ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

22 года – самый прекрасный возраст в жизни каждого человека, когда тебя распирает внутренняя энергия. Ты полон неистребимого оптимизмa и кажется, что окружающий мир открывает перед тобой все свои окна и двери, a невозможное становится возможным. Именно столько лет мне было в середине шестидесятых годов.

В сентябре начался мой последний студенческий год в педагогическом институте, и тут на нашем факультете неожиданно появился чиновник из министерства среднего образования и обратился к нам с горячим патриотическим призывом. Призывал нас, студентов последнего курса факультета иностранных языков, прервать учёбу и выехать на работу в сельские школы, где катастрофически не хватало учителей иностранных языков. Дети годами не изучали этот предмет, и в их аттестатах зрелости вместо оценки в графе «иностранный язык», ставился прочерк. Государственные экзамены мы могли сдать в срок и получить диплом, не теряя времени. Любовь к Родине, гражданский долг и сочувствие к детям из глубинки, а также эмоциональное и проникновенное выступление сотрудника министерства не позволили нам остаться глухими к серьёзным проблемам наших сограждан.

Я был одним из первых, кто поставил свою подпись в списке добровольцев. И хотя мои лектора схватившись за голову, просили меня не губить свою научную карьеру, моё решение было окончательным и бесповоротным. Нас просили поработать на селе хотя бы один год, пока наш институт не начнёт массового выпуска педагогических кадров. «Один год ничего не решает – подумал я. – Нужно потерпеть и дожить до весны.»

Условия жизни и работы на селе, куда я приехал по распределению, по сравнению с городскими условиями были, мягко выражаясь, спартанскими. В домах не было водопровода, не было и канализации. Свои  естественные нужды люди отправляли в деревянных сортирах, а питьевую воду носили вёдрами из единственного источника в установленное время. Моим жильём была небольшая пустая комната на первом этаже старого жилого дома довоенных времён. Обставлять и отапливать её должен был я сам.

Будучи начинающим учителем без стажа и законченного высшего образования, я не мог заработать достаточно денег, и хватало мне их, выражаясь школьной терминологией, только от звонка и до звонка. Чтобы отложить немного сбережений на лето, я согласился работать и в вечерней ШРМ – школе рабочей молодёжи. Возраст некоторых моих учеников был близок к 40 годам, а я вынужден был учить их немецкому языку, начиная с букв, что вызывало громкий смех в классе.

– Товарищ Диланян, брось ты мучаться. Кому это нужно? Давай поговорим о жизни. Какого чёрта ты приехал в нашу дыру?

Когда кончилась казалось бы бесконечная зима и зацвели абрикосовые деревья, я снова воспрянул духом и был больше чем уверен, что смогу дотянуть до конца учебного года. Я был искренне рад, что мне удастся исполнить свой гражданский долг и выполнить взятые на себя обязательства. Тогда я смогу со спокойной совестью вернуться к нормальным условиям жизни и к плодам цивилизации.

Как-то в начале апреля меня пригласил в свой кабинет директор школы и сообщил очень интересную новость. Оказалось, что мне, как сельскому учителю, полагается земельный участок в размере 1000 кв. метров для одноразового сезонного пользования. Не имея абсолютно никакого представления о том, что вообще необходимо делать с ним, я поспешил отказаться. Моё решение было естественной реакцией коренного городского жителя.

– Большое спасибо. Я очень тронут, но участок мне не нужен, – сказал я решительным тоном.

Директор школы был добрым человеком и поэтому не придал значения моему легкомысленному ответу. Просто пропустил его мимо ушей.

– Послушай меня внимательно. Я гожусь тебе в отцы и поэтому буду говорить с тобой как с сыном.

– Да, конечно. Внимательно слушаю вас.

Спокойно и очень терпеливо директор объяснил, какие выгоды сулит мне обладание этим клочком земли, который мне предоставило в бесплатное пользование руководство колхоза. Я могу посадить на нём какие-нибудь овощи и потом неплохо на этом заработать. Иначе говоря – деньги лежат на земле и нужно только нагнуться, вытянуть руку и поднять их.

– Некоторые люди сажают огурцы или дыни. Но я считаю, что выгодней всего будет посадить арбузы. Это всегда ходовой товар, – объяснил директор.

После вводной лекции мы вместе с ним отправились в поле, где находился мой участок.

– Но я сам с этим не справлюсь, – поделился я своими искренними опасениями.

– Конечно же нет! – согласился со мной директор. – Ты должен найти себе напарника, опытного в таких делах человека.

Он ещё не успел закончить последнюю фразу, а я уже знал, к кому нужно обратиться за помощью.

Мило беседуя, мы не заметили, как вышли за околицу села, там, где начинались бескрайние виноградники и фруктовые сады. От своего директора я в этот день узнал много интересного о специфике сельской жизни. Сам он родился и прожил все свои годы в крестьянской семье, а его руки с детства привыкли к нелёгкому труду на земле. Он рассказал мне о том, что когда старые виноградники перестают плодоносить, их выкорчёвывают. Эти участки земли отдают жителям села в бесплатное пользование на год или два, а потом сажают здесь молодую виноградную лозу.

Вскоре мы пришли к моему участку, и директор деловым тоном произнёс:

– А сейчас запомни. От этого колышка и до того колышка – твой земельный участок. Десять метров в ширину и сто метров в длину.

– Ого! Так много? – удивился я.

Я не лукавил. Действительно был не на шутку удивлён, что становлюсь хозяином такого солидного отрезка земли, на котором могу выращивать арбузы.

Если погода не подведёт, то вырастут у меня сотни огромных сладких и сочных арбузов. Оставлю тогда себе десятка два, а остальное продам.

Директор школы поздравил меня, давая понять, что это была награда за хорошую работу, пожал мне руку и ушёл, оставив меня с радостными  мыслями и мечтами о высоком урожае. Потом он вернулся в школу, где у него всегда была уйма дел.

