Баллады Мокса | Наша Среда online

КУЛЬТУРНЫЙ КОД

Приложения:

53. Мукац-мирза

В день субботний, под воскресенье,
Как сошлись кетхуды * Мукса,
Поднялись, пошли в Малякаву,
На зеленом уселись лугу,
И кубки * с кувшинами расставили там.
Подавали и те брали и угощались,
Вкушали приятные яства.
Подавали, и те брали и угощались,
А когда Мукац-мирза *
Через правое плечо
Глянул на рынок Мукса,
Доскакал до базара * черный всадник.
Подкосились ноги,
Ослабели руки,
Кубок выпал из руки на землю.
Сошел тот чистый цвет с лица.
Мукац-мирза сказал: «Кетхуды,
Подавайте, берите и угощайтесь,
Не видать вам вовеки Мукац-мирзу!»
Кетхуды кинули кувшины и кубки.
Сказали: «Стали запретны после тебя кувшины и кубки!»
Встали они, пришли на рынок Мукса,
Сказали: «Будь проклят приезд того черного всадника!
Кликнул Мукац-мирза свою хозяйку Гозал:
«Ты сними свое новое, надень свое старое.
Не увидишь вовеки Мукац-мирзу!
Глаза его стоили пяти миров!»
Вот стройного станом везут в Джезире,
Вот дошли до Пырнашена,
Люди Пырнашена сбежались смотреть,
Сказали: «Тысячу „увы!» * Мукац-мирзе,
Глаза его стоили пяти миров!»
Взяли, отвезли его в Джезире,
Пошли они, дошли до Хынку-дара,
Хатуны * Хынку к окнам подошли.
Сказали: «Идите смотреть на Мукац-мирзу!».
Отправились, дошли до Джезире,
Пошли, дошли до подножья замка,
Хатуны эмира Джезире
Вышли смотреть, сказали: «Эмир,
Не делал бы ты [этого] — добра тебе не видаты —
Не привозил бы Мукац-мирзу для убиения!»
Взяли, ведут [Мукац-мирзу] в диван эмира.
Когда сошлись эмира люди,
Недолго говорили, а потом эмир
Глянул через плечо.
Глазами подал знак хуляму*.
Пошел хулям, принес арбуз,
Эмир разрезал и раздал
Гостям по ломтю, а в один ломоть
Насыпал яду, в тот, который
Он дал Мукац-мирзе.
Мукац-мирза губами прикоснулся —
Скривился рот,
Подкосились ноги,
Ослабели руки.
Сошел тот чистый цвет с лица.
Рухнула пестрая башня на землю.
Хулямы Мукац-мирзы подоспели, подняли,
Взяли его, добрались до Хынку-дара.
Эмиры Хынку сбежались смотреть, сказали:
«Тысячу „увы!» Мукац-мирзе!»
Пришли, прискакали в Пырнашен,
Свисают с носилок кувшин и кубок.
Кровь по капле стекает с тела.
Пришли, достигли муксского рынка,
Гозал-госпожа и ее люди
Сбежались смотреть.

