ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

Несколько лет назад мне выпала честь познакомиться с удивительной души человеком. К сожалению,  нам не суждено было встретиться в реальной жизни, он ушел, оставив после себя светлые воспоминания нашего виртуального общения.
Альберт Аствацатурович Тонаканян родился 1 декабря 1947 года в городе Ахалкалаки, Грузинской ССР. Окончил среднюю школу имени Ованеса Туманяна в 1966 году. Имея хорошие танцевальные
способности, был приглашен в государственный ансамбль танца Агаси Шабояна.  С 1966 по 1968 годы проходил срочную службу в Советской армии в Москве. В 1972 году переехал в Краснодар, где работал в строительном управлении столяром-краснодеревщиком. Параллельно учился в художественном училище на мастера-фотографа. Но любовь к родному краю оказалась сильнее и в 1978 году он вернулся на родину, был назначен на должность заведующего Дома культуры работников госторговли и кооператоров, где проработал всю свою жизнь. Вот как дядя Альберт (а именно так, по-родственному, я обращался к нему) описывал мне момент своего назначения:
«Назначение было неожиданным и интересным. Вызвали меня в райком партии и выдали на руки рекомендацию. «Завтра поедите в Тбилиси для утверждения в должности. Наш выбор остановился на вас, поскольку знаем Вас, как человека культуры». На следующий день я стоял напротив секретаря по линии культуры в госторговле и кооперации Лии  Николаевны Гигаури. Она прочитала рекомендацию и из-под очков посмотрела на меня. И вдруг  взорвалась: «О чем думает ваш райком партии? Какое отношение имеет фотограф к культуре? Нет! И еще раз нет! Забирайте документы». Со словами: «Ведь я смог бы работать, Лия Николаевна» — я взял документы и вышел из кабинета.
Я шел по коридору к лифту, когда сзади донесся голос: «Тонаканян, я инструктор Донара Петросян, Вас вызывает Лия Николаевна». «Вы меня убедили, молодой человек, — сказала она, — оставьте документы в секретариате, приказ о назначении получите на днях». И протянула мне  руку: «Поздравляю».
Спустя годы Лия Николаевна хвасталась мной перед вышестоящим начальством: «Мой кадр, я его нашла».»

Дядя Альберт говорил, что «джавахетец может на камнях выращивать хлеб… своим трудолюбием». Таким был и он сам. Ни болезни, ни чиновничье равнодушие, не могли поколебать этого мужественного человека. В последние годы жизни он создавал свой «Ноев ковчег», персональный  сайт, в котором он рассказывал об Армении, ее истории, людях, прославивших армянскую нацию. О последних он делал специальные открытки, которые присылал мне, чтобы я распространял их в сети.

Альберт Аствацатурович был знаком или же по иронии судьбы встречался с великими и знаменитыми  людьми. Ованес Шираз, гусан Аваси, Герой Советского Союза Степан Неустроев, жена и помощница героя французского сопротивления Мисака Манушяна Мелине Манушян укрепляли в нем чувство  патриотизма и любовь к родине. Встречи и беседы с маршалом Жуковым, Виктором Амбарцумяном, Константином Орбеляном, Софией Ротару и Вячеславом Малежиком, режиссером Арутюном Хачатряном обогащали его духовный мир, подталкивали к созданию прекрасного, работая с детьми и юношами.
Однажды я попросил его изложить свои воспоминания на бумаге. Так родились рассказы «Маэстро и чекист» и «Не ссы, солдат!», которые я предлагаю вашему вниманию.

Виктор Коноплев, поэт, автор интернет-проектов

МАЭСТРО И ЧЕКИСТ

Май 1986 года. В аэропорт «Звартноц» вошёл мужчина лет тридцати пяти. Он был солидно одет: австрийский костюм, при галстуке. Затемненные очки близорукого придавали ему дополнительную
солидность. Мужчина подошёл к кассе и с нежной улыбкой обратился к кассиру:
— Вот я и опять к Вам. Мне надо срочно улететь в Краснодар.
И, говоря, бросил на стол кассира паспорт. Кассирша удивленно посмотрела на пассажира. И лишь его солидный вид не позволил ей сказать: «А собственно, ты кто?» Она подумала, что наверно большая «шишка» из правительства. Но, открыв паспорт, убедилась, что он обыкновенный деловой пассажир. В паспорте лежали деньги пятикратной стоимости билета. Кассирша состроила пассажиру глазки и сказала:
— Полетите вместе с оркестром Константина Орбеляна, в последние минуты я дам вам «бронь». Пока отойдите, я вас позову.