из моих раздумий меня неожиданно вывел нарастающий лязг гусениц идущего по дороге трактора. A к нему был прицеплен металлический плуг с широкими лемехами. Что-то шевельнулось в моём подсознании, и тут же сработала врождённая смекалка. Я сорвался с места и изо всех сил бросился бежать наперерез трактору.

– Приветствую вас, товарищ учитель! – весело крикнул тракторист, останавливая своего разгорячённого стального коня.

Я сразу узнал его – частого гостя нашего пятого «а» класса школы, в котором учился его сын, систематически нарушающий дисциплину на уроках.

– Здравствуйте! – ответил я на его приветствие, с трудом переводя дыхание после спринтерского бега по ухабам и кочкам.

– А что вы тут делаете? – спросил он с удивлением.

Я коротко объяснил ему ситуацию. Он оказался более сообразительным, чем его сын, потому что тут же пригласил меня занять место рядом с собой в кабине трактора.

– Сейчас покажу вам, как это делается.

Лихо развернул трактор вправо и поехал напрямик к моему участку.

За полчаса распахал десять акров с таким завидным мастерством, что моя делянка теперь напоминала женщину с аккуратно причёсанными волосами, хотя недавно была с безобразно растрёпанной причёской. Теперь это был, по моему мнению, самый прекрасный земельный участок на свете. Вспаханная земля поменяла даже свой цвет. И пахла таинственной свежестью! Я отчётливо это чувствовал и впервые в жизни понял, что земля обладает своим собственным, неповторимым запахом.

– Это ещё не всё! – воскликнул отец непоседливого и шаловливого ученика из пятого «а».

– А что ещё? – удивился я.

– Немного терпения, и всё будет в ажуре.

Тракторист потянул на себя один из рычагов. Плуг опустился и ещё глубже вошёл в землю. Трактор вздрогнул и, тяжело пыхтя, двинулся вперёд.

– Сейчас мы поделим участок на три ровные грядки и между ними проведём глубокие рвы для орошения.

С огромным интересом я наблюдал за работой опытного механизированного пахаря. Боже мой! Мой участок нельзя было узнать. Если бы существовал конкурс на самую красивую делянку, то моя обязательно завоевала бы титул «Мiss Universum».

Я поблагодарил тракториста, которого как будто сам Бог послал мне на помощь. Из заднего кармана брюк вытащил бумажник с намерением расплатиться с ним за выполненную работу. Однако он догадался в чём дело, и улыбка слетела с его лица.

– Ну нет уж, товарищ учитель! Вы учите и воспитываете наших детей, отдавая им свои силы и знания. И мы за это вам очень благодарны – он поднёс правую руку вверх, как милиционер, намеревающийся остановить движение на дороге, выразительно всматриваясь мне прямо в глаза, как будто не я, а он является учителем, который собирается пожурить непослушного ученика. – А то, что я сделал, это пустяк. Желаю богатого урожая!

Я ещё раз поблагодарил тракториста и подал ему руку на прощание. Он сильно сжал мою ладонь, которая сразу же поменяла свой цвет на тёмно-коричневый и запахла соляркой и тавотом. Таким образом он оставил мне свой автограф.

Прошло немало времени, а я всё ещё стоял и с восхищением любовался своим участком земли. Даже домой не хотелось возвращаться. Испытывал чувство гордости за то, что не растерялся и сбросил с себя оковы беспомощности, сделав первый важный шаг вперёд. Не подлежал сомнению тот факт, что я действительно нуждался в посторонней помощи, но с такими милыми и доброжелательными людьми, какими были жители села, я мог бы свернуть горы.

Когда директор школы намекнул, что мне самому не справиться с этим делом и, что мне нужен опытный напарник, я сразу же подумал о кандидатуре уста Маркоса. Не смотря на свой пенсионный возраст, он был физически крепким, высоким и широкоплечим мужчиной. А самое главное, был добрым и отзывчивым человеком. Именно к нему я и отправился, возвращаясь с поля.

Уста Маркос всегда встречал меня c широкой улыбкой на лице и лукаво прищуренным взглядом. Он любил играть со мной в шахматы и в нарды, а больше всего обожал задавать мне каверзные вопросы из области политики, хотя сам прекрасно во всём разбирался. Осенью, когда я только что приехал к ним в село, он часто приглашал меня в гости, угощал божественными шашлыками и несравненными сочными плодами из собственного сада и виноградника. Все жители села давно уже решили между собой, что самый лучший виноград – у Маркоса, самая лучшая виноградная водка – у Маркоса, самые лучшие сорта домашнего вина – у него же, а также, что он лучший игрок в нарды и непревзойдённый мастер по приготовлению шашлыка. Несколько раз уста Маркос брал меня с собой на охоту на перепёлок.

Как только я открыл калитку и вошёл во двор, сразу услышал радостные возгласы:

– Добро пожаловать, товарищ учитель! Что нового? Как дела? – уста Маркос игриво подмигнул мне.

С этого момента я уже не сомневался, что он, старый лис, прекрасно знает обо всём, а его вопросы носят чисто формальный характер.

– Здравствуйте, уста Маркос! – поздоровался я за руку с хозяином дома и без обиняков перешёл к делу. – Mне нужна ваша помощь.

В это время во двор вышла супруга уста Маркоса, тикин Сирануш.

– Почему вы так редко посещаете нас? – спросила меня с упрёком. – Ведь мы относимся к вам, как к очень близкому человеку.

– Я знаю, тикин Сирануш, и за это вам очень благодарен. Работа в школе отнимает у меня много времени. Cами знаете – работаю и днём и вечером.

– Но сегодня, – тикин Сирануш шутливо погрозила мне пальцем, – так легко вас не отпустим.

– Жена говорит святую правду, – поддержал её уста Маркос. – Вместе пообедаем, поиграем в шахматы и спокойно поговорим о ваших проблемах.

Я понял, что на этот раз у меня действительно нет шанса на короткий визит.

