К 30-ЛЕТИЮ КАРАБАХСКОГО ДВИЖЕНИЯ

«Наша Среда online» — 12 февраля 1988-го года – судьбоносная для армянства Нагорного Карабаха дата. Этот день стал своеобразной отправной точкой современного этапа Карабахского национально-освободительного движения. Именно события этого дня предопределили проведение исторической сессии, ознаменовавшей собой успех Движения в целом и достижение долгожданной свободы.

Октябрьская революция, будучи по своей сути актом произвола, в собственных играх по экспорту коммунистических идей и попытке строительства светлого будущего для всего человечества доигралась до развала Российской державы, а затем занялась конструированием новых, доселе неизвестных государств. В частности, при опоре на горстку кавказских татар (мугулов) сей мотив породил «Азербайджан» – лоскутное государство, сотканное на территориях дагестанцев, армян, грузин, талышей и других народов региона, чьи предки обосновались, проживали и созидали на этих землях со времён Адама и Евы.

Горбачёвская перестройка воспринималась советским обществом как панацея, позволяющая освободиться от догматов тоталитарного мышления и возможность выбора путей, ведущих к восстановлению исторической справедливости, к идеалам общечеловеческих ценностей и становлению реального гражданского общества. Однако идея перестройки оказалась блефом и совершенно не совпадала с ожиданиями советских граждан. Блефом, потому то сам процесс был навязан и управлялся извне. В результате страну загнали в чужую колею, и уже на старте она начала буксовать, застряла в этой колее, а когда включили форсаж, то страна, разогнавшись, угодила в пропасть, разбившись на кусочки и оказавшись в море крови (не прислушались к словам В. Высоцкого).

Когда пленум ЦК КПСС огласил программу перестройки, в Степанакерте и Баку, наконец облегчённо вздохнули. Но если в Степанакерте надеялись на мирное и справедливое освобождение из-под диктата Азербайджана, то в Баку собирались окончательно решить «армянский вопрос» как в Карабахе, так и в Азербайджане.

В апреле 1987-го года одна из центральных газет Азербайджанской ССР («Вышка» или «Бакинский рабочий»), опубликовав статью «В дружной семье братских народов», умудрилась преподнести герб Армении без горы Арарат (Масис). Посыпались жалобы и возмущения в ЦК КПСС и ЦК КП Азербайджана. Работников редакции немного подёргали, а дело замяли.

Вскоре последовала новая провокация – на стадионе г. Степанакерта во время футбольного матча между командами «Карабах» и «Кяпаз» (Кировабад) по указанию Баку оказались более 200 накачанных наркотиками и алкоголем «болельщиков» из Кировабада, которые самым непристойным образом выражались в адрес армянского населения и руководства области, пытаясь своей агрессивностью спровоцировать беспорядки с переводом их в плоскость выяснения межнациональных отношений. Ни КГБ, ни милиция не проявили абсолютно никакой реакции. Наши 20 тысяч болельщиков, проглотив эту горькую пилюлю, оказались мудрее бакинских авантюристов.

Начиная с июня 1987-го года по указанию Баку власти Шамхорского района Аз. ССР терроризировали жителей села Чардахлу, с целью выживания местного армянского населения. Заметим, что это единственное село на территории бывшего СССР, давшее стране сразу двух маршалов (И.Х. Баграмян и А. Х. Бабаджанян) и семь Героев Советского Союза, а также двенадцать генералов – этакая кузница военных кадров. О всех «геройствах» Шамхорского руководства во главе с первым секретарём райкома партии Аждаром Асадовым написал корреспондент «Известий» Александр Беккер в статье «У прошлого в плену». Однако главный редактор газеты Иван Лаптев, близкий друг Михаила Горбачёва, не только отказался печатать статью, но и уволил журналиста. Благодаря стараниям Беккера статью опубликовала газета «Сельская жизнь» (24 декабря 1987-го года).

Несмотря на неоднократные обращения в прокуратуру (генпрокурор – А. Рекунков) и МВД (министр – А. Власов) СССР, этому беспрецедентному факту не была дана должная оценка. Систематические провокации стали двигателем бакинской перестроечной антиармянской программы и стимулировали начало сбора подписей в Карабахе об отделении от Азербайджана.

