Санкт-Петербург совсем не чужой мне город. Там жил мой любимый Александр Сергеевич¸ которому Блок посвятил своё знаменитое “Пушкинскому дому”¸ там Николай Васильевич создал “Невский проспект”¸ а когда город переименовали в Петроград¸ там учились бабушка и дедушка: бабушка на Высших женских курсах¸ а дедушка в Лесотехническом институте. В Русском музее есть скульптурный портрет моей прабабушки — называется “Голова армянки”. Каким образом? Да очень просто. Она приезжала из Карса в Петроград навестить сына с невесткой. Случайно её увидел на улице какой-то молодой скульптор — а была она редкой красавицей¸ и захотел вылепить её голову. Дедушка разрешил…
Когда Петроград давно уже стал Ленинградом¸ в 1951 году моя мама несколько месяцев проходила там “переподготовку”¸ как сказали бы теперь¸ в Институте рентгенологии¸ и на всю жизнь сохранила самые лучшие воспоминания о замечательных людях¸ которые окружали её и в Институте¸ и в доме¸ где она жила.
Ровно через двадцать лет и я побывала в этом городе. У маминой подруги¸ фронтовички¸ была масса знакомых в Ленинграде — все ветераны войны. Она дала мне несколько адресов¸ и меня с большим удовольствием приютила Антонина Ивановна¸ коренная ленинградка¸ удивительная женщина – интеллигентная и очень простая одновременно. Потом мы с ней долго переписывались… Относилась она ко мне как к родной дочери. Детей у неё не было¸ и жила она одна в коммунальной квартире. Часто приходили к ней старые фронтовые подруги – такие же аккуратные¸ собранные¸ деловитые и сердечные. Полное отсутствие столичного снобизма. Таких людей я больше никогда и нигде не встречала.
Жила Антонина Ивановна возле Борисоглебской церкви. Вставала я рано¸ доезжала на автобусе до Невского проспекта и шла дальше пешком¸ наслаждаясь творениями Кваренги¸ Росси¸ Растрелли¸ Воронихина¸ Стасова и их учеников¸ то есть архитектурными чудесами¸ именуемыми соборами¸ дворцами и жилыми зданиями… На Невском проспекте я в первый же день познакомилась с пожилой женщиной, которая продавала билеты в театры¸ сидя за маленьким низеньким лотком¸ притулившимся под стеной старинного дома. Меня привлекла её закрытая блузка с высоким стоячим воротником — узкое плиссированное кружево шло по самому краю¸ подпирая подбородок. Подойдя поближе¸ я увидела¸ что женщина довольно стара. Извинившись¸ я спросила¸ как добраться до Эрмитажа. Старушка приветливо улыбнулась и подробно объяснила. Можно было доехать¸ но я предпочла идти¸ любуясь знакомым с детства по гоголевским описаниям историческим центром Питера, как я его про себя называла. “Я в Питере…”
Эрмитаж просто ошеломил меня — не столько великолепием залов¸ сколько громадьём (позаимствую у Маяковского словцо¸ он на меня не обидится) обрушивающихся на тебя зрительных впечатлений. Осмысление пришло гораздо позже, а пока — смотреть¸ впитывать и запоминать. Три дня я ходила с экскурсиями — для общего ознакомления¸ а потом изучала музей самостоятельно и детально. В любом зале не знаешь¸ с чего начинать¸ на что смотреть. Входишь – и уже оборачиваешься. Двери¸ орнаменты на дверях¸ мелкие узоры между орнаментами¸ фигурные массивные ручки¸ рисунки на обоях стен или панно¸ золочёные карнизы¸ фантастически великолепные люстры¸ роскошные расписные потолки – каждый произведение искусства¸ расставленная по углам мебель невесть какого века¸ гнутые ножки небольших туалетных столиков и изящных кресел¸ красный бархат узких диванчиков под стенами… Немного “усвоив” убранство зала¸ перехожу к главному – картинам или скульптурам. Непременно читаю в каждом зале краткую аннотацию — содержание картин и биографии художников¸ словом¸ знакомлюсь с музеем “ с чувством¸ с толком¸ с расстановкой”. Где-то часа через два¸ устав¸ сажусь на диван в центре одного из залов и вдруг замечаю ещё одну подробность — паркет! Боже¸ что за паркет! Блеск и роскошь! Вот почему всех заставляют обувать шаркающие тапочки! И правильно делают. Заодно паркет натирается – а узор мозаичный¸ пол всей комнаты задуман как один проект¸ одно решение. Крупных фрагментов нет¸ всё составлено из мелких деталей. Вдоль стен идет широкий ободок — квадратная кайма¸ в него упираются острия пирамидок¸ от оснований которых расходятся другие пирамидки¸ помельче¸ а пространство между ободками и основанием пирамиды заполнено ступенчатым геометрическим орнаментом. Все это изысканно красивых цветов, невероятно удачно подобранных сочетаний¸ но преимущественно коричневых¸ тёмно-красных¸ тёмно-жёлтых и золотистых. В другом зале паркет составлен из концентрических окружностей¸ с узорами между ними¸ вертикальными и горизонтальными сегментами. Глаза разбегаются от этого великолепия. А ведь главное впереди…
Мало того¸ именно в эти дни в Эрмитаж привезли рисунки и гравюры Ван-Гога из музея Креллер-Мюллер…
Всё¸ что видела за день¸ я пересказывала вечером Антонине Ивановне. Она работала медсестрой в больнице и всё сокрушалась¸ что никак не может выкроить время и выбраться в Эрмитаж.