54. Аслан-ага

Аслан-ага* сидел на пиру,
Ел, пил приятное вино.
Не хватило ему еды и вина,
Встал, позвал своего слугу:
«Ступай, иди на базар,
Не хватило еды, не хватило вина».
Вот слуга пошел на базар.
Увидел: умер какой-то нищий в виннице.
Не было у бедняка никого близкого.
Свой поясной платок * [слуга] отдал людям.
Головной платок отдал священнику,
Чтоб того нищего отнесли, похоронили.
Все же поспел на пир Аслан-аги.
Аслан-ага сказал: «Почему поздно вернулся на мой пир?!»
Сказал: «Я — раб Аслан-аги,
Когда пошел я на базар,
Бедняк умер в виннице,
А я мой поясной платок отдал тем людям,
Головной платок отдал священнику,
Чтоб того нищего отнесли, похоронили».
Аслан-ага сказал своему слуге:
«А кто это взял душу у нищего?»
[Слуга] сказал: «Я — раб Аслан-аги,
Это ангел небесный взял душу твоего нищего!»
Аслан-ага сказал:
«Пойди выводи моего серого Бедава.
Оседлай его перламутровым седлом,
Ты дай мне в руку меч Кармах,
Пойду на бой с Гавриилом!»
Встал, пошел на поле боя,
Ангел с неба спустился на землю.
Рубились они до полудня.
Аслан-ага Гавриилу с сердцем наносил удары,
Гавриил притворно разил Аслан-агу,
Рубились они до полудня.
Гавриил повел глазами на Аслан-агу.
Аслан-ага пошел, повалился на свое ложе.
Отец пришел к Аслан-are,
Сказал: «Я — раб Аслан-аги,
Почему ты пришел, повалился на ложе?»
Сказал: «Батюшка, я ходил на бой с Гавриилом,
Требует он мою сладостную душу!»
Отец сказал Аслан-аге:
«Отдал бы ты своего серого Бедава,
Отдал бы ты свой меч Кармах,
Отдал бы ты свое седло перламутровое,
Отдал бы ты свои семь башен золота.
Не давал бы своей сладостной души!»
Сказал [Аслан-ага]: «Батюшка, это ангел был небесный
Его не прельщают земные богатства.
Душу он требовал взамен моей души!»
Отец сказал Аслан-аге:
«Пять сотен лет
Прожил я на свете,
Я все еще, как жених на престоле;
Нет у меня такой души, чтобы дал я взамен твоей души!»
Мать пошла к Аслан-аге:
«Я — раба Аслан-аги,
Почему ты качаясь пришел на постель?»
Сказал: «Я ходил на бой с Гавриилом,
Требует он мою сладостную душу!»
Сказала [мать]: «Я — раба Аслан-аги,
Отдал бы ты своего серого Бедава.
Отдал бы ты свой меч Кармах.
Отдал бы ты свое седло перламутровое,
Отдал бы ты свои семь башен золота,
Не отдавал бы ты своей сладостной души!»
Сказал [Аслан-ага]: «Матушка, это ангел был небесный,
Его не прельщают земные богатства,
Душу он требовал взамен моей души!»
Мать сказала Аслан-аге:
«Семь сотен лет
Прожила я на свете,
Я все еще, как невеста под фатой,
Нет у меня такой души, чтоб отдала взамен твоей души!».
Жена пришла, сказала: «Я — раба Аслан-аги,
С чистым сердцем отдаю свою душу
Взамен твоей души!»
Ангел сказал жене Аслан-аги:
«Много мужчин [еще] есть на свете.
Зачем отдавать душу взамен его души?».
Жена сказала: «С чистым сердцем отдаю свою душу
Взамен души Аслан-аги,
Чтобы завтра не назвали меня осиротелой!»
Ангел поднял ее душу выше пояса.
Вновь сказал: «Я тебе говорю, жена Аслана,
Много красивых мужчин на свете,
Зачем твою душу давать взамен его души?»
Сказала: «С чистым сердцем отдаю взамен его свою душу!»
Ангел душу потянул, поднял до горла,
Сказал: «Женщина, не отдавай свою душу взамен его души!»
Сказала: «С чистым сердцем я отдала [свою] взамен его души.
Чтобы завтра не назвали меня осиротелой!»
Ангел оставил [ее], пошел к господу-отцу,
Сказал: «Я — раб господа-отца,
Отец и мать не дали души взамен сыновней,
Жена, чужая девушка, свою душу дает взамен его души.
Но не истекли годы ее жизни».
Господь приказал Гавриилу,
Сказал: «Пойди, возьми душу отца и матери.
Пятьсот лет жизни дай Аслан-аге,
Пусть наслаждается на свете!»

Примечания:
Кетхуда — иранскнй термин, соответствующий армянскому «танутэр», затем ставший титулом феодального владения. В Моксе имел применение к зажиточным и домовитым армянам, но каждый крестьянин, хозяин дома, именовался «танутэр», а его жена — «тандыки».

Мирза — рожденный князем, «эмиром», реже — титул, чаще — почетноенаименование: в Моксе не употреблялось

Базар — обычно это слово не употребляется: в быту применяется слово «щука», курдское же соответствие «бажер» означает город, а рынок называется «сюке»

Увы! — возглас сожаления о безвозвратно прошедшем, пропавшем, потерянном; об умершем; о непоправимой ошибке.

Хатун — госпожа, княгиня, жена князя, хана, бека. В армянской литературе термин появился в ХIII в.

Хулям — личный слуга и телохранитель князя, хана, бека, иногда его доверенное лицо.

Ага — землевладелец, не имеющий титула бека, но родовитый

Платок поясной — платок, служащий кушаком

Продолжение

Публикуется по: Орбели И.А. Фольклор и быт Мокса. М., Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1982