День 12 февраля стал апогеем в скрытой конфронтации между желанием Баку уничтожить Карабах и мечтой Карабаха освободиться от ига Азербайджана – подавляемые до этого эмоции выплеснулись наружу.

Накануне, 11 февраля, в Степанакерт грянула делегация высшего руководства Азербайджана – первая в истории НКАО. В делегацию, которую возглавлял второй секретарь ЦК КП Азербайджана Василий Коновалов, входили заведующий отделом административных органов ЦК КП Магомед Асадов, все вторые лица силовых структур республики – КГБ, Прокуратуры, Верховного суда, МВД, а также более 200 сотрудников спецслужб. Они собирались «навести в области порядок».

В ночь с 11 на 12 февраля в областном центре состоялось решающее заседание бюро обкома партии, которым командовали «хозяева» из Баку. Бюро приняло решение о проведении 12 февраля партактивов в Степанакерте и во всех райцентрах.

11 февраля 1988-го года, первый секретарь Нагорно-Карабахского обкома Компартии Азербайджана Борис Кеворков вместе с некоторыми членами бюро обкома партии принимал руководителей предприятий города и проводил разъяснительную работу. Вызвали также меня, тогдашнего начальника автоколонны 2718, вместе с генеральным директором Степанакертского ПАТО Борисом Дадамяном. Кеворков был предельно краток с нами: «… образумьтесь или мы оставим вас без партбилета, а какими будут последствия, вы догадываетесь. Поняли? Всё! Я вас слушать не собираюсь».

Дадамян сказал на прощание: «Борис Саркисович, вам подсунули дезинформацию». Мне оставалось добавить: «Вам не следует торопиться с выводами!» И в голову мне не приходило, что ровно через сутки между мной и Кеворковым состоится историческая дуэль.

12 февраля в 11.45 часов большинство руководителей г. Степанакерта вместе с парткомами и профкомами (более 400 человек) были приглашены на партактив, организованный в актовом зале горкома партии. В президиуме разместились несколько членов бюро обкома, горкома, а также «гости» из Баку. Отряд спецназа численностью более 200 человек крутился вокруг зданий горкома и обкома.

Организаторы актива, по всей вероятности, ни на йоту не сомневались, что протокол собрания даст желаемый результат, а последствия считались делом техники, которым тогдашний административно-репрессивный аппарат республики владел в совершенстве.

Открыл актив и вёл первый секретарь Степанакертского горкома Завен Мовсесян, который предоставил первое слово Кеворкову. Тот начал без обиняков: «Экстремистам и сепаратистам нет места в Карабахе, а у народа нет желания идти у них на поводу, и цель настоящего актива – выявить истину».

Далее выступил Коновалов, назвав «экстремистов и сепаратистов» отбросами общества, а народ, который поддался этой авантюре, неблагодарным по отношению к вкладу Азербайджана в развитие Карабаха.

«Мы чётко знаем организаторов поимённо и обещаем, что изолируем их от общества. А Карабах всегда процветал в составе республики, был и будет неотъемлемой частью Азербайджана».

Кеворков истерично подхватил слова шефа: «Будьте уверены, Василий Николаевич, Карабах был и будет неотъемлемой частью Азербайджана. Только в этом мы видим будущее нашего народа».

Гастролёры из ЦК КП республики, отказавшись от привычного азербайджанского лукавства, впервые цинично и в лоб заявили, что республика готова поставить окончательную точку в армянском вопросе на своей территории. Этим было сказано всё, политический маскарад, разыгрываемый на протяжении всего двадцатого века, подошёл к концу. После завершения массированной психологической атаки ведущий предложил перейти к прениям. Председатель собрания дважды не заметил единственно поднятой в зале моей руки…

Желающих выступить всё-таки «нашли». Первым оказался председатель профкома мебельной фабрики Михаил Шахраманян. «В годы войны азербайджанцы и армяне вместе защищали родину в окопах, делили последний кусок хлеба, были братьями по духу! То, что творится сегодня, чуждо нашему народу. Как ветеран войны и труда осуждаю подобные действия и призываю к трезвости», – заявил Шахраманян.

Вторым выступил директор школы №10 Анушаван Погосян, который сказал, что в школе протекает крыша… и такие мелочи становятся поводом для активизации нежелательных для общества элементов. Он также заявил, что осуждает происходящие в области процессы.