С интеллигентной бабушкой¸ продававшей на Невском театральные билеты¸ я немного подружилась. Она уже знала¸ что я инженер¸ приехала из Еревана¸ а в Ленинграде провожу отпуск.
Каждые 3-4 дня я брала билет на какой-нибудь спектакль¸ и она объясняла мне¸ как проехать в театр. Несколько раз я брала с собой Антонину Ивановну¸ когда у неё не было ночного дежурства. После Эрмитажа наступила очередь Русского музея¸ потом экскурсий. И каждый день я спрашивала у ленинградской бабушки дорогу в какой-нибудь музей или к достопримечательности¸ вроде Фонтанки…
По её совету я поехала в музей Пушкина — на Мойку¸ 12. Хорошо¸ что с утра – там уже стояла огромная очередь. Помню¸ что провела там четыре не то пять часов. Но как же интересно они прошли! Можно сказать¸ что просто пролетели. У входа в музей был установлен на столбиках-подставках громадный щит — метров¸ наверное¸ 10 в длину и три в ширину. Покрыт простой белой бумагой – для записей и рисунков¸ чтобы народ в очереди не скучал. Бумагу¸ естественно¸ каждый день меняли¸ то есть новую наклеивали. Вот где культура¸ а… На соседней улице было очень приличное кафе¸ куда все по очереди наведывались перекусить. Одним словом¸ порядок в “пушкинских войсках”.
Весь щит сверху донизу представлял народное творчество — подражание рисункам Пушкина или строки или пародии на любимые строки из стихотворений. Постепенно все перезнакомились¸ стали читать стихи¸ рассказывать анекдоты — и все про Брежнева! Кто-то спросил меня¸ почему я не записываю на щите свои любимые стихи из Пушкина. Я “очень скромно” ответила¸ что они на этом щите не поместятся. Ну¸ например¸ “Евгений Онегин”. Мне¸ конечно¸ не поверили¸ и пришлось читать… Прочла первую главу¸ которую слушали с нескрываемым удивлением (всё-таки внешность у меня ярко выраженная кавказская)¸ но тут подошла моя очередь. Не знаю¸ как на том свете живется Александру Сергеевичу¸ но¸ надеюсь¸ он знает¸ что на этом грешном свете его очень любят. И не только те¸ кто благодаря ему кормятся уже двести с лишним лет.
Помню еще один удивительный музей – Музей рентгенологии. Попала я туда случайно – шла по улице и увидела вывеску. Не зайти было невозможно — с детства я постоянно крутилась в мамином рентгенкабинете. В музее поинтересовались¸ уж не врач ли я. Честно ответила¸ что нет¸ я инженер¸ а рентгенолог – моя мама. Не знаю¸ был ли там великий знаток музеев Нобелевский лауреат Орхан Памук¸ который в своей оригинальной книге “Музей невинности” перечислил все музеи мира¸ в которых он побывал. Но, насколько помню¸ Музея рентгенологии в его реестре не было.
В музее была представлена интереснейшая экспозиция – история открытия учёным Рентгеном лучей¸ которые позже будут названы его именем. В залах были выставлены десятки самых разнообразных рентгеновских аппаратов — от первых примитивных до самых современных (по тогдашним меркам). В одном из залов я увидела родной мамин рентгенаппарат и обрадовалась ему¸ как старому знакомому. И вечером рассказала Антонине Ивановне¸ что нашла мамин аппарат…
Так пролетел месяц отпуска. Ни единой минуты¸ не то, что часа или дня¸ не было потеряно. Всё¸ что можно было увидеть и узнать за месяц¸ я увидела и узнала. Устала смертельно¸ зато…
Погода для июня была довольно странной. Холод – собачий и волчий одновременно. Я купила довольно тёплое демисезонное пальто¸ которое носить там уж никак не собиралась¸ но пришлось…
Как-то в одном из музеев я сдала в гардероб пальто¸ потом жакетку¸ и собиралась сдать еще одну жакетку¸ но гардеробщица посоветовала её не снимать — мол¸ в залах прохладно¸ поддерживается определённый режим температуры… Это редкое внимание я помню до сих пор.
И, наконец, заключительный аккорд моей ленинградской поездки.