Тикин Сирануш вместе со своей дочерью Вардуи, ученицей выпускного класса, без проволочки начали быстро накрывать на стол, который поставили перед крыльцом вблизи цветущих абрикосовых деревьев. Был тёплый, приятный апрельский вечер. Окончательно я сдался на милость хозяев дома, когда почувствовал запахи моего любимого блюда – хашламы из мяса молодого барашка, приготовленного на белом вине. Уста Маркос пригласил меня широким жестом руки к столу и как обычно начал задавать мне каверзные вопросы. Но когда заметил, что его вопросы не доходят до моего сознания, оставил меня в покое.

– Внимательно вас слушаю, – сказал он серьёзным тоном.

– Сегодня я получил земельный участок под арбузы, но сам с этим не справлюсь. Мне нужна Ваша помощь.

– Да, я уже об этом знаю. У нас новости расходятся быстро. Ничего не поделаешь – таков закон маленьких местностей.

– Мне это не мешает. Сегодня добрые люди, вернее добрый человек, помог вспахать землю и проложить оросительные рвы.

– Должен вас похвалить за находчивость и смекалку.

– Об этом вы тоже знаете?

Уста Маркос многозначительно пожал плечами. Продолжить нашу беседу нам не удалось, потому что расторопные хозяйки принесли и поставили на стол два больших блюда с дымящейся и соблазнительно пахнущей хашламой.

– Приятного аппетита! – пожелала тикин Сирануш. – Хашламу нужно есть горячую, а поговорить можете после.

Не знаю как хозяева, а я после шести уроков в школе был голоден как волк и охотно последовал совету хозяйки. Уста Маркос сочувственно посмотрел на меня и заботливым тоном произнёс:

– Кушайте спокойно, а беседа наша подождёт. Вы ведь знаете, что я всегда готов вам помочь.

После обеда он первый продолжил наш разговор.

– Время не ждёт. Весна уже в самом разгаре и действовать надо быстро. Завтра поеду на базар и куплю семена, а в пятницу будем сажать. Потребуются нам помощники – работа не из лёгких: на посадку семян уходит много времени.

– Попрошу девочек с шестого класса. Они охотно нам помогут.

– Вот и хорошо. Завтра куплю ещё несколько мешков удобрения. Земля требует подкормки.

Я слушал объяснения опытного земледельца с открытым ртом и старался запоминать всё, что он говорил. Я уже знал, какую роль играют рвы для орошения. В них равномерно насыпают удобрения, а потом запускают воду из главного ирригационного канала, которая заполняет рвы и растворяя удобрения, впитывается в землю. Такая подпитка является гарантией хорошего урожая. Не спрашивая мнения уста Маркоса, я  вытащил из кармана бумажник и дал ему деньги на покупку семян и удобрения, а когда он попытался отказаться от них, пригрозил ему, что откажусь от его помощи и найду себе другого напарника. Иногда со взрослыми людьми нужно обращаться как с маленькими детьми, используя школьные методы воспитания.

Желающих помочь нам девочек оказалось больше, чем требовалось, но я ни одной из них не отказал. После уроков шумной гурьбой мы отправились на мой земельный участок сажать арбузы. Уста Маркос уже ожидал нас, держа в одной руке мешочек с семенами а в другой – длинные палочки сухой виноградной лозы. Палочками девочки делали глубокие отверстия на краю грядки и вкладывали в них по одному семени. Засыпáли землёй и шли дальше. И так – через каждые полметра. Работали они с таким энтузиазмом, что за короткое время посадили около тысячи семян. Когда я из любопытства спросил своего напарника о том, на какой урожай можем мы с ним рассчитывать, он уклонился от прямого ответа и как человек суеверный недовольным тоном ответил:

– Поживём – увидим.

Девочки разошлись по домам, а мы стали рассыпать лопатами удобрения в оросительных рвах. Потом вырыли подводящие каналы и впустили мутную бурлящую воду между грядками. Ещё ни разу в жизни не приходилось мне переживать таких волнующих мгновений. Как загипнотизированный, смотрел я на бурные потоки воды, постепенно заполнявшей оросительные рвы живительной влагой, которую с нетерпением ждали арбузные семечки, чтобы пробудиться от долгого сна и выпустить нежные светло-зелёные ростки. Через несколько дней они вырвутся на поверхность земли и выпустят два маленьких листика.

Каждый день после уроков, прежде чем вернуться домой, я навещал свои любимые ростки, которые тянулись к солнцу, как руки ребёнка к шее матери и быстро разрастались вширь. Вдруг я заметил, что со мной происходят странные вещи: я начал разговаривать с растениями как с живыми существами. Когда уста Маркос однажды застал меня при этом странном занятии, ничуть не удивился, а наоборот – похвалил. Сказал, что очень хорошо поступаю, разговаривая с растениями. Они слышат нас и всё прекрасно понимают, потому что им хочется знать – любим ли мы их или нет. Несмотря на мистический характер сказанного, я охотно поверил ему.

***

Мой первый в жизни школьный год истекал. В июне земельный участок превратился в самую настоящую бахчу. Большие сочные листья характерной формы высоко возносились над землёй и полностью покрывали широкие и длинные грядки. Под листьями были видны небольшие ярко-жёлтые цветы, а некоторые из них уже завяли и упали на землю, уступая место маленьким зелёным шарикам величиной с мячик для игры в настольный теннис. Я смотрел на них и не мог поверить, что пройдёт ещё два месяца и они превратятся в огромные арбузы весом в 15, а может и более килограмм.

Прежде чем выехать на летние каникулы, с огромным трудом я уговорил уста Маркоса на равноправное пользование нашей бахчой и её  ожидаемым урожаем. Вначале он упрямился, как карабахский ослик, но потом сдался. А всё благодаря моему почти годовому опыту педагогической работы в школе. После этого я мог спокойно уехать на заслуженный отдых.

Мой летний отпуск оказался просто фантастическим. Я провёл его на берегу Чёрного моря, oбъездив и исходив все самые интересные уголки Крымского полуострова. Купание в море, новые знакомства, удивительные города, памятники древнегреческой культуры, дом-музей великого художника-мариниста Ованеса Айвазовского в Феодосии и много-много других ярких впечатлений, на время помогли мне забыть о аскетических условиях моего сельского быта. Забыл я и о своих арбузах, которые за время моего отсутствия достигли невероятных размеров.

