КУЛЬТУРНЫЙ КОД
Тарковский в Армении становился лиричным, поэтичным.
«Наша Среда online» — Армяне и Тарковский – тема для целого исследования, так как Андрей Арсеньевич не только снимал армянских актеров, сотрудничал с ними, но и дружил, приезжал в Армению. Известно, что как-то в Ереване он останавливался в самой большой гостинице республики «Ани» на проспекте Саят-Нова, построенной в годы, когда в СССР начали говорить о Геноциде армян в Османской империи, и можно было назвать гостиницу в честь древней армянской столицы. Кстати, сказать, тема Геноцида армян в творчестве Тарковского тоже звучала, об этом чуть позже.
Главным армянином Андрея Тарковского был, конечно, Сос Саркисян, сыгравший Гибаряна в легендарной ленте «Солярис» (1972 г.)
В своей книге «Разорванное время» (он называет ее, как бы ведя диалог с Тарковским, автором книги о становлении кино «Запечатленное время») Сос Арташесович Саркисян вспоминал, как однажды получил телеграмму с «Мосфильма»: «Вы приглашаетесь на съемки картины Тарковского «Солярис». Воспринял новость без особых эмоций. На него произвело впечатление «Иваново детство», попросту сразил «Андрей Рублев», настоящий шедевр, и, что там говорить, работать с режиссером такого класса — немалая честь, однако в ту пору меня частенько приглашали на разные киностудии, а я с легкомысленным актерским гонором не раз отказывался. И на поздравления друзей отвечал в том духе, что не вижу повода ликовать».
Так описывал Сос Саркисян первую встречу с Андреем:
«Вы тоже зовите меня на армянский манер, по имени. Роль у вас небольшая, но важная. Гибарян кончает самоубийством, поскольку понимает — нельзя тащить с собой в космос наши земные грехи. Ведь они всюду с нами, куда мы ни пойди, даже в космосе. Ну и совесть к тому же… Да, совесть…» Андрей умолк, чтобы я сказал свое, но мне хотелось послушать его, было любопытно, как Тарковский работает с актерами. — В космос надо выходить с чистыми руками, — продолжил он. — С чистой совестью… Гибарян, кроме всего прочего, тоскует по родине, и мы постарались окружить его всякой всячиной, которая напоминает ему об Армении, ее церквах и природе. Он и сигареты с собой взял армянские, в отсеке у него ваш «Арин-Берд»… Позднее в Тбилиси другой гений, Сергей Параджанов сказал, что роль Гибаряна предназначалась ему, у них с Андреем была на сей счет договоренность. Дал, короче, понять, мол, уступил роль мне, и только мне, и то ли жалеет об этом, то ли не жалеет… Сергей и позже при каждой нашей встрече полушутя напоминал о своем «подарке». Я тоже не молчал, и выходило, что мы, два армянина, подыскиваем предлог произнести лишний раз имя Андрея, повосторгаться им, излить свою любовь. Они были хорошими друзьями, Параджанов и Тарковский… Фильм уже вышел на экраны, когда где-то в центральной печати на глаза мне попалась недовольная статейка за двумя подписями. Крайне не понравилось авторам мое в ленте присутствие: «В романе С. Лема персонаж по фамилии Гиб-Ариан отнюдь не армянин, непонятно, чего ради надо было превращать его в армянина и отправлять в космос…» Фраза задела меня за живое, я поделился обидой с Андреем. «Великодержавная дурь, — сказал он, — плюнь и разотри. Мне нужен был армянин. Точка».
