домашними нашими и податей в. и. в. платить и для жительства салдатам казарм содержать будет нечем, ибо все оное, тако ж нижную (12) одежду и пропитание, имеем мы от своего рукодельного труда и с привозных с верховых городов хлебов, холсту и протчаго.

12

В нынешнем 1760 году вторичное обер-директора Кобякова с товарищи в Персию товаров отправление состояло во отправлении муки и протчих от российского продукта товаров весьма на недостаточную сумму, в таковом же богатстве как и в 1759 году, с коего товару и пошлина в казну в. и. в. самая малая может притти. А естли б по прежним обстоятельствам, то б весьма на достаточный тысячи с товарами судов в Персию отправлено б было, от которых бы и пошлину в казну в. и. в. довольно принесено было. Как то и ныне мы, всенижайший, имеем для отпуску в Персию приуготовленных российских и галанских незапрещенных по указам товаров, да и впредь оных от наших прикащиков и кореспондентов ожидаем, // то естли оныя получим, а отпуском в Персию остановлены будут и милостиваго дозволения об отпуске оных в Персию дано не будет, то можем необходимо притти во всекрайнейшее разорение и бедность. А новоучрежденного персидцкого торгу компании содержатели, армяна и Кобяков с товарищи, готовых наших товаров на наличный деньги ни десятой части купить состояния своего не имеют. На кредит же им поверить никак невозможно, потому что, как выше упомянуто по довольной видимости, люди они бескапитальныя и недостаточный и только стараются, чтоб от чужаго капитала прибыль получить и разбогатеть.

И дабы высочайшим в. и. в. указом поведено было нам, нижайшим, записавшимся в вечное в. и. в. подданство рабам, в Персию коммерцию по-прежнему каждому особо своим капиталом допустить, как и напред сего бывало, и учинить в том высочайшую в. и. в. высокоматернюю с нами, всенижайшими рабами, милость, // дабы нам, всенижайшим, — за неимением объявленной коммерции, яко обыкновеннаго нашего промыслу, — не притти во всеконечное разорение и нищету и не помереть бы голодом з женами и з детьми своими. А мы, всеподданнейший и всенижайшия рабы, усердно долженствуем стараться о казенной и общенародной прибыли и пользе и о размножении сея персидцкого торгу коммерции. И для того дать нам милостивейшее соизволение о построении для отвозу в Персию собственных наших товаров своих мореходных судов. Также и употребленныя наши для отправления с товарами нашими в Персию судов, до состояния еще о новоучрежденной торгу персидцкого компании указу, немалыя убытки — как провозныя наемныя за суда, так и пошлинный деньги (а суда наши как выше значит в Персию отпущены не были), — с кого надлежит милостивейше соблаговолено б было приказать нам, нижайшим, возвратить, дабы тем нам напрасного разорения и убытка быть не могло.
И о всем вышеписанном наградить нас, нижайших, милостивейшею в. и. в. резолюциею.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье милостивое решение учинить.

Октября дня 1760 году.

К поданию надлежит в высочайшую при дворе в. и. в. Конференцию. Сию челобитную писал инженерного корпуса фурилент Игнатей Петров.

Иван Буниятов руку приложил
Давыд Григорьев
Реваз Залиев
Парфен Васильев
Петр Вартанов
Григореи Компанов
Ионан Назаров
Костант Иванов
Павел Артемов
Елиазар Павлов
Степан Григорьев
Елиазар Макаров
Кариб Исааков
Мартын Иаковов
Григореи Эдилханов
Шагум Иванов
Марут Марков
Степан Куриязов
Лука Карапетов
Иван Аракелов
Лалазарь Христофоров
Степан Назаров
Иван Данилов
Григорей Иванов
Павел Мелхесетов
Иосип Петров
Иван Никитов Симон Аваков
Исаак Макаров
Мартын Кеворков
Григорей Азариев
Никола Илиин
Василей Балиев
Ияков Степанов
Василей Аракелов
Степан Аракелов Афтандил Естатов

ПОМЕТА: на л. 671 под текстом: Докладовано при дворе в Конференцию 2 мая 1761 году. По документу идут две скрепы:
Ք սէի չօլօրիտնու աստրախայնցկի մեշենին Սէրկէյ Իվան ձեռք դրի:
2. Секретарь Семен Жданов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Конференция при высочайшем дворе была учреждена в 1741 г. как совет при императрице Елизавете Петровне. Являлась высшим государственным учреждением России. Конференцию возглавляла императрица, которую заменял канцлер. Ее члены назывались конференц-министрами. К участию в заседаниях Конференции привлекались и другие сановники. Конференция была ликвидирована в 1762 году Петром III.
2. Д. В. Волков — конференц-секретарь, статский советник, секретарь Конференции при высочайшем дворе.
3. Подпись Сергея Иванова идет в скрепе документа. См. скрепу № 1.
4. Речь идет о г. Новая Джульфа.
5. В этом месте рассматривалось и другое прочтение: «…и товарищам ево, в том числе и астраханскому купцу Федору Кобякову, быть директорами, а протчим, по них чтоб интересе, и там быть под апехаю их акционистами».
6. Эксиденция — производное от латинского слова exigentia, означает требование.
7. Брандвахте (нем.) — военное сторожевое судно перед портом, гаванью. В этом месте речь идет о том, что купеческие суда прошли через пограничную сторожевую охрану.
8. Банка или Банок — на Каспии банком называлось русло, стрежень, ход, ворота, фарватер. В этом месте документа речь идет о морских воротах.
9. В тексте неверно, должно быть — торги.
10. Остзея — это принятое в средневековой Германии название Восточной Прибалтики. Речь идет о Восточной Европе.
11. В тексте неверно, должно быть — так.
12. В тексте неверно, должно бы — нужную.
Источник: Լրաբեր Հասարակական Գիտությունների, № 8 (1987). pp. 79-93.