ИНТЕРВЬЮ

     «Наша Среда online» — Пожалуй, кандидатура художницы Аревик Аревшатян в этом ряду армянских художников выбрана не случайно. Она художник и куратор, посвятивший свою жизнь искусству. Ни одно ее произведение, в какой бы выставке она не принимала участия, ни разу не оставляло зрителей без того, чтобы не вызвать к себе большой интерес, а выставок на счету у Аревик, как в Армении, так и за ее пределами, множество: — “За пределами икон: современное искусство в Армении” в галерее Уильяма Дж. Бахмана, Индиана, США (2003); “Прощай Parjanov: современное искусство Армении” в Кунстхалле Вена проект пространства, Вена (2003); “Искусство современного искусства d’Агмепіе”, в оранжерее Люксембургского сада в Париже (2007) и “Гендерные волнения” женственность и мужественность в искусстве Восточной Европы в музее современного искусства в Вене (2009), выставка ”Ре: музей” по национальной галерее в Тбилиси (2014), “Пренебрежённая реальность” музей Галенца (2016), “Переосмысление природы”, музей Гафесчяна, Ереван(2017), 2018 » Международная Выставка Современного Искусства: Армения 2018, “Soundlines современного искусства”, сено-искусство культурный центр, Ереван.

Ее работы находятся в Музее современного искусства Армении и в частных коллекциях. Аревик Аревшатян живет и работает в Ереване.

— Каким образом вы впервые решили стать художником?

— Все вышло само собой: я любила рисовать, мне нравились художники и творческие люди, их образ мышления и образ жизни. Немало повлияла также окружающая творческая среда, в которой я выросла, мои родители были архитекторами, так что процесс роста в такой среде был для меня естественным и динамичным процессом. Я категорически   отказалась от советов родителей учиться на архитектора, а вот профессия свободного художника это — мой характер.

– Я неоднократно замечал, что художники, обучающиеся сначала в художественном училище, а уж потом в художественном институте, очень сильно отличаются от художников, просто окончивших художественный вуз. Что так сильно влияет на это, результаты училища?

— В то время у меня не было другого выбора, поскольку в институт принимали, в основном, после училища. Туда мы приходили с уверенностью, что выбор профессии правильный.

Заморачиваться в сомнениях не было необходимости, и в этом тот плюс, что эти 6 лет учебы тратились не на штудию, а на понимание искусства и творчества.

— В последнее время наблюдается тенденция считать эстетику лишней помехой в творчестве художника, но такое восприятие искусства меня немного напрягает, а вас?

— Эстетика это — самый главный инструмент творчества. Ведь анти-эстетика, это тоже своего рода эстетика. Иначе мы не воспринимали бы огромное количество произведений искусства, особенно современного. Каждый автор употребляет этот инструмент по собственному восприятию.

Красоту и эстетику надо высматривать и вычитывать. Этому можно научить, приучить, заставить, стандартизировать и так далее. Думаю, художник будет противостоять этому всегда, независимо от всех «убедительных», «объективных», «модных» формулировок.

И тем не менее, одним из моих инструментов остается эстетика.

— В моем восприятии вы в большей степени являетесь блестящим концептуалистом, но в статьях о вас я часто встречаю, что вы больше позиционируете себя, как сюрреалист. В чем заключается моя ошибка?

— Это — не ошибка, концептуализм и сюрреализм для меня очень близкие методы самовыражения. Сюрреализм (я так считаю) одна из основ концептуализма. Мне известны множества обратных мнений по этому поводу. Сюрреализм «бессознательно сознательный». Вернемся к понятию   эстетика и анти-эстетика, и (здесь надо поставить смайлик), давайте включим мозг и все органы восприятия.

– В ваших произведениях активно фигурирует гендерная тематика, существует ли такое понятие как «как женское искусство»?

— Да существует, пока существует понятие «мужское искусство». Именно по этой причине, начиная с 1994-го года я занялась организацией исследовательских выставок и проектов, названных мною в рабочем режиме «автор женщина». Я очень довольна, что сделала это и открыла для себя многие нюансы, которые стали интересны и для зрителя.

– Какая тематика является основой вашего творчества?

— Не могу ответить определенно, я рефлексирую на все, что меня интересует, раздражает и напрягает, будь это политика, социальные преобразования, институциональные стандарты…

– Некоторые работы у вас воспроизводятся в семейном дуэте с вашим мужем, замечательным художником Рубеном Григоряном, каким образом вы распределяете роли в общем творческом процессе?

— Это — был определенный проект, который назывался «Два автора, одно произведение». Он был задуман в контексте равновесия и равноправия эстетического и интеллектуального взгляда в дуэте «автор мужчина» и «автор женщина».

 – В ваших картинах часто фигурирует образ цветка, чем это ознаменовано?

— Для меня это обращение к неотторжимому «атрибуту-символу» всех ритуальных событий, сопровождающих нас от рождения к смерти.

– У меня всегда складывается впечатление, что вы неустанно находитесь в творческом процессе, чем вы занимаетесь в промежутках, когда возникает пауза?

— Думаю и изучаю до устали и головной боли.

– Ваша роль, если я не заблуждаюсь, была немаловажной также в области театральных постановок, как она проявлялась?

— Это тоже — был очень интересный эксперимент в моем творчестве с 1998 по 2001 годы с труппой молодежного театра. Вместо декораций с моей стороны было предложение сделать инсталляцию, и в ней сыграть спектакль. В этой концепции были поставлены несколько спектаклей. 

– Каково значение фотографии в вашем творчестве?

— Фотография для меня всего лишь метод фиксации мною задуманных образов и объектов, которые я задумала выставлять таким образом. 

– Есть ли у вас любимые художники?

— Естественно. Рене Магритт, Марсель Дюшан, Марина Абрамович…

– Что означает «искусство» для вас?

— Взаимоотношения всего и каждого.

Беседу вёл искусствовед: Арутюн Зулумян