• Вс. Окт 6th, 2024

Анаит Хармандарян. День рожденья Большого Алика

Мар 6, 2015

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

Harmandaryan_Anait

Помните старый  анекдот о бедном  еврее, который приехал в СССР¸ осмотрелся  и  сказал: “Ну что ж¸ был  бы хлеб белым¸  а икра¸ ладно уж¸ сойдёт и чёрная!”

Белый хлеб во все времена был показателем благополучия¸ благоденствия¸ зажиточности,  а чёрный   символизировал  чёрные дни¸ голод¸ нищету. Но всё относительно – в застойные годы остряки называли московский “бородинский” хлеб  “пирожным для пенсионеров”.

У меня чёрный хлеб вызывает совсем иные ассоциации¸ напоминает о совсем иных временах¸ когда и жизнь была другой¸ и люди были другими. И пусть сколько угодно говорят¸ что времена всегда одинаковые…

Москва середины семидесятых была богатой и благополучной почти для всех. Магазины ломились от обилия товаров и всевозможной еды¸ очереди¸ в свою очередь¸ вламывались в двери¸ а иногда и в окна. Все магазины ежедневно подвергались нашествию двунадесяти языков. Достать можно было всё – от импортного мебельного гарнитура до двухтомника Марины Цветаевой.

Вот самое сильное впечатление первого дня  в  общежитии  Литинститута. Вечером я спустилась в клуб¸ где никого ещё не знала. Группа студентов с интересом смотрела на поединок двух девушек¸ игравших в настольный теннис. Играли они великолепно¸ шары летали с такой скоростью¸ что  шея не успевала поворачиваться¸ следя за ними. Счёт  был огромный. Но вот  с небольшим перевесом выиграла одна из девушек¸ а  проигравшая  с наигранной злобой выкрикнула: “У-у-у¸ завоеватели проклятые!” Все одобрительно засмеялись¸ в том числе и соперницы. Тут только я обратила внимание¸ что выигравшая  чёрненькая девушка похожа на  татарку –  так оно потом и оказалось¸ а проигравшая – русская. Они были подруги¸ и вскоре ушли в свою комнату.  Я  была убита наповал¸ ошеломлена¸ ошарашена – неужели через восемьсот лет  после монголо-татарского нашествия история стала всего лишь предметом для шуток… Но разве мыслимо допустить¸ что в подобном стиле¸ подобном контексте  мы когда-нибудь  будем шутить с азербайджанцами или турками?  Ни через восемьсот лет¸ ни через восемь тысяч. Дай бог за тысячи лет нормальным отношениям установиться…

Когда армянская группа переводчиков поступила на первый курс¸  азербайджанская  училась на пятом. Всем¸ естественно¸ промыли мозги  в контексте “братской дружбы” народов СССР  –  и уж почище инструктажа  “перед выездом в загранку”. Ну¸ а как же – будущие советские литераторы… Дипломатический нейтралитет соблюдался строго¸ топорами еще не смели размахивать.

Армянская группа славилась многим: часто собиралась и замечательно проводила время – то дни рождения¸ то приезды родителей¸ то посиделки или вечеринки. Но учились  тем не менее хорошо¸ и общественной работой занимались¸ и на овощебазу ездили¸ и даже капусту там рубили… А  ещё армяне  были очень гостеприимны. А ещё любили задавать на лекциях по русскому языку вопросы типа “Почему все учебники русского языка написаны армянами?” А ещё знали множество анекдотов — больше¸ чем армянское радио. Ходили слухи¸ что кто-то из наших  ребят действительно  два года работал на армянском радио. Получалось¸ что “армянское радио” – это вполне официальная организация¸ вроде ТАСС. Многие верили. Ради объективности надо отметить¸ что  ребята с Северного Кавказа и из Средней Азии тоже были очень гостеприимны. Вкус замечательных узбекских дынь знали все.

Собирались по любому  поводу – чаще всего по принципу “дерусь потому что дерусь”. Но вот  приехали   к кому-то родственники¸ понапривезли всякой всячины — через пять минут вся группа  в сборе¸ не говоря уж о жильцах соседних и дружественных комнат со всех этажей. Набиралось  иногда человек  тридцать-сорок¸  и все  дети разных народов¸  то бишь национальностей (народ-то был один – советский¸ лучший в мире, как писали тогда в газетах). Такой дружбы¸ такой школы настоящего интернационализма¸ как студенческие общежития  советских времён¸ наверное¸ не было нигде. Событий и приключений  было  великое множество. С тех пор прошло лет сорок¸ в памяти многое потускнело¸ но был один  день рождения¸ который забыть невозможно.

В армянской группе было шестеро ребят – шестеро прекрасных¸ добрых ребят¸ настоящих¸ надежных товарищей. В группе было два Алика. Того¸ кто постарше¸ прозвали Большим¸ а другого – Маленьким. А тот факт¸ что имена их  вполне соответствовали  комплекции¸ простое совпадение.