Когда я вернулся из отпуска и пошёл «проведать» свою бахчу, был так поражён увиденным, что даже на время лишился дара речи.

– Ну что, – спросил меня уста Маркос с нескрываемой гордостью. – Узнаёте свой земельный участок?

– Во-первых, не свой, а наш, а во-вторых – конечно же нет!

Вид сотен полосатых великанов, дозревающих под лучами южного солнца, производил невероятное впечатление. От бурного прилива нахлынувших чувств я опустился на колени и по-дружески похлопал ладонью по широким бокам одного из них. Он ответил мне звонким эхом, а потом спросил меня:

– Где же ты так долго пропадал, дружище? Жаль, что не видел, как из маленького шарика я вырос до выставочного экспоната. Посмотри, какой я теперь огромный и красивый, А внутри меня мякоть слаще мёда и краснее крови.

– Sorry, my friend! – прошептал я стыдливо, неизвестно почему на английском языке.

Уста Маркос стоял рядом со слезами на глазах, наблюдая эту сентиментальную сценку. Но это была только минута слабости. Решительным движением руки он вытер слёзы и снова превратился в делового прагматика.

– Через две недели будем собирать урожай – пришёл он к окончательному решению. – Вы сходите в сельсовет и возьмите справку о том, что арбузы являются вашей собственностью и что имеете законное право на их продажу. А я займусь транспортом. Нам нужен по крайней мере пятитонный бортовой грузовик. Но об этом мы ещё успеем поговорить, а сейчас нужно решить более важные дела.

– Какие дела? – удивился я.

– Нужно организовать охрану нашей бахчи, чтобы предотвратить воровство. С сегодняшнего дня я назначаю круглосуточное дежурство.

– А кто может украсть наши арбузы?

Мне просто не верилось, что кто-то сможет посягнуть на наше добро.

– Практически каждый житель села является потенциальным воришкой. Вон видите, я уже построил шалаш. Ночи ещё тёплые, как-нибудь переживём.

– Я вам тоже помогу, – заявил я. – Буду приходить на смену после уроков. За это время вы сможете пойти домой и нормально пообедать и отдохнуть

– Ну что же, буду вам очень благодарен за помощь. Вместе сбережём наш урожай.

В последние дни августа, перед началом учебного года, ко мне из города приехала моя девушка, чтобы собственными глазами увидеть условия, в которых я живу. Луиза была единственной дочерью своих родителей и, как это обычно бывает, была избалованной и капризной как маленький ребёнок.

у меня был только один расшатанный табурет, а вместо стола я использовал широкий деревянный подоконник, на котором писал конспекты уроков, проверял тетради учеников и принимал пищу. Поэтому перед её приездом я одолжил у соседей два стула и стол.

Необходимо также было купить шторы на окно, чтобы скрыться от любопытных взглядов соседей с противоположной стороны улицы. По моей просьбе тикин Сирануш из купленных мной продуктов приготовила летнюю толму. А корзину отборных фруктов и винограда я получил от неё в подарок. Уста Маркос с видом заговорщика принёс мне две бутылки прекрасного домашнего красного вина. Хотел дать больше, но я скромно отказался.

Луиза приехала на такси. Ничего удивительного: имея состоятельных родителей, она могла это себе позволить. Жители соседних домов облепили свои окна и с любопытством разглядывали её. В деревянных оградах, отделяющих их дома от улицы, я заметил блестящие глаза моих учеников.

«Пускай себе глазеют», – подумал я. – «Нечего мне от них скрывать. Луиза стройная красивая девушка, всегда одетая по последней моде.»

– Останусь у тебя ночевать, – заявила она сразу, осматривая оценивающим взглядом мою единственную, но довольно широкую кровать.

– Это будет здорово! – радостно воскликнул я. Мы не виделись больше двух недель. Она буквально на днях вернулась из туристической поездки в Югославию. Выглядела замечательно, а со своим адриатическим загаром напоминала мне швейцарскую шоколадку, гладкую, сладкую и соблазнительную. Оба мы соскучились по нашим милым встречам.

Летняя толма Луизе очень понравилась и она высоко оценила кулинарное искусство тикин Сирануш.

– Восхитительно! – воскликнула она патетическим тоном, попробовав толму.

Но больше всего ей понравилось красное вино из винного погреба уста Маркоса. Оживлённо разговаривая, мы не заметили, как опустошились обе бутылки. Когда мы исчерпали все интересные темы, я рассказал о своих арбузах, о том, какие они большие и должно быть сладкие. Но вскоре очень об этом пожалел. Выпитое вино окончательно лишило Луизу способности трезвого мышления и сделало её невыносимо капризной.

– Хочу арбуз! – произнесла приказным тоном, не терпящим возражений.

– Дорогая моя, время уже позднее, – я пробовал выбить у неё из головы эту сумасшедшую идею.

– Хочу арбуз! Немедленно принеси мне арбуз. Самый большой. Слышишь? – продолжала настаивать она на своём.

– Пойми, уже второй час ночи. Бахча охраняется. Могут меня поймать на воровстве. Понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Как можно красть собственные арбузы? А может ты мне всё наврал?

– Клянусь всеми святыми, я сказал правду.

– Вот и хорошо! Иди и принеси мне арбуз. Я приказываю!

