ПОТЕРЯННАЯ РОДИНА

Предлагаемый читателю доклад  Армена Юрьевича Казаряна “Ани и  окрестные монастыри. Памятники архитектуры в историческом пространстве” был представлен общественности в рамках программы «Страницы армянской культуры», проводимой Союзом армян России.

Можно было бы очень долго перечислять регалии и знаки отличия, увлечения докладчика:
архитектор, доктор искусствоведения, советник Российской академии архитектуры и строительных наук, заведующий отделом НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ РААСН), ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания Минкультуры РФ (ГИИ Минкультуры РФ), лауреат премии памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) за монографию «Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV–VII веков» (М., 2007).

Казарян широко известен также и как талантливый живописец, причем это увлечение не просто хобби, а способ профессионального самовыражения.

В течение всего вечера он сопровождал свой доклад демонстрацией фотографии, которые снимал сам. Он настолько профессионально рассказывал об архитектурном значении монастырей Ани, что казалось, знает наизусть каждый камень и куст (он бывал в Ани девять раз).

В унисон выступлениям участников встречи прозвучало стихотворение поэта Амалии Исаян “Ани”в переводе Глана Онаняна:

АНИ

Ани, ты наших предков стольный град,
Врагами осаждаемая крепость,
Ты правды цитадель. Врагов свирепость
Ты измеряла горечью утрат  —

Ани, ты мама для меня и дочь,
Моя голубоглазая царица,
Моя многострадальная столица,
Все беды ты сумела превозмочь!

Ани, нам дорог образ твой святой,
Любезен сердцу твой уклад старинный  —
Ведь даже превращённая в руины,
Ты поражаешь грозной красотой!

Ты  символ  воли жертвенной, Ани,
Ты гордость несгибаемой натуры  —
Да не погаснут в сумерках культуры
Армянства путеводные огни!

Армен Казарян. Ани и  окрестные монастыри. Памятники архитектуры в историческом пространстве

Для армянского народа Ани — прежде всего символ его высочайшей цивилизации в Средние века, это — несомненно вершина нашей цивилизации и проявления творческого гения. Ани, который окружен неприступными стенами с многочисленными фортификационными сооружениями, Ани, над которым гордо высится царская цитадель и в котором присутствуют остатки некогда величественных дворцов, – это уникальное по своей выразительности свидетельство мощи власти и великолепия национальной светской культуры. Ну и конечно, Ани с его множеством церквей во главе с руинами знаменитого кафедрального собора, детища зодчего Трдата, — свидетельство небывалого расцвета церковной культуры. Этот набор эпитетов не составляет суть возвышенные дифирамбы нашего времени. Отмеченными качествами городище было привлекательным на протяжении последнего тысячелетия истории армянского народа, при всех его попытках восстановления национальной независимости. После окончательного падения города, с XIV века в многочисленных армянских колониях, обосновавшихся по всему свету, в буквальном смысле грезили об Ани, а представители некоторых очагов диаспоры непосредственно связывали свое происхождение с выходцами из этого города.

Велико значение города Ани и для мировой культуры. Если он и не был самым крупным, то безусловно являлся самым впечатляющим средневековым городом во всем Закавказье. Прямо или косвенно он отражал развитие не только армянской, но и грузинской культуры и культуры турок-сельджуков, захвативших армянскую столицу и обосновавшихся в ней.

Среди известных нам средневековых городов именно Ани по сохранности и объему содержащейся в нем информации превосходит все остальные на Ближнем и Переднем Востоке. Тахт-и-Сулейман в Иране, Двин в Армении, Аназарва в Турции, Ресафа в Сирии уступают Ани, а Стамбул, Дамаск, Иерусалим продолжают развиваться сегодня, утрачивая чистоту археологического наследия. В этом смысле Ани, в котором на огромной территории высятся древние сооружения, в пространстве которого прочитывается и оживает градостроительная структура, сопоставим с городами античности – Милетом и Эфесом, Эпидавром и Коринфом. Таким образом, Ани позволяет исследовать свой богатый материальный пласт, и изучение Ани имеет колоссальное значение для понимания истории и культуры средневековья вообще, а его посещение туристами Востока и Запада позволит им воочию представить устройство средневекового города и вплотную почувствовать очарование произведений искусства высочайшего качества.