Пассажир в задумчивости отошёл в угол. Боже мой, какое счастье лететь вместе с самым знаменитым коллективом СССР, где начинали свой творческий путь Алла Пугачёва, Лариса Долина, Ирина Аллегрова, Люба Успенская. Вдруг распахнулись стеклянные двери аэропорта, и с шумом вошли артисты и их сопровождающие.  Впереди шел сам маэстро с певицей Шахбазян. В холле все стали аплодировать, некоторые подходили и дарили цветы. Пассажир смотрел за этим издалека. Маэстро на какой-то миг задержал свой взгляд на элегантном гражданине и прошёл дальше.
Объявили регистрацию, и весь коллектив прошел к стойке регистрации. Пассажир стоял и ждал, когда его позовут. Вот уже ровно 14.00. Время вылета. В 14.03 к пассажиру подошел работник
аэропорта и прошептал:
— Бегом за мной.
Через служебный вход он вывел пассажира на взлётную полосу.
— Видишь самолёт? Беги туда. Итак рейс задержали.
Пассажир побежал. Стюардесса с трапа вовсю махала ему рукой: быстрее, быстрее. Вот он и на трапе. Стюардесса говорит:
— Маэстро весь в поту, в гневе, проходите на последний ряд.
Пассажир с сильным сердцебиением прошел в салон. Его взгляд упал на маэстро, который сидел в  первом ряду с певицей Шахбазян. Маэстро опустил глаза, наверно узнав человека, которого он видел в зале. Пассажир не знал, как вести себя. Проходя к своему месту, он чувствовал на себе взгляды людей. И тут пассажиру в голову пришла мысль. С детства он мечтал стать актером. И вот здесь ему сам Бог разрешил сыграть роль. «Давай, покажи, на что ты способен! А если не сможешь, если вычислят в тебе простого культработника, не простят, ты будешь отверженным гадким утенком. Так давай, Альберт, играй свою первую, а может быть и единственную роль!».
Пассажир на ходу начал снимать свой пиджак и, подойдя к своему месту, небрежно бросил его в кресло. Потом наглядно ослабил узел галстука, рухнул на свое место и, глубоко вздохнув, закрыл глаза. Сквозь ресницы он следил, как великие мастера, все, как один, смотрели в его сторону. Он тихонько кашлянул и, поерзав в кресле, открыл глаза. Все сразу повернулись вперед. Да, не думал молодой человек, что когда-нибудь он будет в центре внимания великих мастеров.
Через полчаса Орбелян жестом пригласил к себе певца Левона Севана и что-то говорил ему, слегка поглядывая в сторону таинственного пассажира. Выслушав маэстро, Левон Севан подошел к
пассажиру:
— Разрешите сесть рядом? А то с женщинами неудобно, хочется курить, да и поговорить.
Пассажир пропустил гостя к иллюминатору.
— Меня зовут Левон, — протягивая руку, сказал артист.
— Альберт. Очень рад!
— Альберт, ты смотришь чемпионат мира по футболу? За кого болеешь?
— Я смотрю только матчи сборной СССР и не ярый болельщик, — коротко ответил пассажир.
Левон замолчал, задумавшись. К ним подошла солистка Сюзан Маркарян.
— Левон, так не честно, бросил девчат. – И села так, что пассажир оказался между ними. –
Левон, как вчера играли бразильцы? Вы смотрели игру, молодой человек?
— Нет, — чётко ответил пассажир.
Сюзан поняла, что пассажир не хочет входить в контакт, встала, и дала знать Левону, что надо уходить.
Пассажир вздохнул с облегчением: «Обошлось, не стали расспрашивать». Вот и голос стюардессы:
— Граждане пассажиры, пристегните ремни, приготовьтесь к посадке.
Через десять минут лайнер совершил посадку в Краснодарском аэропорту. Из аэровокзала пассажиры прошли к навесу, где выдавали багаж, а затем к выходу, где их уже поджидали таксисты и несколько частников. Пассажиру это было знакомо, ведь он когда-то десять лет жил в Краснодаре. Поэтому он сразу подошел к одному из частников и сказал: «Юрка, цыган, гони быстро!» Не успел пассажир закрыть дверь, как черная «Волга» со скрипом рванула с места. Весь коллектив оркестра посмотрел ей вслед.
