ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
«Наша Среда online» — В 2012 году в серии «Библиотека русско-армянского содружества» вышла книга известного арменоведа Кима Бакши «Духовные сокровища Арцаха». Ким Наумович любезно согласился предоставить нашему сайту возможность публикации глав из его новой книги.
Глава 1. «Я укрепил эту дружбу стихами…». Вступление к книге
АХ, ЭТА СТАТЬЯ «КАРАБАХ» – ПРОРОЧЕСКАЯ,ПРОВИДЧЕСКАЯ, ПОРАЗИТЕЛЬНО ТОЧНАЯ ПО ПОПАДАНИЮ В ИСТИНУ…
Она была опубликована больше девяноста лет тому назад – 23 марта 1919 года в тифлисской газете «Закавказское слово» и принадлежала перу Сергея Городецкого, тогда известного русского поэта Серебряного века, ныне почти забытого в России. Впрочем, в этой газете он выступал чаще в качестве популярного очеркиста и военного корреспондента.
Война с турками шла успешно (в отличие от бездарной российско-германской), русские войска и армянские добровольческие отряды громили турок. Это было накануне того обманного и трагического
для Армении Брестского мирного договора, что имело такие плохие последствия: Ленин подружился с Ататюрком, возлагая на него напрасные надежды. Ах, эта наша вечная русская вера в теорию, которую сами же и создали! И в результате, русские войска
оставили Западную Армению и армян на растерзание головорезам.
Это произойдёт через считанные месяцы, а покамест русское общество живо интересовала успешность войны с турками. Корреспонденции с театра военных действий, как тогда говорили, читались взахлёб. Во время этой войны Сергей Городецкий увидел армян, Армению, Карабах, Игдыр у подножья Арарата, Ван – «разоренный рай»… И до конца своей, по счастью, долгой жизни он помнил о своей молодой поездке, был верен армянам, хранил о них дорогую память. Хотя это и звучит почти фантастически, в этом мне посчастливилось убедиться самому.
Мы на филфаке МГУ «не проходили» Сергея Городецкого, до сих пор не понимаю, почему. Имя его было на слуху в литературных кругах в 10-20-ых годах прошлого века. Современник и хороший знакомый многих великих Серебряного века, он занимал заметное место, если не в поэтическом строю, то в литературных взаимоотношениях. Друг Александра Блока, вместе с ним учился в Петербургском университете. Городецкий вместе с Гумилёвым зачинатель акмеизма. О первой его поэтической книге «Ярь» (1907), кроме Блока, положительно отозвались Брюсов и Волошин, Вяч. Иванов и Пяст. О нём писали Горький и Луначарский.
Всего этого я не знал, но имя Сергея Городецкого слышал. Я запомнил его в связи с ходившей о нем легендой. Рассказывали, что однажды к нему домой пришел деревенский юноша из-под Рязани, этакий златоволосый Лель. Это был Сергей Есенин. Городецкий отнесся к нему поначалу, как мы сейчас, наверное, к таджикам, поручая то, что самим не хочется делать – скажем, полы помыть и натереть. Но прочитав первые стихи Есенина, Городецкий восхитился ими и дал юноше путь в литературу, как сам он неоднократно о том говорил – «открыл Есенина». И я это сам от него слышал.
Насчёт натирания полов – это, конечно, вряд ли. Есенин пришел к нему с письмом-рекомендацией от Александра Блока и кипой стихов, по-деревенски завёрнутых в тряпицу.
Он жил у Городецкого несколько месяцев. Играл на гармошке-тальянке, пел частушки…
Городецкий всю свою жизнь любил Есенина. Вот отрывок из его письма Есенину от 4-го июня 1915 года:
«…Все мне кажется, что я на тебя не нагляделся и стихов твоих не наслушался. Пришли мне книжку твою теперь же, хоть какой она есть. Будь здоров, весел и певуч. Не забывай про меня. Целую тебя нежно. Не влюблён я в тебя, а люблю здорово. Твой Сергей».
Позволю себе немного личных воспоминаний. В то время, в 1957-58 годax я работал в литературной редакции Всесоюзного радио, был лихим репортёром, умело пользовался портативным магнитофоном, который, кстати, носил название «Репортёр».