Это в полной мере осознавали Н.Я. Марр, Т. Тораманян и их соратники, когда в начале XX века превратили городище в гигантскую лабораторию изучения средневекового зодчества и изобразительного искусства, эпиграфики и предметов быта.

«Гордость Кавказа — украшения и сокровища, которыми наделила его природа. Наравне с лучшими из них Кавказ может гордиться и одним культурным даром Неба — развалинами Ани, этой крупнейшей жемчужиной в его археологическом венце», — такими словами начинал Н.Я. Марр свою докладную записку об Анийском археологическом институте, создававшемся Императорской Академией наук. Оправдывая свое право на написание книги об Ани, выдающийся историк Лео замечает, что «Ани можно описывать бесчисленно раз, как описывают рассвет, луну, море, зефир. Поскольку это подобное явление в нашем человеческом мире».

Еще Вильгельм де Рубрук, посетивший Ани в 1255 г., отмечал существование здесь тысячи армянских церквей, и эта образная метафора города тысячи церквей присутствует в армянском общественном сознании, по крайней мере, с начала XX в. Н. Муравьев свидетельствует о существовании и другой, родственной характеристики Ани. «…Арпачай сердито кипел по камням, не охотно открывая влажную стезю свою к очарованной столице, – пишет он, вспоминая переход через реку Ахурян к городищу. – Гений тысячи одной ночи представил бы этот бешенный поток, у подножия Ани, заколдованным стражем сего таинственного города тысячи одной церкви: в наименовании его уже действует воображение восточное, ибо оно умеет, одной яркой чертой резко обрисовать предмет…».

Ани разделил не только славу, но и тяжелую, моментами трагическую судьбу армянского народа. Столица страны была целью всех ее завоевателей. Возродившись в начале XIII в., город был окончательно погублен в середине XIV, после чего зачах и обезлюдел. Однако и в униженном и запущенном состоянии его образ продолжал оставаться источником вдохновения армян, притягательным центром для исследователей и, как ни прискорбно, источником негодования и постоянного беспокойства тех, которые ощущали себя пришельцами на Армянском нагорье и стремились увековечить безраздельное господство. Вслед за героическим противостоянием турецкой агрессии во время и после Первой мировой войны, вслед за трагедией геноцида 1915 г., в результате войн, смены власти и дипломатических перипетий Ани оказался на турецкой территории и разделенным от Армянской республики ущельем реки Ахурян, служившей границей средневекового города. Так, за железным занавесом, устроенным Ататюрком и Сталиным, в зоне восточных областей Турции, куда десятилетиями был заказан вход даже иностранным туристам, начиналась новая эпоха для памятников армянской культуры, последствия которой не преодолеваются по сей день.

Сегодня разворачивается реставрация церквей Ани, Работы проводятся спустя почти столетие после того, как был ликвидирован Анийский археологический институт при минимальном знакомстве с материалами, собранными учеными в начале 20 в. и хранящимися в архивах Еревана, Тбилиси, Санкт-Петербурга и Москвы. Не только армянские специалисты, но и их коллеги из других стран имеют право требовать широкого международного участия в изучении и проведении консервации развалин Ани. Однако подобные вопросы упираются в непримиримость официальной политики. В результате этого могут пострадать только памятники архитектуры, с чем нельзя смириться ни при каких обстоятельствах. Изучение отчетов и коллекций фотоматериалов вековой давности в российских архивах — то немногое, чем сейчас, при нынешней политической ситуации мы способны помочь в деле сохранения наследия Ани. К счастью, наше время значительной открытости, гласности и коммуникативности привносит динамичные изменения не только в техническую составляющую жизни, но и в сферу человеческого сознания. Это меняет позиции на всех уровнях, от заинтересованных в охране памятников ученых и реставраторов до отвечающих за это дело чиновников, причем речь идет о трансформации сознания личностей, осуществляющих контакты и сотрудничество со всех сторон. Это уже приносит ощутимую пользу в виде обмена мнениями и консультативной помощи, и в ближайшем будущем может перерасти в сотрудничество.