— Куда тебе, Ара?
— В гостиницу «Кавказ».
Через двадцать минут он стоял у стойки администратора гостиницы. Взять одиночный номер для него не составило труда. Он уже собирался идти в номер, как увидел, что в холл стали заходить его сегодняшние попутчики. Он почувствовал на себе их нелестные взгляды, словно говорящие: «Уже здесь гад». Пассажир сделал вид, что не заметил их и быстро скрылся в коридорах гостиницы. «Боже мой, как будто все подстроено!». Из номера он позвонил своему знакомому, ради встречи с которым он прилетел, а затем вышел из гостиницы.
Встреча оказалась нерадостной. У сына его знакомого практически не было шансов поступить в институт культуры, слишком большой был конкурс.
— Я завтра полечу в Северодонецк, попробую устроить его в музыкальное училище.
Уже поздно вечером пассажир вернулся в номер. Проснувшись утром, зашел в летнее кафе и заказал двойной кофе. Пока его готовили, он рассматривал большой рекламный щит напротив здания
филармонии, на котором был изображён Константин Орбелян с дирижёрской палочкой, а за ним все звёзды армянской эстрады. Внезапно он вздрогнул от голоса, который донёсся сзади:
— Ну как смотрится реклама, молодой человек?
Пассажир обернулся и увидел самого маэстро и Левона Севана.
— Конечно, смотрится! Я только не узнал Вас, извините.
Орбелян иронично улыбнулся, мол «ты отлично все знаешь, сукин сын».
— А завтра будете на концерте?
— Нет, к сожалению. Сегодня я улетаю на Украину.
Его спас голос буфетчицы: «Красавчик, кофе остынет!». Пассажир извинился и быстро отошел.
— Значит на Украину, красавчик, — задумчиво пробормотал маэстро ему вслед. — Слишком много совпадений.

С тех пор прошло двадцать пять лет, а мне до сих пор как-то неловко в душе. Интересно, помнят ли заслуженные мастера тот случай?

НЕ ССЫ, СОЛДАТ!

Один из весенних дней 1968 года. Около подмосковного города Одинцово, на станции Отрадное, где располагались войсковые части, постоянно в командировке находилась 1 рота в/ч 39817 сантехников из Москвы. Был выходной день, и после завтрака солдаты готовились к осмотру перед увольнением в город.  Ротный старшина, как всегда, захватив из кухни селедку и лучок, устраивал пикник, попивая
водочку. Он был человек с ужасным характером: признавал только начальство и собственный  желудок, не упускал случая оскорблять и гонять солдат. Только он готовился пропустить второй стакан, как зазвонил телефон. Звонили из Москвы.
— Старшина Гранкин слушает.
Выслушав командира Баркаякова, произнес:
— Есть, товарищ командир!
Потом он с улыбкой набрал номер телефона командира роты капитана Моисеева:
— Товарищ капитан, Вас срочно вызывают вместе с бригадиром в Москву, в политодел.
Радостно положил трубку на место, тщательно потер ладони со словами: «Только так вам, черножопым». Потом заорал: « Дневальный…!» В кабинет влетел испуганный дневальный Расулов.
— Срочно ко мне третьего!
— Не понять, товарищ старшина, кого?
— Развелись тут нерусские, блин.. Сержанта армяшку!!
Дневальный, как пуля, влетел в бытовку, где сержант гладил гимнастерку.
— Тебе срочно «кабан» вызывает . — Так называли старшину за его характер.
Сержант быстро оделся в «парадку» и пошел к старшине.
— Вызвали, товарищ старшина?
Да, увольнение отменяется, срочно с капитаном в Москву, в политодел вызывают, натворил, понимаешь ли, клизму получишь, делегат Московской конференции. Хе.! Жди! Сейчас капитан подъедет на своем чайнике. (Так старшина называл автомобиль «Москвич»капитана.) Сержант ничего не ответил, достал «увольнительную», отдал старшине и вышел из кабинета. Скоро подъехал капитан на «Москвиче», разузнав у старшины все, с сержантом поехали в Москву. У  капитана было хмурое лицо. Он не мог понять, почему в выходной день вызывают в политодел?  Наконец он заговорил.
— У тебя все в порядке в отделении, сержант?