В день тридцатилетия Большого Алика  приехали из Еревана его мама и сестра – с огромными чемоданами и саквояжами. У-у-у¸ какая работа закипела!  Приволокли  три больших стола¸ достали три скатерти¸ накрыли стол — от  стены до стены. Чего только на этом столе не было… Во-первых¸ привезённые из Еревана разносолы и маринады – одних банок¸  литровых  и  трехлитровых¸ с огурцами¸ помидорами¸ цветной капустой¸ баклажанами¸ было больше десятка. А сколько коньяков и вина!  А сколько  бастурмы¸ солёного суджуха и финской колбасы¸ сколько варений и  сухофруктов – персиков¸ абрикосов¸ изюма¸ яблок и слив  в огромных пакетах¸ а ещё красный перец и фаршированный перец в закрытых банках¸ салаты¸  зелень¸ сыры¸ лаваш¸ каурма¸ которую потом готовили с картошкой или макаронами… Но  в первые  дни стол буквально подгибался от привезённого. Шашлык и кябаб подогрели в духовке. Еды было столько¸ что команда из сорока человек наелась до отвала¸ и ещё много чего осталось.

Праздник был особенный.  Всё общежитие  знало – так¸ как умеют веселиться армяне¸ никто не умеет. Некоторые наши песни знали наизусть и подпевали нам. Словацкие друзья во всю горланили  свою “Травичка зелена”¸ и им тоже подпевали. Песни¸ танцы и анекдоты сменяли друг друга. Потом учили всех нашему кочари¸ потом учились  таджикскому  народному танцу. Оказалось¸ что он  немного похож на наш назпар – те же плавные движения¸ изящные па…

Разошлись очень поздно. А на следующий вечер снова собрались у Большого Алика¸ и повторилось  всё сначала —  и пир¸ и веселье¸ и танцы¸ и байки с анекдотами. На третий день мама и сестра  Большого Алика  уехали –радостные¸ счастливые¸  мы проводили их на вокзал и вернулись  за пиршественный стол – он уже стал для всех родным. Пир продолжался —  доедали  маринады¸ соленья¸ бастурму¸  много пели¸ танцевали¸ а главное¸ травили байки до четырёх утра. Анекдоты не кончались. Мы рассказали¸ как умели¸  историю про “кеф анохин кеф чи паксил”¸ и вроде бы перевели: “пирующему  пира не убудет”. Насколько перевод удачен¸ большой вопрос¸ но за точность ручаюсь.

На четвертый или  пятый  день  еда  действительно закончилась¸  и мы постановили¸ что день рожденья Большого Алика закончился…

Но на следующий вечер опять по привычке  собрались у Большого Алика.  Дверь была не заперта¸ хозяина не было¸  но все чувствовали себя превосходно¸  разговоры и байки  начались и не кончались. Достали  сигареты —  благо все знали¸ где они лежат¸ достали пепельницы —  ими служили коробки из-под  старых сигарет.  Курили и болтали —  долго болтали¸ и то ли инерция  праздника¸ то ли особый дух этой комнаты¸ то ли что-то ещё¸  чему  нет названия¸ а если б и было¸  кто его поймёт  в наш более чем рациональный  ХХI век¸ но¸ понимаете¸ шума было не меньше¸ чем в предыдущие дни. И при этом¸ заметьте¸ ни капли спиртного! Только трёп – но трёп высшей марки – дружеский¸ остроумный¸ задорный¸ бесшабашный¸  какой бывает только в молодости…

Потом забеспокоились¸ куда девался хозяин¸ хотя  время было совсем раннее – девять то ли десять часов…

И вдруг отворилась дверь и появился  Большой Алик  — с двумя огромными  авоськами. Не говоря ни слова¸ с самым хитрым видом он  быстро выложил  на стол  пять огромнейших буханок  черного хлеба —  по два кило¸ наверное¸ каждая¸  и пять пачек сливочного масла. Достали нож¸ и веселье продолжалось  с прежней силой¸ резвостью¸ неуемностью¸  и снова до утра. Все¸ кто заходил¸ страшно дивились – неужто еда ещё не  кончилась? Но им тут же совали в руки бутерброд с маслом. Вошедший садился за стол или на кровать¸ уминая замечательный  чёрный хлеб¸ вкуснее которого¸ казалось¸ в жизни никто  ничего не едал…

Молодость¸ проведенная в  Москве¸ – это великий дар судьбы.

И ДАЖЕ ЧЁРНЫЙ ТВОЙ ХЛЕБ БЫЛ БЛАГОСЛОВЕН¸ РОССИЯ…

Р.S.

Моего товарища  давно уже нет на свете. Он ушёл в те тяжёлые¸ чёрные¸  мрачные¸ беспросветные годы – не выдержало сердце. Но чёрный хлеб всегда напоминает  мне  тот удивительный праздник¸ тот незабываемый день рождения¸ венцом которого стал чёрный хлеб.

Говорят¸  ничего нельзя  менять в давно написанном рассказе —  это может  испортить его.  А  много чего вообще говорят… А   Белла Ахмадулина сказала так:  “Да будем мы к своим друзьям пристрастны!

Да будем думать¸ что они прекрасны!

Терять их страшно¸  бог не приведи!”

Пусть  же это небольшое  воспоминание будет эпитафией моему безвременно ушедшему другу…

АНАИТ ХАРМАНДАРЯН

20 января 2015г.

Ереван