На «Солярисе»Тарковский создал межнациональную команду актеров (хотя был СССР и это вполне объяснимо), но цель здесь другая – придать киноповествованию вселенское гуманитарное звучание. В ансамбле гениальных актеров литовец Донатас Данионис, украинцы Николай Гриценко и Наталья Бондарчук, поляк Владислав Дворжецкий, Юри Ярвет из Эстонии (настоящее имя Георгий Кузнецов)…
Итак, трагические кадры пленки доктора Гибаряна. Наш взгляд пытается зацепиться за фотографию древнего армянского монастыря, на ней пепел и пистолет. Что же за альбом лежит на столе Гибаряна? Он посвящен — Тадей ванку, (Монастырю Святого Фаддея): армянский монастырь находящийся в провинции Иранa Западный Азербайджан, в районе Чалдоран (Шахрестан) вблизи г. Маку. Киновед, журналист Павел Джангиров рассказывает, что этот альбом издал в Милане архитектор Адриано Алпаго Новелло в конце 60-х годов. Адриано очень хорошо знали в Армении. Еще бы, ведь он, архитектор по профессии, в 1968 году он основал «Центр исследований армянской средневековой архитектуры» в Миланском политехническом институте. Был организатором выставки по средневековой армянской архитектуре, которая посетила несколько итальянских городов и более восемнадцати стран от Южной Америки до Ирана и Армении. Павел Джангиров рассказывает: «Адриано Алпаго-Новелло неоднократно бывал в Армении и соседних странах-Турции, Армении. Издавал альбомы по армянской архитектуре. Я был одним из тех, кто был прикреплен к его группе для помощи в поездках и в обмерах. Долгое время переписывались». Верный друг армянского народа ушел из жизни в 2005 году.
К тому времени, когда Тарковский снимал на «Мосфильме» «Солярис», он в Армении еще не бывал. Это позже начались его приезды в республику, настоящая дружба с Сосом. Актер пишет все в тех же воспоминаниях:
«Беседовать с Андреем, общаться с ним было радостью. Тонкий в любой мелочи, крупный художник, истинный мыслитель, он увлекал мягкостью в обиходе и твердостью в творчестве. Брежневская эпоха… Мы что-то сооружали, доставали что-то поесть, а человек — человек-то неприметно (да так ли уж и неприметно?) рушился, терялись последние опоры, которые поддерживали в нас людей, затухали последние путеводные огни, и, предчувствуя мрак, Андрей Тарковский искал и отыскивал непреходящие ценности, тянулся к нам и хватал за руку — дескать, вернитесь, не сгиньте во тьме, загляните себе в душу… Известное дело, его фильмы не для «широких масс». Интеллигент, Андрей глубоко сознавал свой долг, и его слово, его философские раздумья предназначались интеллигенции. (Как только не принижали, не высмеивали, не попрекали ее в приснопамятные семидесятые!) Как-то мы спорили — не помню о чем, и я сказал: «А ты знаешь, когда у Ренуара усохли пальцы, кисть ему привязывали к ладони, так он и писал». «Интеллигенция, ты ведь о ней говоришь, — это случай особый, — возразил Андрей. — От Сократа до Джордано Бруно во имя истины гибли лишь интеллигенты». Если Бунин видел самое зарождение охлократии, видел, как немытый сброд с «товарищем маузером» в руке захватывает власть, и, видя это, с ума сходил от бессилия и ненависти, то Тарковский увидел, пережил и сполна вкусил безраздельное господство толпы. Сброд повязал галстук и приобрел внешний лоск, оставшись по сути тем же. В конце концов, Андрей тоже не вынес номенклатурного давления, амбициозного и всесильного бескультурья чиновников от кино. «Погляди на Брежнева — и увидишь глубину пропасти, в которой мы очутились», — грустно говаривал он. Солнечным днем в Ачапняке мы заметили неподалеку от автобусной остановки двух пьяных. Изумленные, побрели в их сторону. Надо же так оскандалиться, подосадовал я. Нет бы пойти другой улицей, разминулись бы… Подошли. Перед нами были русские… В Андрее беззвучно вопила боль. Мы не взглянули друг на друга, ни слова не проронили. Тарковский покинул страну, но вряд ли это избавило его от боли за Россию, ее народ».
Когда Андрей Тарковский уже был в опале и собирался уезжать из СССР, на одном кинематографическом съезде он держался обособленно. Не подошел он и к Сосу, который почувствовал холод в свой адрес. Сос Артешесович сделал это сам, и как он понял, что режиссер не хотел, чтобы на него падало «пятно».