— Так точно, товарищ капитан!
— Да брось формальность, мы сейчас с тобой, как две ложки в одном котле..
Капитан молчал до Москвы. Часть находилась рядом с метро «Войковская». Дежурный КПП узнал «Москвич» капитана и сразу открыл ворота. Машина остановилась возле штаба. У входа грелся в
солнечных лучах темноволосый мужчина лет пятидесяти. Это был командир политодела Герой Советского Союза полковник Кузнецов.
— Прибыли, товарищи? Пойдемте в кабинет. — Сам зашел первым. — Садитесь, я сейчас проинформирую вас о сути вызова. — Доброжелательный тон командира рассеял все волнение. — Такое дело, капитан, срочно надо провести водопровод на даче одного высокопоставленного генерала. Завтра адъютант генерала лично прибудет в Отрадное и заберет вас. Сержант выбери двоих порядочных солдат, на месте вам все объяснят. Все надо сделать в срок и в секрете, почему, собственно, вызвал вас. Можете идти и готовиться.
— Товарищ полковник, а как с работой в закрытом городке, я там ремонтирую шахту теплотрассы в типографии?
— Я позвоню им, что работы продолжим через неделю.
Капитан встал и дал понять сержанту, что надо уходить. Когда они оказались у дверей прозвучал голос полковника:
— Сержант! Не подводи, сынок!
— Буду стараться, товарищ полковник, не подвести Вас.
Когда за их спинами закрылась дверь, капитан по-отцовски обнял сержанта и, похлопав по спине, сказал:
— Обошлось, сержант, я так боялся за тебя, думал, был донос.
Командиры уважали сержанта, он был самим надежным военнослужащим. За год службы его фамилию знали даже в управлении. Его бригада всегда выполнял месячную норму на 130%. Его посылали
работать в самые ответственные места. Его выбрали делегатом от в/ч 39817 на 2 комсомольской конференции военных монтажников московской области 25-го января 1968 г. Дважды был в отпуске,
получил звание сержанта, назначен командиром 3-го отделения, отличник военного строительства первой степени. Уважали его все: от солдата до командира.
На обратном пути капитан был в хорошем настроении. Вдруг спросил сержанта:
— Вортехиц эс? (Откуда ты родом?)
У сержанта округлились глаза.
— Товарищ капитан, Вы знаете армянский?
Капитан улыбнулся и сказал:
— Я чистокровный армянин и коренной москвич. При царе всем выдавали фамилии похожие на русские. Мовсесян-Моисеев. А вообще, не надо говорить, а то наглеют земляки.
— Товарищ капитан, какой хороший человек полковник Кузнецов. За какой подвиг ему присвоили Героя?
— За форсирование Днепра. Он не любит рассказывать, скромный человек.
Доехали до Отрадного уже вечером.
— Пошли, сержант, в кухню, я тебя накормлю. И мне не мешало бы.
За столом они долго разговаривали по родному и расстались как близкие друзья.
Утром сержант проверил «летучку-мастерскую», чтобы все инструменты были под рукой. Подъехал «уазик» с адъютантом генерала, и «летучка» за «уазиком» тронулась в путь. Ехали они через лес по грунтовой дороге и через пол часа уже были в Горках. «Уазик» остановился. Дальше машинам  проезд был запрещен.
— Дачная зона, придется метров 150 топать пешком, — сказал майор, и мы следовали за ним по правому тротуару. Вот он остановился у калитки дома. Открыл, и мы зашли во двор. Майор был высоким, спортивного телосложения, выглядел молодым для такого чина.
— Сержант, надо заменить старые трубы водопровода новыми, но копать очень аккуратно траншею, чтобы не испортить зеленые насаждения, генерал очень любит свой сад, копать в ширину лопаты. Я приду вечером в семь, а обед мой шофер принесет.
— Все ясно, товарищ майор, будет все аккуратно сделано. Мы сегодня подведём трубы до дома, вечером можете принимать.
У майора засверкали глаза.
— Сегодня?
— Да, товарищ майор.
Все вышли и пошли к машинам, чтобы забрать инструменты. Вернувшись, приступили к работе.
— Ребята, все делать, что я скажу!
Сержант протянул два параллельных шнура 25 см шириной от дома до главной магистрали, потом начали рубить по шнурам дерн. Сержант приказал в тени постелить брезент и начал рубить дерн в форме квадратных плиток.
