ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
ПУТЬ АРМЕНИИ
Армения – древнейшее государство мира на нашей планете. Ее многовековая история и культура насчитывают немало имен мыслителей, историков, поэтов и других деятелей, прославивших свое закавказское отечество. Несколько столетий находилась Армения в составе Российской империи, затем Советского Союза. Интерес к Армении русского и других народов России был так велик, что в эти несколько столетий появились в русском переводе труды замечательных армянских историков, философов и поэтов: Давида Анахта, Киракоса Гандзакеци, Аракела Даврижеци, Закарии Канакерци, Аристакэса Ластивертци, Симеона Лехаци, Месропа Маштоца, Комитаса, Григора Нарекаци, Нерсеса Шнорали, Фрика, Наапета Кучака, Арутюна Саят-Новы и еще очень многих и многих авторов в океане многовековой культуры Армении. И в эти же несколько столетий армяне обогатили русскую культуру такими именами как: Айвазовский и Сарьян, Спендиаров и Хачатурян, ранняя Шагинян и др. Во взаимопроникновении двух культур сияют имена русских поэтов: В.Брюсова, М.Петровых, В.Звягинцевой, М.Лозинского, А.Тарковского и др. Араратом взаимопроникновения возвышается первая «Антология армянской поэзии», изданная В.Я.Брюсовым в начале XX века. А в советский период России «Армянская классическая лирика», изящно изданная в двух томах в Ереване, в 1977 году.
Армения прошла нелегкий исторический путь. Были на этом пути светлые эпохи, были и темные с геноцидом, изгнанием и унижением. Но армянский народ выжил. И во всех странах прошлого и нынешнего рассеяния яркие лучи солнца многовековой культуры Армении освещали путь в будущее. Припадая к живительному и жизнеутверждающему источнику древнейшей культуры Армении, я многие годы читал и переосмысливал созданное выдающимися деятелями этого закавказского государства. И кто знает, может быть, и мой цикл стихов «Путь Армении» вольется малым ручейком в океан взаимопроникновения двух культур.
Михаил Юпп, Филадельфия
* * *
В книжной башне из слоновой кости
Жизнь моих познаний протекла
На виду однообразной злости
Добротой прикрытого угла.
Жил и жил отвергнутым изгоем,
Книжки древних авторов читал.
Внешним не довольствуясь устоем,
В сумрачности внутренней блуждал.
Но однажды, как это бывает
Не в романах, нет, а наяву,
Понял, что сомнения терзают,
Что живу, как будто не живу.
Что реальность этой жизни жестче,
Чем на башне виделось порой.
Чьи-то полувыцветшие мощи
Ослепляли призрачной игрой.
Чтобы не ослепнуть от обмана
В чуждых и чудовищных ночах,
Я познал культуру Айастана
Преодолевая прошлый страх.
Родственны и муки и страданья
Наизнанку вывернутых слов.
В книжной башне высшего познанья,
Твой, Армения, услышан зов.
СОСНА НА УТЁСЕ
Сосна на утесе, сосна
С глухими стихиями споря,
Кровавую чашу до дна
Испила великого горя.
Великого горя веков
С расцветом своим и упадком,
Противясь восточным повадкам
Коварных по сути врагов.
Сосна на утесе в борьбе
С лучами палящего солнца,
В лицо неудачной судьбе
Веками открыто смеется.
Веками зеленый покров
Целительной тенью являясь,
И к струнам души прикасаясь
Несет окруженью любовь.
Но вот окруженью сосны
Любовь эта яду подобна.
Им снятся кровавые сны,
А ненависть их допотопна.
Пугает, что тенью своей
Сосна осенит близ утеса,
Земли виноградные гроздья,
Как верных до гроба друзей.
Не так ли Армения – ты
Сосной на утесе Кавказа,
Ковчег сберегаешь мечты
Крупицами устного сказа?
Не так ли веками деля
С другими народами горы,
Свои и чужие раздоры
Двужильностью превозмогла?
О, Армения! ты как сосна
Возносишь в священные дали,
Провидчество вещего сна
Сквозь радости и печали.
И священной мечтой озарен,
Как все древние мудрецы,
Склонился Ластивертци –
Над повестью бурных времен!..
* * *
Из глубины кавказских глаз
Века Армении всплывают,
И о страданиях рассказ
Среди несчастий начинают.
Чужая жизнь так близка,
Как собственного откровенья;
Звучащая внутри виска
Рапсодия кровосмешенья.
Мечта, пульсируя в стихах,
Подобна сладкому дурману,
Когда мудрец Давид Анахт
Пророчит счастье Айастану.
Когда дороже во сто крат
Древнейшая первопричина,
Где отразился Арарат
В святых глазах Эчмиадзина.
* * *
Возвращением к первоисточнику,
Обуздаю ли времени бег?
Годы жизни подобны подстрочнику,
Мудрость жизни, как Ноев Ковчег –
На путях-перепутьях прозрения
Переводит бессмертьем Армения.
В богоданном зеркале тела
Отпечатался зримый портрет.