Нельзя не отметить активность турецких государственных и общественных организаций в этом направлении, проявляющуюся в проведении конференций и рабочих встреч. Раньше они проводились с участием турецких, армянских и грузинских ученых и посвящены были общим вопросам взаимовлияния архитектуры и изобразительного искусства между народами региона, а также проблемам охраны памятников на востоке Турции. Последние две из них были всецело посвящены проблеме реставрации Ани.

Конечно, у каждого участника встреч есть принципиальные позиции, от которых мы не хотим отказываться. Но именно в результате таких встреч появляется возможность обнаружения общих точек зрения на некоторые вопросы. Это не значит, что мы идем на какие-то компромиссы – в науке компромиссов не существует, они есть в политике. Но в науке может быть достигнуто полезное взаимопонимание и выявление поля общих интересов. У турок большие реставрационные планы. Они уже имеют опыт восстановления дворца Парона и крепостных стен Ани, надо сказать, опыт печальный. Пару лет назад проведены работы на мечети Мануче и церкви Тиграна Оненца, а в прошлом году восстанавливалась церковь рода Абугамренц. Оценки не могут быть однозначными. Что касается более ранних работ на крепостных стенах и во дворце Парона, совершенно точно можно сказать, что это грубейшая реставрация, огромные участки «новодельных» стен и большие утраты оригинальных фрагментов. Но впервые за последние годы турецким реставраторам было разрешено обратить внимание на церкви, на культовую архитектуру.

Первой ласточкой было восстановление Ахтамара, которое в целом можно считать качественной реставрацией, контролировавшейся стамбульскими архитекторами армянского происхождения Закарией Милданоглу и Алин Понтиоглу. Впоследствии мне посчастливилось с ними подружиться. Однако Ахтамарская церковь не имела проблем, связанных с реконструкцией, во многом сохранила оригинальные формы, и все ограничивалось рамками ремонта. С прошлого года под руководством архитектора Явуза Озкайа и при содействии не только турецких организаций, но и Международного фонда памятников (WMF) ведутся работы над анийской церковью Спасителя (Пркчи) и начат проект восстановления Кафедрального собора, построенного в X в. знаменитым зодчим Трдатом. У меня наладился конструктивный диалог с реставраторами, который, я надеюсь, перерастет в тесное сотрудничество в ходе работ над этими двумя шедеврами мировой архитектуры.

Большая удача, что работы курирует Международный фонд памятников. Это гарантирует качество их исполнения и соответствие с всемирно признанными нормами реставрации, в которых первенство отдается консервации, то есть бережному сохранению остатков постройки, а не целостному восстановлению, грозящему утратой оригинальных конструкций.  Уже второй год подряд в Ани приезжают эксперты международного фонда, архитекторы и конструкторы Марк Вебер, Предраг Гаврилович, Стив Келли. Они однозначно  заключили, что кафедральный собор в Ани не выдержит тяжести купола. Аналогичные ситуации бывали и в Армении, но в тех случаях просто разбирали существующие подкупольные опоры, армировали их железобетоном и заново собирали, при этом теряя целостность оригинальной конструкции, теряя многие камни, потому что при разборке стены крошится чуть ли не половина блоков. Памятник теряет свое звучание, свою соль.

Вообще вопрос о полном или частичном восстановлении всегда вызывал эмоциональные споры, но я считаю, что всякий раз такие вопросы должны решаться отдельно для каждого архитектурного сооружения, при этом всегда руководствуясь выработанными принципами охраны памятников и подписанными руководством стран международными конвенциями в этой сфере. Решать такие вопросы должны специалисты, а не чиновники министерств и даже не общественность и религиозные организации, поскольку тут не место ни для волевых или популистских решений, ни для гордыни и эмоций.

Вступительное слово и подготовка текста — Амалии Исаян

ОБ АВТОРЕ:

Армен Юрьевич Казарян родился 15.06.1963 г. в Ереване. Архитектор, доктор искусствоведения, советник Российской академии архитектуры и строительных наук, заведующий отделом НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ РААСН), ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания Минкультуры РФ (ГИИ Минкультуры РФ). Лауреат премии памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) за монографию «Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV–VII веков» (М., 2007), победитель конкурсов и обладатель почетных грамот Государственного института искусствознания, Российской академии архитектуры и строительных наук, Союза архитекторов России, фестиваля «Зодчество», патриарха Московского и всея Руси.