— Саркис, обратился сержант к одному из солдат, — принеси воду и поливай резаный дерн. Так ребята, перекур, пока наберется вода.
Сели на лавочку закурить.
— Сержант, а почему поливали? — спросил неграмотный и чуть отсталый Саркис, которого бедного призвали вместо сына какого-то чиновника.
— Саркис, это для того, чтобы не ссыпалась земля под дерном. Ребята, будем аккуратно снимать дерн и складывать на брезент.
Сержант лопатой немного приподнимал дерн, а Саркис, просунув в образовавшуюся щель пальцы, как Кин-Конг поднимал мокрый дерн и складывал на брезент.
К вечеру работа было сделана, трубы были уложены, дерн положен на прежнее место и заново полит.
— Ну, ребята, садитесь отдыхать, — сказал сержант, — майор скоро приедет. Володь, расскажи анекдот нам что ли.
Ребята хохотали, когда вошел во двор майор. С ним был солдат с автоматом на плече. Сержант позволил себе пошутить:
— Товарищ майор, канвой для сопровождения нас в комендатуру?
Майор заметив, что нигде не видно следов вскопанной земли, заорал:
— Мать вашу, да вы ничего не сделали сопляки?
— Сержант понял в чем дело, и сказал в ответ:
— Все сделано, товарищ майор, вы получше посмотрите.
Майор помчался туда, где должна была быть траншея и едва заметил швы разрезанного дерна. Тогда он побежал в здание, вошел в кухню и открыл кран. Из крана под сильным напором потекла струя воды. Наконец он вышел и подошел к сержанту.
— Извини, Ара, вы такой подарок сделали генералу. Он обожает свой сад. Извините. Я напишу ходатайство вашему руководству о поощрении. Потом он дал указания конвоиру и все пошли к машине. «Летучка» давно уехала с инструментами, солдаты сели в машину адъютанта. Майор в хорошем настроении тихо бормотал песню. Вдруг он остановился и обратился к сержанту.
— Сержант, может вы поможете мне в ванной комнате на полу плитку заменить, вы разбираетесь в этом деле?
Вместо сержанта ответил ленинаканец Володя, который был мастером этого дела.
— Запросто, товарищ майор, да и нам все равно где работать, лишь бы зачислили деньги к зарплате.
Сержант сидел и смеялся, ему понравился ответ Володи.
— Все будет в норме, ребята, я сейчас из казармы позвоню в Москву.
Приехали где-то в восемь. У входа стоял старшина Гранкин. Увидев адъютанта, этот пузатик  вытянулся на 10 см от страха.
— Старшина, свяжи меня с руководством.
Старшина всегда думал о плохом.
— Натворили что-то плохое, товарищ майор?
— Не каркай, старшина, они у тебя золото.
Старшина быстро набрал квартиру командира части Баргаякова и дал трубку адъютанту. После короткого разговора дал трубку старшине, чтоб получить указание.
— Так, ребята, быстро на ужин, утром опять на дачу на два дня.
— Товарищ майор, у сержанта утром в 9-00 переговоры с родными, — сказал старшина и показал телеграмму.
— Ничего страшного, я пошлю машину в Одинцово, и она заберет сержанта после переговоров.
Утром сержант проснулся в хорошем настроении, сегодня он будет разговаривать с девушкой, с которой уже был помолвлен во время отпуска. Стал одевать свою знаменитую «парадку». Такая была
только у него. Она была сшита по заказу у портного из офицерской ткани. Офицерские сапоги были куплены в военторге. Закругленные погоны придавали гимнастерке особый вид. Во время увольнения
в Москву все смотрели на него. Настолько красивая форма была, что даже патруль с любовью смотрел на все это. А страховка у сержанта была, он увольнительный лист специально держал в книжке делегата комсомольской конференции военных монтажников, которая при проверках документов имела эффект укуса змеи. В районе Кремля, проходившие мимо генералы изумленно смотрели на сержанта, не определив по форме, из какого он рода войск.
После завтрака сержант пешком пошел в Одинцово, до которого было всего 2 километра напрямую по тропинке. Он прошел мимо огромной новостройки будущей поликлиники, где сам 3 месяца работал, а
оттуда до центра Одинцово рукой подать. Сержант тихо пел любимую песню, еще не зная, что готовит ему этот день.