В те годы еще были живы многие знаменитые писатели, некоторые ещё при всей своей большой славе и известности, некоторые уже полузабытые холодные персонажи истории советской литературы. Среди известных были Леонид Леонов, с которым однажды мы провели целый день на студии звукозаписи, Борис Пастернак, Константин Федин. Но был и Федор Гладков, автор «Цемента» и ещё многих повестей конструктивистской поры, давно уже молчавший, ныне полузабытый. Или Павел Радимов, поэт и художник, тонкий лирический пейзажист. Он
доживал свои годы в Абрамцеве, вел дачное хозяйство, мастерски солил огурцы. О чем и написал гекзаметром в длинном стихотворении, которое очень понравилось Репину, с ним Радимов был дружен. Именно Репин и Поленов рекомендовали его в Товарищество передвижников. Радимов очень интересный был старикан, добрый и радушный.
Зачем я тогда записывал их голоса на плёнку? Право слово, я и сейчас не знаю. Но увлекательное это было дело – знакомиться с такими замечательными людьми. Само ожившее время! После меня
уже на профессиональной основе это дело прекрасно повёл Глеб Скороходов.
…Не помню уже откуда я узнал, что в Москве живёт Сергей Городецкий. В это мне было трудно поверить: неужели он жив здоров? Он охотно ответил на мой звонок и позвал к себе в гости.
Не помню ни района, где он жил, ни обстановки в квартире, ни что было на стенах – картины, старые фото… Но помню общее впечатление: это не был древний старик, расслабленный и т.п. Он был молодцеват – такой тип подсушенного временем джентльмена, сухощавый, высокий и похожий на свои ранние портреты.
У него был готов для печати сборник стихов, воспоминания о Блоке, Брюсове, Есенине, Ованесе Туманяне. Проза: два романа, действие которых происходило в Западной Армении, рассказы. Была и книга-альбом с рисунками цветным фломастером. Эта манера была для меня нова и, честно говоря, рисунки не слишком мне понравились, о чём я, естественно, умолчал.
Тогда Армении как темы целой жизни у меня и в мыслях не было, а очень жаль: надо было бы его расспросить о том, как он побывал в Западной Армении, что видел, например, при обороне Вана…
Вот только теперь я достал двухтомник Городецкого, прочёл два его романа на армянскую тему (при жизни автора они так и не увидели свет). В них замечательными для меня были два обстоятельства.
Во-первых, критическое отношение к «своим» – русским войскам, казачьей коннице. Он не скрывает ни пьянства офицеров, ни разнузданности казаков, ни бездуховности этой среды, лжи, обманa. Во-вторых, всё то, что мы слышали и знаем о турках и курдах
сегодня, знаем о трагической судьбе армян, вынужденных оставить свои разрушенные очаги в Западной Армении, покинуть свою родину, короче говоря, всё, что уже всем известно, было сформулировано
Сергеем Городецким, может быть, одним из первых, по горячим следам событий. Удивляешься проницательности писателя. Строки романов живы и сегодня, продолжают попадать в цель.
Отдельный том двухтомного издания был отдан поэзии Городецкого. С волнением открыл я здесь одно из стихотворений цикла с ключевым названием «Ангел Армении»:
Он мне явился в блеске алых риз.
Над той страной, что всех несчастней стран.
Одним крылом он осенял Масис,
Другим – седой от горьких слёз Сипан.
В цикле – двенадцать стихотворений, написанных, в основном, весною 1916 года. И снова скажу: созданы они не по чьим-то рассказам, а под непосредственным впечатлением очевидца, вдыхавшего горький дым пожарищ разрушенного Вана, слышавшего многоустый стон беженцев, видевшего трупы на обочинах дорог и «кости белые армян» «на дне ущелий, в бездне гор». Городецкий отыскивал и собирал уцелевших детей-армян в Ване и других разорённых местах, перевозя сирот в Игдыр – и совершил он не одну такую экспедицию.