Совсем обалдела. Никакие аргументы не могли вернуть её к здравому рассудку. Мне не оставалось ничего иного, как отправиться на край света, пробираясь в кромешной темноте как мелкий преступник, чтобы украсть свой собственный арбуз, потому что уста Маркос не должен был об этом узнать: был страшно суеверным человеком. Только абсолютная конспирация могла спасти мою незапятнанную репутацию. Во мне боролись два чувства: чувство чести и чувство мужского достоинства. Второе взяло верх над первым и толкнуло меня на безумный поступок. Идя тёмными неосвещёнными улицами села, я ступал осторожно, чтобы не свернуть себе шею, и со стороны напоминал подкрадывающегося к жертве леопарда. Была безлунная ночь, и я потерял чувство времени. Шёл не останавливаясь, пока не услышал звонкое журчание воды в ирригационном канале. Одним махом перескочил через канал и лёг на живот. Дальше я продвигался по-пластунски. Остановился тогда, когда моя вытянутая рука коснулась твёрдой корки арбуза. Он был холодный и мокрый от ночной росы. На ощупь определил его размеры: весил не меньше 12-13 килограмм. И только сейчас в моей голове молнией промелькнула тревожная мысль: «А где же уста Маркос? Куда он делся?» Ответом на мой вопрос был громкий храп, который доносился со стороны шалаша. Великий охранник был далеко отсюда, может быть – по другую сторону реальной действительности. Я усмехнулся себе под нос и смело вынул из сумки огромный кухонный нож. Одним ударом перерезал хвостик, который связывал арбуз с толстым мохнатым стеблем и с трудом втиснул его в сумку. Ладонью выровнял землю, где лежал арбуз и прикрыл это место листьями.

Когда я вернулся домой и перешагнул через порог моей комнатушки, ожидая бурной реакции восхищения и восторга со стороны Луизы, моим глазам предстала идиллическая картина. Она мирно спала на кровати, разбросав пo подушке свои длинные пушистые волосы, а на её загорелом лице застыла счастливая улыбка. Арбуз я вынул из сумки и положил в углу около дверей, выключил свет и улёгся на кровати рядом с Луизой, пахнущей отборным вином из погреба усты Маркоса и французскими духами «Fidji».

Утром мы проснулись одновременно, как по команде.

– Ты заставил меня ждать целую вечность из-за твоего паршивого арбуза! Теперь уже не хочу его, хочу кофе! – сказала она, обиженно надув губы.

Я вскочил из постели как ошпаренный кипятком и быстро поставил чайник с водой на электрическую плитку.

– Боже мой! – услышал я её удивлённый возглас. – Какой огромный!

В ночной рубашке, босиком подбежала к дверям, где лежал арбуз и попыталась оторвать его от пола.

– Возьму его с собой в город. У всех от удивления глаза на лоб полезут.

– Пусть это будет подарком для твоих родителей, – обрадовался я её неожиданному решению.

– Ой, спасибо тебе, мой дорогой!

Луиза подарила мне долгий и пламенный поцелуй. Это была награда за мою отвагу и смелость.

После завтрака приехало такси, заранее заказанное Луизой. Я на всякий случай завернул арбуз в плед, чтобы ни одна душа на селе не догадалась о моём ночном воровстве и уложил его в багажник.

А потом… Потом разыгралась настоящая драма. Я ещё не кончил уборку в комнате после отъезда Луизы, когда на мою голову как тунгуский метеорит свалился уста Маркос. Напоминал побитого пса, а в глазах – взгляд ненормального человека.

– Мы погибли, товарищ учитель! Мы погибли! Что теперь с нами будет?!

Долго не мог я его успокоить, чтобы наконец понять причину его панического страха и нечеловеческого возбуждения.

– Все наши труды пошли коту под хвост. Украли! Украли наш арбуз! – продолжал кричать мой напарник истерическим голосом.

– Кто? Кто украл наш арбуз? – возмущённо спрашивал я, тряся обезумевшего уста Маркоса за плечи.

Потом я вдруг понял абсурдность моих вопросов. Чёрт возьми! Ведь это же я украл наш арбуз. Но как об этом сказать убитому горем человеку?

С обезоруживающей улыбкой я посмотрел в застывшие от ужаса глаза моего напарника и убаюкивающим тоном спросил:

– А разве стоит из-за одного арбуза так переживать? Ведь ничего страшного не произошло. Подумаешь – один арбуз.

– Что-о-о? Вы ничего не понимаете! – ещё громче закричал уста Маркос. Потом схватился двумя руками за голову и, покачивая ею из стороны в сторону, жалобно запричитал. – Как я мог не досмотреть?! Ведь всю ночь просидел, не смыкая глаз.

Этих слов я вслух не произнёс, но молча подумал:

«Ну конечно! А в шалаше храпели не вы, а мой покойный дедушка. Царство ему небесное! Да простит меня Бог!»

– Собственными руками задушу вора, – процедил сквозь зубы уста Маркос и очень образно продемонстрировал, как бы он это сделал, если бы ему удалось поймать вора.

– Ну что ж! Пожалуйста, можете начинать.

Я спокойно пожал плечами и на всякий случай ещё раз заглянул в залитые негодованием и ненавистью глаза уста Маркоса.

– Что-о-о? – протянул он обескураженный.

– Да. Это я. Прошу успокоиться. Это я являюсь тем вором, который украл свой… наш арбуз.

Он вздохнул с облегчением и расслабившись плюхнулся на мой расшатанный табурет, чудом не развалив его.

– Слава Всевышнему! Мы спасены! Почему же вы раньше мне об этом не сказали?

– То есть когда? В два часа ночи?

Я вкратце рассказал ему о событиях вчерашней ночи. Он слушал меня с открытым ртом, а потом долго и громко смеялся над отдельными эпизодами моего рассказа.

– И что? Вы так и ползли на животе?

– Ну да.

– А я храпел в шалаше?

– Вот именно!

– А когда вы вернулись, ваша невеста уже спала?

– Да. А арбуз увезла с собой.

Только немного позже я понял причину бурной реакции моего напарника на факт изчезновения арбуза. Дело в том, что все владельцы участков каждый день обходят свою территорию и пересчитывают арбузы. Например у нас на бахче до вчерашнего дня было 432 арбуза, а сегодня их стало на один меньше. Если число не сходится, то это тревожный сигнал для всех. Начинают подозревать каждого и это отрицательно сказывается на отношениях между соседями.

– Так как незамужняя девушка обязана до первой брачной ночи беречь своё целомудрие, так и мы должны оберегать наши арбузы до конца, – заявил уста Маркос многозначительно, поднимая вверх указательный палец правой руки. – С арбузами дело обстоит точно так же, как и с женщинами, – объяснил он популярным народным языком.

