КАРАБАХСКИЙ ФРОНТ МОСКВЫ
«Наша Среда online» — Предлагаем вашему вниманию интервью Анатолия Шабата, данное им съёмочной группе проекта «Обыкновенный геноцид» в 2011 году.
20 лет назад в селе Воскепар Ноемберянского района Армянской ССР произошли трагические события, получившие в свое время широкий резонанс не только в Армении, но и в мире. Автобус, в котором ехали 24 сотрудника местного отделения внутренних дел, попал в засаду, устроенную советскими войсками и отрядами азербайджанского ОМОНа. Автобус был буквально изрешечен пулями и гранатами, 13 милиционеров погибли на месте, оставшиеся были отправлены в азербайджанские тюрьмы. Пройдя сквозь ад плена, часть их них вернулась через полтора, остальные – через три с половиной месяца. Нападения на приграничные села Ноемберянского, Иджеванского, Горисского и Тавушского районов Армении происходили в рамках операции «Кольцо», к тому времени развернувшейся в армянских селах Арцаха.
Творческая группа проекта «Обыкновенный геноцид» продолжает публикацию интервью с российскими правозащитниками, ставшими свидетелями и участниками событий того времени. Представляем интервью с Анатолием Шабадом, в 1991г. – народным депутатом РСФСР, бывшим депутатом Государственной Думы Российской Федерации.
— Анатолий Ефимович, как Вы оказались в Ноемберяне и что видели?
— Вместе с официальной делегацией Верховного Совета Российской Федерации я попал в Воскепар в первых числах мая 1991 года. Ситуация там была – полный кошмар. Назревали события, подобные тем, что произошли в Мартунашене – мы уже знали о них. Начальник местной милиции со слезами на глазах просил нас поехать и привезти тела тех милиционеров, которые ранним утром 6 мая выехали из Ноемберяна на двух автобусах на смену дежурившим товарищам. И по дороге в горах – кстати, это была армянская территория – они напоролись на засаду, устроенную по всем правилам военного искусства. Их расстреляли в упор, и вот мы поехали на место события – километрах в 20 от Воскепара.
Картина была ужасная – 13 убитых милиционеров, забрызганные мозгами и кровью автобусы. 11 остальных военные сдали Азербайджану, хотя территория находилась под юрисдикцией Армении. Трупы убитых погрузили и увезли, российская делегация тоже уехала. Я остался в Воскепаре, понимая, что последует продолжение.
В тот же день был обстрел, мне показали трех сельчан, внутренности которых были разворочены осколком снаряда. А утром вперед выехали танки, и по громкоговорителю жителям села был предъявлен ультиматум с требованием сдать столько-то (называлось конкретное число) стволов оружия. Я хотел пойти на переговоры, но жители не пустили, говоря, что тогда меня уведут и они останутся без защиты. После истечения срока ультиматума начался обстрел. Это было впервые в моей жизни, я ничего не понимал… Потом наступил перерыв, и на горе начал гореть какой-то автомобиль. Передали, что в этом грузовике были армянские боевики, которых, дескать, разгромили. А вот местные жители уверяли, что этот разбитый грузовик уже месяц как стоит на горе.
Село снова обстреляли, на этот раз обошлось без жертв. Оказалось, что стреляли по периметру, поэтому в первый раз те, кто оставался дома, не пострадал, а вот из тех, кто кинулся в горы спасаться, трое были убиты. Однако потом танки ушли – в это село они так и не вошли…
— По сути дела, операция «Кольцо» проводилась не только в Карабахе, но и в приграничных районах Армении. Каковы были ее цели именно там?
— Я думаю, что все происходило в силу неполного владения и незнания обстановки людьми, которые принимали решения. Муталибов, конечно, был ближе к Горбачеву и мог нашептать ему все, что угодно: например, что армяне бунтуют, там действуют бандиты, боевики, и т. д. В результате Горбачев принимал неадекватное решение о проведении, как теперь говорят, «контртеррористической» операции, которая в реальности вылилась в погромы, убийства и грабежи.
После возвращения из Воскепара я выступил по армянскому телевидению и сказал, что целью этих действий была ликвидация армянского анклава на азербайджанской территории. Но теперь я думаю, что вряд ли ставились конкретные цели – скорее всего, в этих селах действительно хотели ликвидировать сопротивление, но одновременно это сопровождалось и погромами.
Находясь в Воскепаре, я уже знал, что произошло в Геташене и Мартунашене, знал о погромах, убийствах, грабежах и депортации населения. Но жители Воскепара об этом не знали, и я им не говорил – зачем же надо было нагнетать страх и напряжение. Тем более, что они были относительно спокойны и особо не волновались. Но я понимал, что им грозит, и это укрепляло мою решимость там оставаться.
— Позже Вы вновь приехали в регион, на сей раз в Шаумяновский район…
— Воскепар – мой первый опыт в контексте операции «Кольцо», которая продолжалась уже в Шаумяновском районе, в частности, для меня – в селе Вериншен. Там советская армия уже не принимала такого прямого и активного участия, но по селам стреляли из крупнокалиберных установок. Я, кстати, побывал на азербайджанских позициях, в окопах, откуда велся обстрел, беседовал с солдатами-азербайджанцами. Они были уверены, что в селе нет никого, кроме боевиков, в противном случае они, мол, не стреляли бы. Я возражал, говорил о том, что в районе проживают мирные жители, что в результате обстрелов был убит ребенок, страдают невинные люди… Но они продолжали пребывать в уверенности, что если бы это было так, им не давали бы приказа стрелять.
Потом, уже после августовского путча. было организовано расследование этой стрельбы из крупнокалиберных орудий: по приказу маршала Шапошникова в район была послана следственная группа.
5 апреля 2011
Источник: Panorama.am
Все материалы проекта «Карабахский фронт Москвы»