Друзья считали, что жесткий, конфликтный, яростный Тарковский в Армении становился лиричным, поэтичным. Возможно, Армения в какой-то мере олицетворяла для него «тему Востока», которая завершилась, едва начавшись. В 1951—1952 годах Тарковский учился на арабском отделении Московского института востоковедения, однако оставил учёбу, получив сотрясение мозга на занятиях по физкультуре.
Соавтором Тарковского во время работы над фильмом «Андрей Рублев» стал его помощник-практикант Баграт Оганесян, снявшийся в «Солярисе» в роли Тархье.
Баграт Оганесян родился 13 августа 1929 года в Баку. Его предки, спасаясь от резни в Ване, переехали в Баку, но в 1937 году были высланы в Тегеран. В 1956 году окончил романо-германское отделение Ереванского госуниверситета, в 1957-1961 годах учился в аспирантуре Института литературы в Ереване, а затем — Института мировой литературы в Москве. С 1961 года — на к/с «Арменфильм», редактор, ассистент режиссёра, режиссёр. Режиссер фильма «Давильня» («Терпкий виноград»). Как считают киноведы, на поэтику этой ленты очень сильно повлиял фильм Андрея Тарковского «Иваново детство». Ушёл из жизни 7 апреля 1990 года в Ереване.
Киновед Ольга Суркова в «Хрониках Тарковского. Солярис» писала о том, как снимал Баграта Андрей Арсеньевич.
«Тарковский необычайно ценит достоверность деталей в кадре, тем более достоверность персонажей — не случайно он всегда настаивал на том, чтобы искать исполнителей по принципу максимально более полного совпадения актера и персонажа. Поэтому на эпизод международного симпозиума приглашены настоящие иностранцы — ради все той же типажной достоверности. Появляются Маша Чугунова и Баграт Оганесян, который играет французского ученого Тархье. (Это один из немногих учеников Тарковского — впоследствии ставший режиссером, — которому Андрей пытался покровительствовать). Прибегает Андрей Арсеньевич. Он всегда пунктуален и в этом смысле прямо противоположен своей второй супруге. И, как всегда, элегантен и даже щеголеват — в дубленке, на голове кокетливая клетчатая кепочка — и сразу, с ходу, врезается в происходящее: «Пиджак Баграту маловат — как же вы меряли?» И обращается к художнику по костюмам Нелли Фоминой: — Нелли, придется съездить на студию за другим пиджаком, а мы пока разведем мизансцену». Разводить мизансцену приходится со всей тщательностью. Каждый кадр «Соляриса» снимается в одном дубле, так как «Мосфильм» выделил Тарковскому очень ограниченное количество пленки «Кодак». На приобретение дополнительных метров вожделенной пленки будут позднее использованы командировочные в Японию, где группа снимала проезды по туннелям и автострадам городов будущего. Один из администраторов предлагает Баграту другой пиджак, но он тоже оказывается мал. Так что Нелли все-таки придется ехать в костюмерный цех студии. Зато часы с цепочкой, которые должны быть в комплекте костюма Баграта, одобрены Тарковским. Теперь он обращается к Юсову: «Нужно, чтобы актер прошел, не ограниченный крупным планом. А то получится, как на телевидении». Юсов возражает: «Но здесь ходить негде!» К его мнению присоединяется Ромадин, которого к тому же не устраивает фактура стен. Андрей говорит сдержанно, но строго: «Когда я прошу, надо выполнять точно». Он садится в кресло, закинув ногу на ногу — его любимая поза, — делает пометки в сегодняшнем плане. Юсов смотрит в глазок камеры, намечая предстоящую съемку. Андрей сегодня настроен весело-иронически. Необычайно нежен и игрив с Багратом, подбадривает его: «Все нормально получится, у тебя хороший, веселый глаз… Уж если ты, сидя на лошади, сумел сыграть в «Рублеве»!» (Баграт играл крошечную роль — испанского гостя в сцене «Освящение колокола».) Выясняется, что очень неустойчивыми оказались кресла, под них подставляют щиты. «Как в зубоврачебном кресле», — со специфическим ироническим хохотком комментирует Тарковский.