***

Пятница, 15 сентября. Помню этот день так, как будто это было вчера. В тот день директор освободил меня от уроков, чтобы я мог полностью посвятить своё время уборке арбузов. Признаюсь откровенно: это была тяжёлая физическая работа, после которой у меня долго ещё болели все мышцы тела. Оросительные рвы на этот раз выполняли совершенно иную функцию. Мы складывали в них сорванные арбузы, отрезая им хвосты как пуповины новорожденным. Мать-земля расставалась со своими детьми… Такие грустные ассоциации непроизвольно возникали в моём сознании. Когда все рвы оказались заполнены арбузами, приехал грузовик и мы начали носить их к машине с высокими бортами. Водитель грузовика, стоя в кузове, принимал из наших рук арбузы и аккуратно их укладывал.

– Будет не меньше четырёх тонн, – на глаз определил он, беря в руки последний арбуз.

– Неплохо! – согласился уста Маркос, сплюнул три раза за плечо и постучал костяшками пальцев по деревянному борту грузовика.

Я уселся в кабине рядом с водителем, а мой напарник устроил себе укромный уголок в кузове и после этого мы двинулись в дорогу. Ещё перед выездом я уговорил уста Маркоса организовать продажу арбузов на одном из колхозных рынков, находящихся вдали от центра города. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то из моих знакомых оказался свидетелем моего не совсем обычного занятия. Выращивать арбузы – это одно, а торговать ими для интеллигентного человека как-то не с руки. Наверное всё-таки во мне тогда сидело предубеждение к профессии торговца, а людей, которые занимались торговлей, я за глаза называл «тoргашами». Вначале мне вообще не хотелось ехать в город, но уста Маркос настаивал на моей поездке и объяснял, что справка выдана на моё имя и никто не имеет права за меня продавать товар. Это во-первых, а во-вторых он хочет, чтобы я лично присутствовал при торговых операциях и чтобы не возникло никаких сомнений относительно его честности. Ко второму аргументу я отнёсся с улыбкой, а вот первый – был очень весомый. Можно сказать, весил столько же, сколько грузовик с арбузами.

К вечеру мы наконец въехали на территорию колхозного рынка. Работник рынка проверил наши документы и дал ключи от специальной металлической сетки, в которую мы должны были выгрузить свой товар. До закрытия рынка оставался всего лишь час. Нужно было торопиться с разгрузкой. Водитель забрался в кузов машины и подавал нам арбузы, а мы с уста Маркосом осторожно укладывали их. Вдруг мы заметили, что все остальные сетки были пустые. Это могло означать только одно, что нам ужасно повезло. Отсутствие конкуренции предвещало удачную торговлю. Уста Маркос от радости даже помолодел на несколько лет и так энергично начал «вкалывать», что водитель еле поспевал за ним. От перспективы хорошей прибыли у него закружилась голова. Вокруг нас собралась толпа людей. Они просили, чтобы мы начали продавать арбузы. Из их разговоров стало ясно, что арбузов на рынке не было несколько дней и покупатели с нетерпением ождали их доставку.

– Не будем продавать, пока не выгрузим всё. Приходите завтра, – категорическим тоном заявил уста Маркос.

А мне почему-то стало жаль этих людей, которые не спешили расходиться и как бы ждали чуда.

– Вы продолжайте разгрузку, а я начну продавать, – предложил я.

– У нас даже весов ещё нет, – возразил уста Маркос, но я уже принял решение и не собирался его менять.

– Обойдёмся без весов, – поддержала меня толпа и все выстроились в очередь.

Я брал в руки арбуз, потряхивал им в воздухе и приблизительно определял его вес. Покупатели охотно согласились с таким методом взвешивания и торговля пошла на «всех парах». До закрытия рынка я успел продать около 30 арбузов. Люди благодарили меня, а уста Маркос продолжая разгрузку, исподлобья стрелял в мою сторону недовольным взглядом. За несколько минут перед закрытием рынка мы закончили разгрузку и расплатились с водителем грузовика. Он отправился в обратную дорогу, а мы повесили замок на переполненную до отказа сетку и присели немного отдохнуть. Я огляделся по сторонам. Рынок был окружён высокой каменной стеной, за которой возвышались многоэтажные жилые дома. Был тёплый сентябрьский вечер и большинство жильцов проводили время на открытых балконах, играя в нарды, ужиная или устраивая перекур. Большинство же из них глазели на нас, как будто мы были редкой разновидностью двуногих существ. А может их внимание привлекали не мы, а наши арбузы? Жильцы нижних этажей начали спрашивать нас, откуда мы приехали, сколько стоит килограмм арбуза и какие они – тонкокожие или толстокожие. А один мужчина привязал к длинной верёвке сумку и забросил её к нам. В сумку вложил деньги и хотел таким способом купить у нас арбуз, видимо его донимало похмелье. Еле уговорили мы его отказаться от своего чудачества и прийти на следующий день утром, к открытию рынка.

Уста Маркос оказался очень прозорливым человеком. Несмотря на наш поспешный выезд, успел прихватить с собой тёплые пледы, из которых мы на верхней части металлической сетки устроили себе место для ночлега. Мы оба ужасно намаялись за целый день, но почему-то долго не могли уснуть. Лёжа на спине и глядя в звёздное небо, я вспомнил о своих родителях. Они не знали, что я нахожусь в городе. Я скрыл от них также и цель своего приезда. Луиза тем более не должна была об этом знать. Во мне продолжали бороться два моральных начала. Хорошо ли я поступаю, торгуя на базаре? – спрашивал я себя. Ведь я человек интеллигентный, с высшим образованием, который намеревается в будущем делать научную карьеру, а сейчас неизвестно почему лежу на огромной сетке с арбузами, чтобы завтра утром класть их на весы и продавать. Чем больше я над этим задумывался, тем больше это начинало меня веселить. Скажите пожалуйста, что в этом зазорного? Ведь я не сделал ничего плохого: вырастил арбузы, привёз в город, и люди охотно купят их. Аж четыре тонны замечательных спелых и сочных арбузов! Разве могут жители столицы мечтать о чём-то лучшем в эти знойные ереванские вечера? Поняв это, я больше не испытывал угрызения совести и твёрдо решил: завтра встану у весов и буду обслуживать покупателей, а уста Маркос станет расплачиваться с людьми.

