КАРАБАХСКИЙ ФРОНТ МОСКВЫ
«Наша среда online» — Предлагаем вашему вниманию статью Виктора Надеина-Раевского «Карабахский цейтнот», которая была опубликована в армяно-еврейском вестнике «Ной» (№13/1995).
Об авторе. Виктор Надеин-Раевский — кандидат философских наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН им. Е. Примакова. Директор Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона им. В.Б. Арцруни.
Конфликт в Нагорном Карабахе стал первым крупным конфликтом на территории СССР, повлиявшим на судьбу этого многонационального объединения. По своей сути именно Нагорный Карабах продемонстрировал огрехи политической системы, до той поры казавшейся достаточно прочной. На самом деле, общественно-политическая система, основанная на ленинских постулатах национального строительства, окончательно оформившаяся в годы правления Сталина, казалось бы, выдержала испытание временем. По мысли большевистских теоретиков, эта система стала вершиной современной науки. Многочисленные этносы России были аккуратно размещены в соответствии с их экономическими, политическими, национально-культурными достижениями по полочкам советской государственности. В рамках этой строгой градации некоторые этносы, конечно, имели шансы повысить свой псевдо-государственный рейтинг. Однако везло не всем: некоторые, напротив – утратили свою «социалистическую государственность» и скатились на уровень автономий или областей. Другие – изначально оказались заложниками политических игр большевистской верхушки и не могли рассчитывать на повышение своего национального статуса. В числе последних оказался и Нагорный Карабах. В силу общесоветских и кавказских политических интриг в большевистской номенклатуре этот армянский анклав оказался в составе этнически чужеродного Азербайджана. С точки зрения коммунистов-интернационалистов, чаявших распространения мировой революции на весь Восток, сей факт особой роли не играл; в обозримой исторической перспективе мировой коммунизм должен был стереть и государственные, и национальные особенности народов.
В целом, по мнению коммунистического руководства, система себя оправдала. Националистические движения, нацеленные на реализацию идеи национальных государств, были подавлены, а гитлеровский фашизм, сделавший ставку на развал СССР по национальному признаку, потерпел поражение. Однако полная победа политики «расцвета наций через их сближение», торжественно провозглашенная в СССР, оказалась мнимой. Шаг за шагом союзные республики стали превращаться в мини-империи, где в отличие от макроимперии с ее национальной верхушкой, руководящую роль постепенно взяли на себя национальные элиты, оттеснившие от власти национальные меньшинства и подчинившие воле формирующейся этнократии местные автономные образования.
Эти процессы сказались и на судьбе Нагорного Карабаха, вся «советская» история которого ярко демонстрирует неудачи национального строительства в СССР. Однако если из Нахичеванской автономной республики удалось выжить армян, то в Нагорном Карабахе эти попытки провалились, хотя целых 70 лет все протесты карабахцев удавалось сдерживать надежной административной плотиной. С наступлением «перестройки» ситуация изменилась. Широко декларированную гласность и демократизацию население Нагорного Карабаха восприняло всерьез и связало с этой политикой надежды на «миацум» — воссоединение с Арменией.
Нельзя сказать, что Москва не понимала, что Карабах может послужить детонатором подрыва всей системы межнациональных отношений. Напротив: сознавая опасность для всей национально-государственной системы, исходившую от строптивой автономии, Центр надеялся обойтись полумерами. Основными причинами конфликта были громогласно объявлены экономические, социальные и т.д. Власти не хотели признавать главного: национально-освободительный характер конфликта. В его основе лежала проблема ущемления национальных прав народа, не принадлежащего к «титульной нации» данной республики. Политика правящего большинства поощряла проявление национальной нетерпимости и на бытовом и на республиканском уровне. Впрочем, этот процесс в той или иной степени затронул все союзные республики.
Сумгаитский погром привел к необратимым изменениям в сознании людей. Поэтому попытки Центра решить проблему полумерами лишь накалили ситуацию. Радикальный шаг – передача Нагорного Карабаха Армении, по мнению союзного руководства, привел бы к краху всей системы, особенно после ввода войск в Баку. Опасность выхода Азербайджана из состава СССР и угрозы местных националистов расправиться с русскими, живущими в Азербайджане, воспринимались как реальные. Таким образом Центр оказался в тупике. Карабахский конфликт выявил его неспособность справляться с ситуацией, подорвал веру в идеологические основы СССР, высветил проблему мини-империей на базе союзных республик, обнажил проблему религиозной, этнической и культурной несовместимости.
Карабахский конфликт имел и далеко идущие международные последствия. Развитие конфликта заставило региональные державы, прежде всего Иран и Турцию, определить свои позиции.
Турция традиционно поддерживает все тюркоязычные народы. Поэтому поддержка Азербайджана в споре с Арменией и Нагорным Карабахом казалось естественной. Более того, в самой Турции существуют достаточно многочисленные национальные меньшинства. Курдское население этой страны многие годы находится в оппозиции к режиму Анкары и борется за автономию в составе Турецкой республики, даже выход из нее. В этих условиях Турция видит опасность для своей государственности в действиях сторонников любого «сепаратизма» в мусульманских регионах.
Однако в формировании турецкой позиции весомую роль играет стремление этой страны быть ведущей силой в тюрко-мусульманском мире. В историческом прошлом османские политики уже обращались к мессианской идее защиты всех тюркоязычных народов, патронажа их культурной и религиозной жизнью, создания «Великого Турана» — государства, которое бы объединило все тюркоязычные народы. Справедливости ради следует отметить, что немалый импульс таким настроениям, трансформировавшимся в государственную политику, дали воинствующие тюркские националисты, эмигрировавшие в Османскую империю из России. Эта политика принесла неисчислимые беды многим народам Османской империи, привела к геноциду армян, греков, айсоров (ассирийцев) и других национальных меньшинств. Рецидивы пантюркизма проявлялись и во время Второй мировой войны, когда турецкие правящие круги заняли прогерманскую позицию. Да и в наши дни в Турции легально сосуществуют силы, например Националистическая трудовая партия Альпарслана Тюркеша, не отказавшиеся от этой идеи.
Конечно, безоговорочная поддержка Турцией азербайджанской позиции в значительной степени базируется на идее патронажа Турции над тюркским миром. Характерен и последователен также и двойной стандарт в подходе Турции к карабахской проблеме. Почему? Потому что в глазах многих турецких политиков мир делится на тюрок и нетюрок, мусульман и немусульман. При этом, если, по мнению Турции, ущемляются права тюркоязычных народов, то действует один стандарт, а если речь о правах иноверцев – другой. Например, при конфликте греков и турок-киприотов Турция посчитала, что имеет полное право на вооруженное вторжение на территорию суверенного Кипра, ее оккупацию, изгнания греческого населения со всей оккупированной территории, создание марионеточного государства, так называемой «Турецкой республики Северного Кипра». Естественно, при этом игнорируется и международное право и права греков-киприотов. Но, как только Армения начала оказывать помощь Нагорному Карабаху, в Анкаре сразу вспомнили о международном праве, о правах человека (впрочем, и армянская сторона не без греха: оккупация значительной части азербайджанской территории и изгнание азербайджанцев с этих земель тоже нарушают и международное право, и права человека).
Все материалы проекта «Карабахский фронт Москвы»