Обсуждается вопрос, держать ли Баграту в зубах сигару. Юсов возражает вполне серьезно: «Наверное, это невежливо. Речь идет о будущем, а чем дальше, тем люди будут культурнее». Однако Тарковский придерживается противоположного мнения: «Культурнее? В этом я совсем не уверен». Он объясняет Баграту характер его персонажа: «Ты понимаешь, Тархье хочет сказать в своем выступлении, что все сумасшедшие. Но, будучи интеллигентным человеком, он остерегается заявить это прямо и грубо. Он, как врач, который констатирует диагноз».
Оказалось, что Баграт не знает текст, его надо разучивать теперь, прямо на площадке. Андрей страшно огорчен, скучает, время от времени ругает второго режиссера Юрия Кушнерева. Но его раздражение не распространяется на Баграта. Несмотря на то, что Баграт бесконечно и невероятно запинается и как армянин, и как непрофессиональный актер, Андрей так же бесконечно терпелив и мягок в общении с ним».
Как пишет о встрече Баграта и Тарковского Мария Токмаджян в «Голосе Армении», к режиссеру тот попал совершенно случайно. Оганесян хотел поступить на Высшие режиссерские курсы и послал на творческий конкурс свой то ли рассказ, то ли сценарий. Его работа очень понравилась руководству, и его пригласили во ВГИК. Однако по целевому направлению «Арменфильм» вместо него послал Нерсеса Оганесяна. Наверное, перепутали. И когда в Москве выяснилось, что это не тот Оганесян, решили сделать Баграта практикантом. Он недолго думал и, обойдя признанных метров советской кинематографии, пошел именно к Тарковскому в стажеры. Они благополучно сработались и вскоре подружились. Впоследствии Тарковский многое сделал для него: именно он настоял, чтобы ему дали дебютный фильм, он даже написал письмо в Госкино Армении, а потом стал художественным руководителем его первого полнометражного фильма «Терпкий виноград» («Давильня»). С этого времени Оганесян работал на киностудии «Арменфильм» в качестве редактора, ассистента режиссера и сценариста. И вот в 1969 году он создал одну из лучших короткометражек в истории армянского кино — «Честь бедняка» по одноименной сказке Ованеса Туманяна (одна из трех частей киноальманаха «Царь Чах-Чах»). Это стало весьма удачным и многообещающим началом. Все сразу вспомнили «Иваново детство» — струи дождя, по диагонали заливающие уходящие вдаль серебряные рельсы, распряженная лошадь, неспешно переходящая вдалеке пути; лицо матери с падающей на щеку прядью волос. Дожди, пожар, образы лошадей, неромантическое понимание войны как человеческой трагедии. История эта тоже трактована именно в этом плане — как свидетельство слома в сознании маленького человека, переживающего типичную «пограничную ситуацию».
Самая большая дружба Тарковского связывала с Сергеем Параджановым. О ней написано немало страниц. Мы лишь скажем, что Параджанов посвятил фильм «Ашик-Кериб» (1988 год, совместно с режиссером Давидом Абашидзе) памяти Андрея, умершего в 1986 году в Париже.
Памяти Андрея Тарковского посвятил свой приз лауреат IX МСЛФ «Золотой Витязь» за книгу «Похороны моей Звездочки» армянский кинодокументалист, писатель из Гюмри Армен Гаспарян. На торжественной церемонии в Пятигорске в октябре 2018 года он сказал о том, как формировался под влиянием лент Андрея Арсеньевича «Андрей Рублев» и «Иваново детство». Сам Гаспарян в 1992-1994 годах учился во ВГИКе им. С.А. Герасимова в мастерской Валентина Черных, который в свое время был редактором одного из шедевров Тарковского.
В 2008 году «Мосфильм» восстановил фильм «Зеркало», «Сталкер» в 2004 году. И это прямая заслуга режиссера, генерального директора киноконцерна Карена Шахназарова.