Ночь оказалась прохладной, и мы с уста Маркосом упорно боролись за каждый квадратный сантиметр пледа, стягивая его друг у друга. Мой напарник был физически сильнее меня и поэтому чаще выигрывал борьбу, а когда впадал в глубокий сон, начинал ужасно храпеть. Его храп мешал жильцам соседних домов. У некоторых из них сдавали нервы, и они кричали с балконов:

– Переверни его на другой бок. Храпит как конь.

Всю ночь я следил за ним, переворачивая его с одного бокa на другой. А если это не помогало, то я локтями бил по его рёбрам. Haмучившись изрядно, я с огромным трудом дотянул до рассвета.

В семь часов утра мы заняли свои исходные позиции и ждали открытия рынка. Перед главным входом, за высокими металлическими воротами, я заметил многочисленную толпу людей, которые о чём-то оживлённо разговаривали и пальцами показывали на нас. Меня вдруг охватило тревожное чувство.

– Чего они хотят? – спросил я уста Маркоса. – Все они ужасно чем-то возбуждены и глядят на нас.

– Может, вы вчера надули их без весов? – сказал уста Маркос очень серьёзным тоном, взяв в руки огромный кухонный нож. Я последовал его примеру. Твёрдо решил не отдаваться живым в руки разъярённой толпе…

Вскоре послышался отвратительный лязг открывающихся железных ворот. Десятки мужчин, как по отмашке, ринулись прямо на нас. Глядя на них, я начал отчёт времени на секунды, мысленно прощаясь с родными и близкими. Не знаю, о чём думал в эти последние мгновения уста Маркос, но я думал о том, как мало прожил на этом свете. 22 года! Разве в таком возрасте я должен был поставить точку в своей биографии? При этих мыслях сердце моё сжалось в комок, а на душе стало так тоскливо, что по щекам потекли горячие слёзы. Когда первая капля упала мне на нижнюю губу, я почувствовал их горько-солёный привкус. Даже морская вода не была такой солёной, как мои слёзы. Бегущая толпа приближалась к нам… «Конец! Прощай, мама! Прости меня, что связался с этими паршивыми арбузами. Может лучше было бы посадить огурцы. Но сейчас уже поздно об этом думать. Прощай, папа! Ты всегда говорил мне, что интеллигент­ный человек никогда не должен опускаться до уровня простого торгаша.

Толпа добежала до стола, на котором стояли весы и резко остано­вилась. Потом все спокойно выстроились в ряд. Каждый мужчина держал в руке мешок или большую хозяйственную сумку. Ни у кого в руках не было холодного или огнестрельного оружия. Наступила мёртвая тишина. Я вопросительно посмотрел на уста Маркоса. На его бледном лице появилась нервная улыбка. Он спрятал за спиной нож, а стоявший в очереди первый мужчина развеял наши сомнения.

– Ребята, у вас прекрасный товар! – сказал он. – Вчера я купил один арбуз, а жена и дети послали меня ещё за тремя. Давайте начинайте продавать, а то опoздаю на работу.

В те времена суббота была рабочим днём.

– Надрезать вам арбуз? – спросил я.

– Ну что вы? Не надо! – возразила очередь. – Ваш товар замечательный! Не стоит терять времени.

Почувствовал, как гора свалилась с моих плеч. Понял я, что это были вчерашние покупатели, которым понравились наши арбузы. Лицо моего напарника озарилось счастьем и заблестело на солнце как смазанный маслом блин. Деньги поплыли рекой. Я заметил, что он брал их у покупателей левой рукой, которая была твёрдой как гранит, а сдачу выдавал правой, которая дрожала у него как холодец. Если бы ему позволили, то с превеликим удовольствием оставил бы себе и сдачу.

В таком головокружительном темпе мы работали около часа. Потом напряжение немного cпало, и очередь поредела. Начали к нам подходить отдельные покупатели.

Чтобы меня не узнали знакомые, я надел тёмные очки, натянул на голову берет и гордо стоял перед весами с длинным ножом в правой руке. Моя внешность вероятно вызвала подозрение у контролёров. Подошли ко мне и попросили показать соответствующие документы. Я спокойно вынул из кармана свой паспорт и справку из сельсовета и протянул им. Наверное думали: откуда у такого пижона столько арбузов. Не могли поверить своим глазам. Долго вертели документы в руках, по очереди рассматривая их со всех сторон. Потом попросили меня снять очки и недружелюбно сверлили меня своими пристальными взглядами. Нехотя вернули мне документы, после чего с разочарованной миной на лицах отправились восвояси. Эта сцена меня очень развеселила.

– Чего хотели? – спросил уста Маркос, как только контролёры отошли.

– Обычная проверка. Просто выполняли свои обязанности.

– Ничего удивительного! – рассмеялся мой напарник. – Осмотритесь вокруг и сравните себя с остальной публикой за прилавками. У вас же на лбу написано, что вы городской человек с высшим образованием.

– Теперь вы поняли, почему мне не хотелось ехать продавать арбузы?

– Ничего страшного. В очках и в берете вас никто не узнает.

Если б это было так! Не прошло и нескольких минут как я услышал удивлённый возглас.

– Здравствуй, дружище! Что ты здесь делаешь? Арбузы что ли про­даёшь?

– Нет. Демонстрирую французскую моду.

Это был студент из нашего вуза, только курсом ниже.

– Чего надо? – спросил я не очень милым тоном.

– Хочу купить арбуз.

– Который хочешь?

– Тот, большой.

Я дал ему арбуз, на который он указал пальцем.

– Сколько? – спросил, вынимая кoшелёк.

– Нисколько. Бери и мотай отсюда. А если пикнешь кому-нибудь… Запомни: ты меня не видел и всё.

