ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне. Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
А казалось, что всё было так давно
Кристина НАВАСАРДЯН,
юрист, 32 года
О том, что в Нижнем Новгороде пишется книга, посвящённая 100-летию Геноцида армян, я узнала недавно. Воодушевленная огромным желанием поведать то, что слышала от мамы, я поняла, насколько трудно выразить в словах все нахлынувшие чувства. А казалось, что всё было так давно…
Прадед моей мамы с материнской стороны был гончаром из Вана. Звали его Гигол Григорян или Брданц Гигол. Задолго до начала страшных событий он был уже женат и имел четверых детей: Хиаса, Андраника, Гехецик и Ануш. Когда начались новые погромы и гонения, жена Гигола Сона была беременна пятым ребёнком.
После массовых убийств в Ване небольшая группа мирных жителей, в том числе и семья Григорян во главе с прадедом Гиголом, ночью оставила свои дома, забрав только необходимое, что можно было нести на плечах. В сопровождении маленького гайдуцкого отряда они направились в сторону реки Аракс. Гайдуки великолепно ориентировались в этих местах, знали каждый камень, каждый куст и вели колонну самым безопасным путем. Но от преследования турецких солдат оторваться не удалось. Если рассчитать пройденный путь на карте по прямой, это примерно 300 км, почти шесть часов езды на машине. Они долго шли без остановок, оказывая яростное сопротивление жандармам, которые гнались за ними по пятам. Скудные запасы еды быстро закончились. Обессиленным людям с каждой минутой идти становилось все труднее и труднее. Но особенно тяжко приходилось жене Гигола и ещё одной молодой беременной. Муж ее погиб во время самообороны, дети были слишком малы, чтобы передвигаться самостоятельно. Одного она привязала к спине, другого, восьмимесячного мальчишку, несла на руках. Каждый нёс или ребёнка или оружие и припасы, помочь ей было некому. Казалось, отряд оторвался от погони и можно было запутать следы и пробраться к Араксу, но измученный голодом младенец стал непрерывно плакать, чем снова привлёк внимание преследователей. И снова завязалась перестрелка, но силы были неравны. Все сознавали, что шансов на спасение у них почти не осталось. Наступила темнота, ребёнок замолчал, у него иссякли силы, и тогда женщина сделала то, на что не каждый решится: пожертвовала самим дорогим на свете – собственным ребенком. Долго ей пришлось обнимать и прижимать его к груди, она знала, что расстается с ним навсегда, но и остаться с ним не могла. Трёхлетний мальчонка стоял рядом, а под сердцем был ещё один. И когда наконец голодный мальчик заснул, она оставила спящего ребенка под кустом ради спасения остальных людей и продолжила путь, не проронив слезы. Наверное, пыталась казаться твердой в своем нелегком решении. Но нет-нет да оборачивалась, словно не веря, что могла поступить так безжалостно со своим малышом.
– Может, пожалеют… – шептала она, но понимала – пощады не будет, ребенок обречен.
Так они достигли Аракса. Гайдуки помогли им пересечь реку и вернулись обратно, чтобы помочь другим людям. Мне не известно, как сложилась судьба остальных людей, как неизвестно, сколько ещё семей спасли отважные армянские бойцы. Григоряны поселились в деревне Хошхотан – ныне Воскеваз Ноемберянского района округа Тавуш – и все начали сначала. Сона скоро родила девочку, которую назвали Тамарой. Шестой ребенок в семье родился после Геноцида, это была бабушка моей мамы Арус.
Старший сын Гигола, Хиас Григорян, позднее стал председателем сельсовета. Второй сын, Андраник, погиб в 1943 году на фронте.
Прабабушка Сона дожила до глубокой старости и умерла во сне. До последних секунд жизни она хранила в сердце надежду на возможность возвращения в родной Ван, в свой дом, и умерла, так и не найдя последнего пристанища на земле предков.
Мой отец тоже имеет западноармянские корни. К сожалению, из рассказа отца помню только отдельные факты. Мой прадед – Вираб Навасардян был одним из влиятельных и богатых людей города Карса. Поняв, что оставаться в Карсе опасно, он, будучи уверенным, что родные прислушаются к его мнению, настоял на том, чтобы его братья и сестры покинули родные края. Насколько помню из рассказов, в это время смерть настигла его жену. Он пересек Аракс вместе с детьми и, убедившись, что они в безопасности, вернулся в Карс – помочь остальным. Турецкие солдаты к этому времени уже начали погромы и бесчинства в городе. Он вернулся в Восточную Армению, но убийство армянского народа в Карсе заставило его содрогнуться. Обосновавшись в Каракилисе (позже переименованном в Кировакан, ныне – Ванадзор), он женился вторично на моей прабабушке Хумаш. Она тоже родом была из Карса. Мой дед впоследствии назвал своего сына Вирабом – в честь своего отца, моего прадеда. Жизнь нанесла много ударов моим предкам. Это и интервенция 1918-го, организованная младотурецким правительством после вывода русских войск из Армении (тогда фронт против турок удерживал лишь армянский полк в 35 тысяч солдат). Это и Караклисское сражение вместе с Сардарапатским и Баш-Апаранским. Это и турецко-армянская захватническая война. Поражение Армении в турецко-армянской войне 1920 года имело особенно трагические последствия для Александропольского и Лорийского уездов. Используя союз с большевиками, турки в нарушение всех юридических норм на протяжении шести месяцев продолжали погромы, убийства, издевательства над измученным войнами народом…
Слишком много было пролито крови и слишком большие были потери, чтобы всё это забылось и ушло из памяти… Я юрист и знаю, на что идут люди, чтобы отвоевать несколько метров своей территории, если она незаконно оказалась у соседа. Иногда из-за этих нескольких метров дело доходит не только до оскорблений, но и до суда. А мы потеряли целую страну, родину предков и за сто лет так и не смогли её вернуть. Почему? Неужели нет высших юридических инстанций, куда может обратиться целая нация? Конечно, есть…