Без семи девять сержант зашел в здание переговорочной, подошел к женщине, сидящей в центре, и подал ей телеграмму. Ожидая вызова, он наблюдал за женщиной, о которой в части сочиняли легенды и рассказывали в казарме солдаты. Ей было под сорок, редкая красота, которая бросала тень на рядом сидящих девчат. Даа.. не зря говорили про нее, сама Джина Лолобриджида позавидовала бы ей.
Из созерцания вывел голос, приглашавший на переговоры. Со счастливой улыбкой сержант вышел из кабины, поблагодарил работников и собрался уйти, как вдруг одна из девушек остановила его:
— С Вас 100 рублей.
— За что, извините?
— За незаконный осмотр эталон женской красоты. – Ответила другая девушка и показала рукой на женщину, сидящую в центре. Вдруг заговорила и сама женщина.
— Да, действительно, что подумал бы капитан второго ранга дальнего плавания товарищ Руденко, увидев Ваш сосредоточенный взгляд на меня.
Сержант понял шутку девчат и ответил:
— А в долг можно?
— Да, — ответила женщина, — заберите чек. И дала сержанту лист бумаги. На нем был нарисован портрет сержанта. Внизу была надпись: «У вас красивая форма, сержант.» Сержант поблагодарил
женщину и вышел, думая о том, что это отработанный трюк девушек, который повторялся со многими.
Во дворе поджидал «уазик» адъютанта. Через полчаса они были в Горках, остановились, как всегда, в 200 м дальше от дачи. Сержант вышел из машины и неспеша зашагал по тротуару. Пройдя метров 50, заметил впереди, сидящего на лавочке возле калитки, старого генерала в шляпе. Он был одет в черный джемпер, а брюки военные с красными полосками. Сержант издалека зашагал строевым шагом. Подойдя к старику, отдал ему честь. Генерал тоже еще издалека заметил сержанта и, когда сержант поравнялся с ним, скомандовал:
— Отставить! Новая форма появилась в вооруженных силах, сержант?
После строевой в жаркую погоду у сержанта со лба стекал пот.
— Никак нет, товарищ генерал, сам заказал.
— А красив, давно пора менять, — сказал генерал и, взяв стоявший рядом антикварный кувшин с ангелами, налил стакан и протянул сержанту. — Пей!
— Не положено, товарищ генерал.
Вдруг зазвучал командный голос генерала:
— НЕ ССЫ, СОЛДАТ! Будешь вспоминать, как маршал Жуков стопку наливал!
Сержант побледнел от услышанного, машинально взял стакан. Маршал захохотал, ударив рукой по коленке:
— Да пей, сынок! На тебе лица нет. Это чистая вода, мне сейчас таблетки глотать.
Сержант с благодарностью проглотил «стопку»
— Спасибо, товарищ маршал Советского Союза, разрешите идти?
— Топай, Баграмян!
— Я не Баграмян, товарищ маршал.
— Да вы для меня все Баграмяни, — ответил маршал с акцентом сержанта, вычислив, что он армянин. — Кстати, единственный друг, что не забывает навестить меня. А вот и Машка, — проговорил маршал, посмотрев в сторону остановки. Сержант заметил грусть в глазах маршала и поспешил уйти.
На даче майор уже поджидал его.
— Сержант, сегодня сам генерал прибудет, чтоб знали.
Сержант быстро переоделся и стал помогать Володе, который уже, разобрав старое, начал класть новое. К двум часам прибыл генерал и стал осматривать в сад, но в дом не заходил. Сержант заметил
его, когда вышел за раствором. Темноволосый, с густыми и хмурыми бровями, жестоким взглядом,  пробирающим до костей. Но сержанту он был не интересен. В глазах все еще стояла встреча с
Жуковым.
К пяти часам Володя закончил кладку. Адъютант отблагодарил солдат и каждому от себя дал по 50 рублей.
Прошел месяц, и однажды сержант на первой странице в газете «Правда» заметил знакомое лицо генерала. Президиум Верховного Совета ССР присудил генералам армии Батицкому и Бабаджаняну
завания маршалов Советского Союза. Сержант только сейчас узнал, что работал у Батицкого..
С тех пор прошло 42 года. И, хотя во время службы сержант проходил вокруг гроба маршала Малиновского, в пяти метрах видел маршалов Гречко, Крылова, и Батицкого, но, короткая встреча  с Георгием Константиновичем Жуковым осталась в памяти навсегда.

Альберт Тонаканян