ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
Когда
рушатся стены
Появляются горизонты
«Наша Среда online» — Наконец-то Сизиф закончил свое дело и почувствовал глубокое облегчение. От чувства выполненного долга закружилась голова. “Даже в годы, когда я строил Коринф – думал он,– не было столь тяжко”. Ему было даже невдомек, что из камней, которые он таскал, словно муравей, день ночь строится крепость, где будет восседать Танатос, которого он захватил в плен. Захватил и спрятал, рассчитывая обмануть смерть. Ему подумалось, что весь этот период времени, пока он держал Танатоса взаперти, хотя и длилось оно тысячелетиями, состоял из одного неделимого промежутка однообразных дней, череда которых составляет вечность. И теперь этот срок подошел к концу. Вернувшись в свой замок в Коринфе, он медленно опустился на циновку и его остекленелый взгляд уставился на белоснежную, излучающую свет, стену. Стена была той полосой между жизнью и смертью, за которой он очутился. “И только ради этого жить? И только ради этого умереть? Оставь, оставь бесполезный спор” – вспомнил он танку гениального японского поэта, жизнь которого не переступила за 27 лет. Вереница прошедших дней, клубок мерцающих мыслей, показались ему настолько мелкими и незначительными, что он засомневался, стоило ли ради них жить вообще. Теперь же лицо его осветилось улыбкой. Внезапно он ощутил, что его собственные мысли, обретают форму переливающихся разными цветами мыльных пузырей и лопаясь оседают на пол дворцового паркета, превращаясь в лужицы и оставляя мокрые следы. Но это его не огорчило, рассмешило.
Сидя на циновке, он стал лицезреть белую гладкую поверхность стены. “Белый цвет — есть священный, божественный – словно кто-то стал нашептывать ему изнутри — И императоры, как потомки бога в таких случаях надевают белые одеяния. По буддийским представлениям белый считается цветом небытия, смерти”.
При этих мыслях за спиной раздался громкий звук. То разверзлась стена в соседнем зале и рухнула. Звук становился ближе и громче. Глаза его скользили по белоснежным рельефам стены, когда грохот раздался у него под ухом. Это, вероятно, развалилась стена в моих покоях – чиркнула мысль. Но он даже не шелохнулся…
Он перестал ощущать тяжесть собственного тела, и вся его внутренняя сила сгустилась во взоре… У него не оставалось ни рук, ни ног, одни только проблески мыслей… Фактически, сохранился только взор… Глаза его не моргнули, когда с апокалиптическим взрывом отпали обе стены по сторонам, и он оказался в невесомости. Но он продолжал лицезреть перед собой белое пространство. Последней стала исчезать белая стена… И дух его витал во мгле, преодолевая все земные притяжения…