Полюбил ли Городецкий Армению? Этому посвящено стихотворение «Армении»(1916), открывающее цикл. Оно полно ожидания встречи с Арменией:
Узнать тебя! Понять тебя! Обнять любовью,
Друг другу золотые двери отворить.
Армения, звенящая огнём и кровью!
Армения, тебя хочу я полюбить!
Я голову пред древностью твоей склоняю,
Я красоту твою целую в алые уста.
Как странно мне, что я тебя еще не знаю,
Страна-кремень, страна-алмаз, страна-мечта!
Цикл «Ангел Армении» был издан в Тифлисе в 1918 году отдельной книжкой с посвящением армянскому поэту Ованесу Туманяну, с которым Городецкий подружился в Тифлисе, а позднее оставил о нём воспоминания. Городецкий понимал своё назначение. И, наверное, не думал, что его стихи и прозу ждёт нынешнее забвение в России. Вот что он пишет в одном из трёх текстов, посвященных Ованесу Туманяну: «Я считаю себя продолжателем славного дела Валерия Брюсова. Он ещё более подружил Россию с Арменией. Я укрепил эту дружбу стихами
и работой на фронте… Дела двух русских поэтов подтвердили идею Ованеса Туманяна об исторической неразрывной связи армянского народа с русским».
Лучше не скажешь и в 2011-ом году! Так же пророчески и современно звучит окончание стихотворения «Ангел Армении»(1918). Разгневанный злом, содеянным с Арменией, Ангел обращается к истерзанной стране:
– Восстань, страна, из праха и руин!
Своих сынов рассеянных сомкни
В несокрушимый круг восторженных дружин!
Я возвещаю новой жизни дни.
Истлеет марево враждебных чар,
И цепи ржавые спадут, как сон,
Заветный Ван и синий Ахтамар
В тебе вернутся из былых времён.
Восстань, страна! Воскресни, Айастан!
Вот радугу я поднял над тобой.
Ты всех земных была несчастней стран,
Теперь счастливой осенись судьбой!
…Мой визит, как я понимаю, внёс разнообразие в одинокую жизнь Городецкого. Сергей Митрофанович захлопотал вокруг стола, появилась бутылка молдавского вина «Мускат». Я попробовал и удивился, это был не сладкий, как я ждал, а сухой напиток.
– Это братья-молдаване умеют делать. Я такой очень люблю, чувствуете аромат? Где достал? Очень просто, в магазине «Молдавия».
Действительно, был когда-то такой магазин на Садовом кольце, не доезжая Курского вокзала. Кроме красного сухого, отличного и недорогого вина, там продавалась сладкая кукуруза (не виданный тог-
да продукт) в железных толстостенных банках, как из-под тушенки военных лет.
Поговорили мы, конечно, и о Есенине, я записал его рассказ. Городецкий считал Есенина самым талантливым из современников, он очень его любил. А когда я сказал, что тоже очень люблю Есенина, и
что-то прочёл наизусть, Городецкий проникся ко мне теплым чувством и надписал мне книгу, где были такие строки: «Киму Бакши…Радио?..(а, может быть, п о э т у?..)»
Книга с его надписью сгорела, вместе с моей богатой армянской библиотекой, вместе со всем домом в деревне…
Статью Сергея Городецкого «Карабах» я нашел много лет спустя и прочел уже во время работы над своей новой книгой. Для меня она вся как бы состоит из эпиграфов. Я даже предварительно расчленил
её текст, набрав их для памяти жирным шрифтом. В таком виде я и представляю её читателю.
«КАРАБАХ
У каждой страны, у каждой нации есть свои заветные твердыни. Когда история народа складывается счастливо, они становятся центрами культурной и политической жизни. Когда судьба преследует нацию, они бывают оплотом национальной жизни, островом надежд, залогом возрождения. (…)
Там, в неприступных высях Карабаха, (…) в течение двух тысяч с лишним лет армянский народ выдерживал натиск кочующих племен, сохраняя свою культуру, обороняя свое национальное лицо.