Но судьба опять проглядела,
Проглядела Немеркнущий Свет,
Что затмить попытались лжецы
В дикой зависти к Нарекаци.
Ах, Григор, свет твоих песнопений
Долетел и до наших времен,
Извращенных, увы, устремлений
В столкновениях двух сторон,
Где священнейший первоисточник
Превратился в унылый подстрочник.
Возвращением к первоначальному
Распознаю ли времени бег?
Поклоняется жизнь сверхастральному,
Но в утробе Ноев Ковчег
Всех по паре уносит зверят
К светлой пристани – Арарат!..
* * *
Давай помудрствуем не лукаво
Мой достославный Наапет Кучак.
Причудливая прижизненная слава,
А умер, оказалось все не так.
Твои айрены, наши восьмистрочья,
В них можно что угодно отразить.
Но о красавицах Армении, всю ночь я,
Всю ночь готов с тобою говорить.
* * *
Согревали душу мне не раз,
Отводя от пропасти соблазна:
Нежный Фрик и мудрый Комитас,
Древним откровением Кавказа.
Наливалась винограда гроздь
Солнечными соками эфира.
Я в армянском мире только гость
Из другого солнечного мира.
Всё читаю, не жалея глаз,
Все хочу огнем чужим согреться.
Помогите Фрик и Комитас, –
Нежностью ее наполнить сердце!
* * *
По ночам в часы бессонницы
Явственней руины лет.
Чистый образ Богородицы
Излучает тихий свет.
Проплывают зори ясные,
Ширь с молитвами лучей;
Молодости сны прекрасные
Давних призрачных ночей.
В даль уводят вереницы
Промелькнувших круглых дат.
Дни – загадочные птицы,
Сквозь сознание летят.
Время будто ниоткуда
Вдруг подбросило слова,
И явился, точно чудо, –
Арутюн Саят-Нова…
* * *
Все, что сегодня на поверхности
Являет неприкрытый блуд,
Забудет в будущей поспешности
Уже другой блудливый люд.
Сочится яд сквозь поколения
Вводя развратностью в экстаз,
От вавилонского пленения –
До вавилонистых проказ.
Все, что сегодня совершается,
Свершалось в прошлые века.
Вот человек, он дурью мается,
Блудливою наверняка.
Он помнит смерть – освобождение,
Когда всю жизнь невмоготу
Его терзает восхождение –
Соскальзыванья в наготу.
Все, что сегодня открывается,
В блудливой памяти хранят:
Та, что впервые раздевается,
Тот, у кого зрачки горят.
Нам чувства не даны иные,
Веками вкруг любви обман.
Мы все блудливые, земные…
Не правда ли, Ваан Терьян?
ПУТЬ АРМЕНИИ
Двуединство житейских стремлений,
Перекрестка кавказского скол –
В суть армянских надежд перешел
На имперских путях расслоений.
Вновь древнейшая участь народа
Превращается в горный поток.
Айастан, где твой пряный Восток?
Где твой вечный Запад исхода?
В перемешанных древних слоях
Двуединство истока таится.
Чтоб Армении вновь возродиться,
Надо выскоблить внутренний страх.
Страх за близких своих и родных,
Что веками живут на чужбине –
Отражаясь Востоком в рубине,
Среди западных струй золотых.
От Давида Сасунского нить
К Моисею Хоренскому вьется.
Двуединство армянского солнца
Никаким временам не затмить.
Слишком памятны оргии зла
Ненавистных соседних народов;
И на Запад жестоких исходов,
И Востока звериная мгла.
Суть Месропа Маштоца начал
Двуединством судьба отражала.
Кровь Армении мир пропитала,
Арарат путь путей увенчал.
Путь спокойных и радостных лет
С чистотой осознанья истока,
Ибо свет, что приходит с Востока,
Есть и Запада истинный свет!
Филадельфия. 2003
По публикации в журнале «Арагаст» (mecenat-and-world.ru)
Михаил Юпп родился в Ленинграде в 1938 году. Учился в Московском литературном институте и в Ленинградском институте теории и истории искусств (Академия Художеств). Работал в музеях города. Занимался исследованиями: древнерусской мелкой пластики, русским авангардом начала XX века, искусством ленинградских художников-нонконформистов.
Творчество поэта одинаково противоречило как официальной советской поэзии, так и герметизированному творчеству поэтов «второй культуры». В первой половине шестидесятых годов он часто выступает с чтением ритмизированных стихов в сопровождении джаза. Параллельно с формотворчеством он также пишет и в традиционной, классической манере. В его стихах звучат отголоски древних культур буддийского Востока, обетованной земли, античного мира, европейского средневековья. В поисках утраченных сокровищ поэт стремится к познанию былой России, Санкт-Петербурга, христианско-православных древностей. Поэты А. Е. Крученых, Б. Л. Пастернак, П. Г. Антокольский и др. в свое время с похвалой отзывались о творчестве «ленинградского бунтаря «.
В 1980 году Михаил Юпп был вынужден эмигрировать. Обосновался в Филадельфии, США. Печатается во многих периодических изданиях Русского Зарубежья.