– Хорошо, хорошо. Ни одна живая душа не узнает. После такого подарка! Спасибо, дружище!

День был тёплый и солнечный, а люди, делающие покупки на колхозном рынке, были в хорошем настроении. И всё было нам на руку. Уста Маркос время от времени вынимал из кармана брюк толстую пачку банкнотов и с неописуемым удовольствием пересчитывал их, слюнявя при этом свои толстые, неуклюжие пальцы. Я на минуту отлучился, чтобы позвонить своим родителям из телефонной будки и сообщить им, что буду к обеду. Очень обрадовались. Особенно мама. Вернувшись на рынок, я выбрал один из самых больших арбузов. Весил около 16 килограмм.

– Это для моих родителей, – объяснил я.

– Очень правильно вы делаете, – похвалил меня уста Маркос. – О родителях всегда нужно помнить.

Во второй половине дня, когда наша сетка была почти пустая, на территорию рынка въехало аж три грузовика с арбузами.

– Слава Богу! – вздохнул уста Маркос и перекрестился. – Здорово нам повезло!

Пока из приехавших грузовиков разгружали товар, люди по-прежнему за арбузами подходили к нам.

– А у вас в городе есть знакомые? – спросил я уста Маркоса.

– Здесь живёт мой двоюродный брат с семьёй.

– Осталось у нас два арбуза. Берите их и отправляйтесь в гости к своему родственнику, – посоветовал я.

– И то верно! всех денег не заработаем, а мои родственники будут рады, – согласился уста Маркос.

Мы поровну поделили наш кровный заработок и расстались до следующего дня. Мой напарник направился к трамвайной остановке, а я остановил такси и поехал к родителям.

Дверь на мой звонок открыл отец. Он подозрительно посмотрел мне в лицо, покрытое свежим загаром и на огромный арбуз, который я с облегчением опустил на пол, потому что руки мои онемели от тяжести. Чтобы избежать лишних вопросов, тут же придумал очень даже вероятную историю.

– Привет! Сегодня я был с моим классом на экскурсии. Сильно загорел. А этот арбуз я купил по дороге, на центральном рынке.

– Сынок! – радостно воскликнула мама, приходя мне на выручку. – Боже мой! Какой огромный арбуз! Неужели не было поменьше? Столько денег потратил!

– Этот был самый маленький, – соврал я.

Как приятно было снова оказаться в своём родном доме и пообедать вместе с родителями. После обеда отец на кухне с шумным треском разрезал арбуз на четыре части и одну из них на подносе принёс к столу.

– Посмотрите какой спелый и сочный! Ничего не скажешь – умеешь выбирать арбузы!

И тут я решил рассказать моим родителям всю правду. Не знал, с чего начать и так попросту заявил:

– Это мой арбуз!

Отец рассмеялся.

– Был твой, а теперь – наш, общий.

– Это мой арбуз. Я его не купил на базаре. Сам вырастил, а уста Маркос мне помог.

– Я помню, ты нам рассказывал о нём. Очень добрый человек – вспомнила мама.

– Мы вырастили с ним аж четыре тонны арбузов, – добавил я.

– Так много? И что вы с ними сделали? – спросила мама, не скрывая своего огромного удивления.

– Мы их сегодня продали на колхозном рынке.

– Все четыре тонны? – удивился отец.

– Пошли как свежие булочки.

– Поздравляю! – отец одобряюще похлопал меня по плечу. Потом обратился к маме.

– Посмотри, дорогая, какой у нас взрослый и мудрый сын!

Мама не удержалась от слёз. Но это были слёзы радости: плакала и улыбалась.

Чёрт побери! Я абсолютно не ожидал от родителей такой положительной реакции. Мне казалось, что они неодобрительно отнесутся к моей истории с арбузами, что отец начнёт читать мне мораль о том, как не к лицу интеллигентному человеку заниматься торговлей. А вышло всё наоборот.

– Вы не осуждаете меня? – спросил я растерянно.

– Ну что ты! Мы гордимся тобой. Это вовсе не стыдно продавать результаты своего труда. Ведь ты не перекупщик и не вор. Ты сам вырастил эти арбузы, своими собственными руками, – объяснил отец.

При этих словах я с интересом посмотрел на свои ладони и увидел на них затвердевшие мозоли. Отец перехватил мой взгляд и улыбнулся.

– Это трудовые мозоли, – сказал он. – Люди, которые работают на земле и своим трудом зарабатывают себе на жизнь, достойны всеобщего уважения.

***

В село я вернулся в воскресение вечером. На автобусной остановке встретил уста Маркоса. Он знал, что я приеду последним автобусом и ждал меня.

– Было здорово, правда? – спросил, подавая мне руку для приветствия.

– В любом случае не каждый может похвастаться, что продавал на базаре арбузы, – согласился я с ним.

Уста Маркос пригласил меня на ужин. За столом мы оживлённо рассказывали тикин Сирануш и Вардуи о наших приключениях, перебивая друг друга и смеясь по поводу комичных ситуаций. А их было немало.

В понедельник раньше обычного я вышел из дому, но прежде чем отправиться на работу, решил в последний раз взглянуть на мой бывший земельный участок. После уборки урожая я перестал быть его владельцем. Весной здесь разобьют новые виноградники.

Моё сердце больно защемило в груди, когда я увидел свою делянку, вернее то, что от неё осталось. Это уже не была прежняя «Miss Universum», а что-то очень неприглядное: растоптанные ногами стебли и листья, среди которых зияли пустые пространства – места от сорванных арбузов. Все грядки выглядели так, как будто над ними пронеслось калифорнийское торнадо, сметая всё на своём пути. В том, что случилось была и моя вина. Испытывая угрызения совести, я опустился на колени и ласково погладил ладонью сухую серую землю.

– Sorry, my friend! – прошептал я. – Я знаю, что нет мне прощения, но я обещаю, что никогда больше не буду ничего выращивать, а арбузы, которые так люблю, буду покупать на базаре.

ЭДУАРД ДИЛАНЯН