Замечу, что оба оратора выходили к трибуне с готовыми выступлениями, а в целом «хозяевами» актива было подготовлено 11 докладов осуждающего характера, призывающих к принятию мер наказания.

В процессе выступления Погосяна я почувствовал, что инициатива уходит от актива в пользу программы президиума, а потому, не дожидаясь предоставления мне слова, вышел к трибуне. Ведущему заседание не оставалось ничего другого, как дать мне слово. Зал замер в ожидании.

Я начал своё выступление:

– Мой отец расписал матом Гитлера на стенах рейхстага. Сегодня расписывают мою мать – Карабах. И всё это возведено в ранг государственной политики, чему потворствуете вы, Борис Саркисович (Кеворков), выполняя чуждый нашему народу политический заказ. Вам безразличен Карабах, и его будущее вы видите, как и всё руководство Азербайджана, без армян. За всё время вашей деятельности шло наступление на армянство по всем направлениям: топонимика, демография, экономика, культура и т.д. Процессы искусственно направлялись в благоприятное для азербайджанцев русло. В Шуши полностью исчезли вывески на армянском языке. Есть надписи на азербайджанском, русском и даже на английском языках, хотя сюда англичане не приезжают. А может, вы хотите, чтобы они приехали, как это было в 1918-ом году? Всем известно, чем закончился этот поход для армян!

С вашего ведома в Шуши строится родник, символизирующий герб натовской Турции. Как это понять?

Чуть меньше пяти лет назад вся страна отмечала 70-летие Героя Советского Союза Нельсона Степаняна. Возложили ли вы хотя бы один цветок к памятнику выдающемуся сыну нашего народа? Такое у вас видение патриотического воспитания молодёжи?

Кто вам разрешил менять название реки Бадара на Бадарачай? Молчите?!

Вы ни разу за 15 лет не посетили Гадрут, самую больную точку Нагорного Карабаха. Зато постоянно бываете у уважаемого Мамунца, где тепло и сытно. Так вы заботитесь о Карабахе?

Более 12-ти лет вы строите авторемонтный завод, угроблено 16-18 миллионов рублей на строительство предприятия, которое впоследствии почему-то переименовали в завод сельхозмашин. А чем станет эта незавершёнка? Так вы тратите выделяемые Карабаху мизерные средства?

И всё это с вашей подачи, господа из ЦК…

Тут меня прервал Коновалов:

– Что вы предлагаете?

– Я?

– Да, вы!

– Я не социолог и не политолог, а всего лишь инженер-механик. Однако в отличие от вас знаю мнение своего народа. Если и вам хочется знать его, проведите референдум и получите ответ.

– Этого ещё не хватало! – произнёс Коновалов с особой злостью.

– Мой совет – не запугивайте наш народ, – спускаясь с трибуны, бросил я ему напоследок.

В зале раздались аплодисменты, а в президиуме начиналась паника. Представители высшего руководства Азербайджана шушукались между собой, пытаясь найти противоядие. Однако было уже поздно – психологический барьер был преодолён.

Нарушая установленный регламент, ведущий обратился к залу и попросил выступить поднявшего руку директора профтехучилища Владимира Саркисяна. Тот стал обвинять руководство Азербайджана в постоянном изменении демографической ситуации с тем, чтобы полностью исключить в Карабахе «армянский элемент». В качестве конкретного примера он назвал намерение властей Азербайджана построить в Степанакерте региональное профессионально-техническое училище на 720 мест, рассчитанное на азербайджанскую молодёжь прилегающих к области районов…

Зал воспрял духом. Кеворков наехал на Мовсесяна:

– Кого вы подготовили?..

Председатель актива посмотрел на список выступающих, пригласил к трибуне директора «Каршёлккомбината» Радика Атаяна, однако тот отказался выступать. Кеворков упрекнул его в беспринципности, дескать, будучи членом обкома, он должен высказать своё мнение. Атаян вышел к трибуне, достал готовое выступление, но, немного подумав, положил бумагу в карман пиджака. Затем он произнёс буквально следующее: «Я, как Мирзоян и Саркисян, предлагаю провести референдум по данному вопросу».

Башира Фараджева, парторга Степанакертского пединститута, освистали на пути к трибуне.

Президиум охватил настоящий мандраж. В итоге, под свист и аплодисменты городского актива, высокопоставленные особы, не сказав ни слова, покинули зал.

