ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне. Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
Мои предки были священнослужителями
Тигран ТЕР-КАРАПЕТЯН,
архитектор, 57 лет
24 апреля 2014 года. Я, потомок погибших во время Геноцида армян из рода Тер-Карапетян, стою в Армянской Апостольской Церкви Нижнего Новгорода, переполненной людьми разных возрастов. За два года я пришёл сюда второй раз. Оба раза – 24 апреля. Свечи освещают грустные, сосредоточенные лица. У многих на глазах слёзы. В 99-й раз армяне собрались на заупокойной молитве, чтобы почтить память погибших во время Геноцида 1915 года. Сегодня эта небольшая церковь стала для армян-нижегородцев воплощением Родины, которую они здесь осязают, чувствуют и находятся под защитой Бога. Нас в церкви немного, наверное, не больше двухсот человек. Мы, сегодняшние современные армяне разных статусов и социальных положений, являемся потомками осиротевших, спасшихся от резни и уцелевших после Геноцида армян. Нас горсточка, но мы представляем народ. Очень и очень жалею и виню себя в том, что знаю о своих погибших предках мало. Нет уже в живых моих родителей, представителей второго поколения после Геноцида. Я отношусь к третьему, а мой сын, соответственно, к четвёртому поколению. Вот такая цепочка, в которой я мало что знаю о своих спасшихся предках – о моём прадеде Карапете и его двоюродном брате Мовсесе.
Мои предки из города Тигранакерта. Брат моего прадеда служил дьяконом в армянском храме Тигранакерта «Сурб Киракос» и уже собирался принять монашеский сан, когда начались погромы и истребление армян в Западной Армении. Число церквей и монастырей в Западной Армении в то время достигало 2200. Каждое село имело свою церковь и священника. Вокруг них армяне строили свою духовную, культурную и образовательную жизнь, через них воспринимались как единство. С древних времён армяне стараются ходить в церковь семьями. Младшие члены семьи, глядя на старших, учатся молиться, креститься. Именно в церкви прививается первое чувство любви к Богу и Родине, и армянин проходит с этим чувством через всю жизнь. Во мне это чувство горит ярким пламенем. Наверное, оттого что мои предки были священнослужителями, я с болью вбирал в себя информацию о том, что в годы массовых депортаций[1] и бойни армянского населения Западной Армении были осквернены, разграблены и разрушены тысячи церквей. Многие храмы стали могилами для нашедших в них убежище армян. А многие неразрушенные церкви были превращены в мечети. Некий армянский священник из Софии, обращаясь к Католикосу армян (Католикосу Геворгу Пятому выпало пасти армянский народ в самый мрачный период его истории), писал: «Ваше Святейшество, народ истребляется, уничтожается, и нет того, кто мог бы протянуть руку помощи, возвысил бы голос протеста. Возденьте руки, Святейший Отче, стучитесь во все двери, кричите, умоляйте, делайте все возможное и невозможное, чтобы остановить руку палача».
Армяне ждали и надеялись, что катастрофу должны остановить великие державы. Увы.
Полтора миллиона отнятых жизней. Трагедии Геноцида суждено было кровавым смерчем пронестись по христианам и осколками разбитых жизней осесть в памяти народа-мученика. Нам поистине трудно жить с этими осколками в душе. Неужели и сейчас великие державы не осознают, что так нельзя поступать с целым народом?
[1] 1913–1922 годы.