В день перед отъездом я в последний раз¸ прощаясь¸ медленно прошлась по Невскому проспекту. Театральная бабушка-билетерша¸ к которой я подошла¸ чтобы проститься¸ оказалось¸ поджидала меня¸ и вид у неё был самый заговорщицкий. Я поблагодарила её за все советы и помощь¸ и вдруг она заявила мне буквально следующее: раз уж я так полюбила их город и с такой пользой провела в нём отпуск¸ они с коллегами-билетёршами решили сделать мне подарок на память о Ленинграде — достали два пригласительных билета на выпускной вечер Вагановского балетного училища (теперь оно по-другому называется). Я очень обрадовалась¸ хотя уникальности “ исторического момента” тогда не поняла. Да и не могла понять. Она добавила¸ что на этот вечер даже коренные ленинградцы не могут попасть¸ но я заслужила это.
Я взяла пригласительные¸ горячо поблагодарила¸ попрощалась и приехала в этот день домой пораньше — надо было собираться к отъезду¸ а вечером предстояло пойти в театр.
Боже¸ что было с Антониной Ивановной¸ когда она узнала¸ какие мне подарили пригласительные! “Да не может быть¸ Анаидочка¸ этого не может быть!” Но билеты были фактом… Оказывается¸ попасть на выпускной вечер Ленинградского балетного училища имени Вагановой в те годы было абсолютно невозможно. Пригласительные раздавали только своим — балетным¸ оперным и театральным артистам и деятелям¸ да и то не всем. “Да как же это ты сумела?” — не уставала повторять Антонина Ивановна. Сейчас понятно¸ что “сумели” театральные билетерши. Для меня – простого инженера¸ незнакомой девушки. Вот тебе и ленинградские бабушки!
Антонина Ивановна позвонила подругам¸ которые сразу же приехали и ошеломлённо уставились на эти пригласительные.
Я только плечами пожимала — ничего же я не сделала¸ ну ничегошеньки. Просто понравилась одной театральной билетёрше¸ у которой каждый день спрашивала дорогу в какой-нибудь музей…
Антонину Ивановну стали наряжать соответственно случаю. Перебрали все платья¸ одна из подруг сходила за какой-то нарядной блузкой с жабо¸ другая привезла старинную тяжёлую брошь¸ потом долго обсуждали¸ подойдёт ли эта брошь к блузке. На меня поглядывали качая головой — мол¸ ну и ну!
Наконец мы поехали. Где был выпускной вечер — в Мариинском театре или в Вагановском училище¸ не помню. Зато помню спектакль…
Конечно¸ я не раз смотрела “Лебединое озеро”¸ “Бахчисарайский фонтан” (в Москве¸ с Улановой и Плисецкой)¸ “Жизель”¸ “Дон Кихот”¸ “Спящую красавицу”¸ “Щелкунчик”¸ “Пламя Парижа”¸ “Баядерку”¸ “Коппелию”¸ “Ромео и Джульетту”. В те годы в Ереван постоянно приезжали на гастроли лучшие оперные и балетные солисты. Все эти балеты я очень люблю и всегда смотрю с удовольствием. Только за последние годы по каналу “Культура” показали четыре разных постановок “Лебединого озера”. Все великолепные¸ но лучшая¸ на мой непрофессиональный взгляд – в “Большом театре”…
Выпускной вечер Вагановского балетного училища остался в моей памяти как грандиозный ослепительный фейерверк¸ будто все звёзды на небе разом ярко вспыхнули и горели всё ярче и ярче… Программа состояла из невероятной красоты фрагментов из балетов¸ которые я не видела и о которых не слышала. Это сейчас мы смотрим такие шедевры¸ как “Видение розы”¸ “Послеполуденный отдых фавна”¸ “Жар-птицу”¸ “Петрушку”¸ блистательные “Бриллианты”. Может быть¸ отрывки из этих балетов и показали тогда… Исполнение было великолепным¸ все балерины и танцовщики были профессионалами высокого класса¸ на уровне солистов Большого театра и Мариинки¸ костюмы¸ декорации – всё завораживало¸ и я ещё много месяцев была под впечатлением такого “выпускного” вечера.
Нас вначале немного удивило¸ что абсолютно все были со всеми знакомы¸ поминутно здоровались и вступали в беседу. Только мы никого не знали¸ и на нас поглядывали с вежливым интересом – это кто? Из какого театра? Ведь в святая святых волшебного искусства по имени “Балет” из чужих никто не попадал. Может быть¸ решили¸ что я “балетная” с Кавказа — очень уж была тогда худенькая¸ или искусствовед.
Понимание и осмысление того¸ какой роскошный подарок сделали мне¸ молодому инженеру из далёкого южного города¸ простые ленинградские жители¸ пришло только с годами.
Красуйся же¸ град Петров! Очень славный народ там живет…
2012г.
Ереван