Будучи единым этнографически, хозяйственно и по языку, Карабах сделался цитаделью Армении, восточным ее флангом. Таким он был в прошлом, таков он сейчас, таким он будет и всегда, ибо сердце Армении, долину Арарата, нельзя защищать, не владея Карабахом. (…)
Неоднократно меликства (…) собственными силами отгоняли врага. История повторяется, и в последний раз это случилось на наших глазах.
Природа и история создали в Карабахе ярко выраженный тип. Рассеянные по всему свету, карабахцы всюду легко могут быть узнаны. Широкий размах, беззаветная храбрость, склонность к риску, уверенность в себе, своеобразное упрямство, прямолинейная настойчивость, патриархальность в семейном быту – вот симпатичные черты карбахца, являющиеся как бы концентрацией старинных армянских доблестей, потускневших от жестокостей истории и в чистом виде сохранившихся в Карабахе. Высокий, кряжистый народ, ушедший в горы для спасения жизни, окреп в горном воздухе и предохранил себя от вырождения, постигающего жителей долин.
Национальная память Армении должна запомнить немало громких имен карабахцев. Нет области, в которой они бы не проявили своей предприимчивости и таланта. (…)
Давший столько видных деятелей-мужчин, Карабах создал, или, вернее, сохранил в чистом виде и тип древней армянской женщины (…)
Скованный своей культурой и бытом, Карабах и в наши дни не посрамил своей старинной славы. (…)
Таково значение Карабаха для Армении. Несомненно, если б она его утратила, идея самоопределения наций потерпела бы сильное ущемление. И, наоборот, обладая Карабахом, Армения получит богатый приток энергичной культурной силы (…)
Каждый народ ищет теперь свое. Все будущее возрожденных наций зависит от того, найдут ли они в самих себе достаточное количество, так сказать, дрожжей своей национальной культуры. При таких условиях все центры, где по тем или иным причинам сконцентрировалась культурная жизнь, приобретают исключительное
значение. Таково же значение и Карабаха для Армении. (…)»
(опубл. в тифлисской ежедн. газете «Закавказское слово» 23.III.1919 г.)
Осенью 2011 года мы хоронили нашего друга-фронтовика, героического лётчика штурмовой авиации, писателя Артёма Анфиногенова. Там я встретил Андрея Нуйкина. Через несколько дней его сын Павел передал мне книгу Андрея «Боль моя – Карабах». Книгу поразительную по обнаженности чувств. В ней собраны выступления Андрея в печати за несколько лет в защиту Карабаха, его обращения к президентам, премьерам, международным организациям с той же целью. Книга обжигает болью и благородством. Я знаю Андрея Нуйкина много лет, но таким, как в этой книге, он предстает передо мной впервые. И вот что ещё интересно: как раз в описываемое Нуйкиным время я регулярно бывал в Армении, в Ереване. И был, как говорится, в курсе. Но, оказывается, многого не знал и не понимал. Да что и по сей день знаем мы, простые люди, о тайных пружинах совершающихся событий!
Читая книгу, я добрался до статьи Андрея Нуйкина, опубликованной в июле 1993 года в газете «Урарту». И в ней я нашел почти буквальные переклички с Сергеем Городецким: «Я остаюсь по-прежнему убеждённым в том, – пишет Нуйкин, – что отступление от Карабаха – это не только нехорошо или безнравственно, но просто ничего не решит. Недавно в одной своей статье я высказал мысль, что Карабах
всё-таки не волчья лапа, которую можно отгрызть, оставить в капкане и убежать. Это один из духовных центров нации, в котором нуждаются все армяне, и утрата его была бы гибельна в целом для государственности Армении.»
Два русских интеллигента, разделенные почти столетием, говорят одно. И тем самым выполняют исторический долг благородной русской интеллигенции. Отвечают тем в Армении, кому надоел Карабах, кто хотел бы избавиться от него. Как будто это может дать Армении спокойную жизнь. Но исторический опыт показывает: предательство приносит неисчислимые бедствия.
Ким Наумович Бакши, писатель, журналист, арменовед
Цитируется по: Ким Бакши. Духовные сокровища Арцаха.(Серия «Библиотека русско-армянского содружества») – М.: Книжный мир, 2012.
Фото: drops.rau.am и viktorbychkov.ru