Вскоре информация о провале намерений азербайджанской делегации распространилась по всему Карабаху. В Аскеране директор Нахичеваникского совхоза Юрий Исраелян и директор школы Армен Аванесян раскритиковали в своих выступлениях дискриминацию властей республики в отношении НКАО и армян в целом.

Попытка проведения партактива в Гадруте трансформировалась в митинг – собственно первый митинг в Карабахе в поддержку свободного волеизъявления народа…

Наш товарищ, один из активных участников национально-освободительного движения Павел Наджарян убеждён, что «именно 12 февраля произошёл взрыв в нашем самосознании, предопределивший все последующие действия».

«Конечно, не всё происходило гладко, были и ошибки. Общество в целом ещё не было достаточно подготовлено к происходящим и предстоящим процессам, и мы действовали, учась на собственных ошибках. Но главное то, что в те исторические дни мы поверили в возможность достижения цели и, объединив усилия, сумели осуществить наши вековые чаяния», – сказал он впоследствии в одном из своих интервью.

Заметим, что сам Коновалов позже признавал, что 12 февраля 1988-го года можно считать официальным началом карабахского конфликта…

13 февраля народ стал собираться на митинг в Степанакерте. Власти потребовали официального разрешения горисполкома, предупредив, что в противном случае митинг будет признан незаконным. Будучи членом горисполкома, мы вместе с Владимиром Саркисяном пришли в исполком и с трудом выбили первое в истории Карабаха разрешение на митинг по воле народа. Саркисяну пришлось пригрозить старым чиновникам, что выбросит в окно третьего этажа любого, кто не пожелает узаконить митинг.

Во время митинга Саркисяна внезапно вызвал Кеворков, потребовав от него выйти к митингующим и велеть разойтись, дав на это 15 минут. В ответ Саркисян заявил: «Вы доводили народ до митинга в течение 15 лет, теперь хотите, чтобы я за 15 минут разогнал их». Более того, он повёл на митинг учащихся руководимого им ПТУ.

А в полночь 13 февраля членов Совета директоров вызвали в горком партии и сообщили, что 14 февраля «оскорблённые в своих национальных чувствах» азербайджанцы из всех районов республики съезжаются на 800 автобусах в Степанакерт с намерением организовать «митинг».

Через некоторое время в горком явились второй секретарь обкома Богословский и куратор ЦК республики по НКАО Теченин, а затем появился Кеворков, уставший и небритый. Шеф областных партийцев обещал разобраться во всех допущенных ошибках. Главное – просил не выходить на улицу на период проведения митинга «наших гостей».

Одновременно представители Баку орудовали в редакции газеты «Советский Карабах», пытаясь заставить напечатать провокационную статью-обращение к жителям НКАО, где происходящее в области называлось «экстремизмом и сепаратизмом», а их движущей силой объявлялись «армянские националисты».

По требованию Совета директоров бюро горкома партии отправило в Москву телеграмму, указав на шантаж, провокации и неправомерные акции областного и республиканского руководства. А 15 февраля по поручению Совета директоров депутат облсовета Армо Цатурян выступил на митинге и объявил дату проведения сессии областного совета народных депутатов – 20 февраля 1988-го года. С 16 по 20 февраля успешно прошли сессии районных и городских советов.

18 февраля первый секретарь ЦК КП Азербайджана Кямран Багиров собрал в г. Агдаме совет, на котором присутствовали руководители всех административных структур, а также религиозные деятели районов республики. «Пора от слов перейти к делу, необходимо проучить армян», – сказал лидер советского Азербайджана. Прозвучал и знакомый призыв: «100 тысяч азербайджанцев готовы в любое время ворваться в Карабах и устроить кровавую бойню».

Как показало время, угрозы Багирова, оказались не пустыми словами.  Мирное Карабахское движение по вине бакинских правителей приняло характер открытой конфронтации, переросшей вскоре в продолжительное вооружённое противостояние…

Резюмируя, можно сказать, что все события после 12 февраля 1988-го года последовательно вели к исторической сессии, предопределившей самоопределение Нагорного Карабаха. Карабахцы сумели сплотиться в единый кулак и предотвратить угрозу полного своего физического уничтожения, твёрдо и бесповоротно встав на путь реализации своего исконного права в соответствии с фундаментальными нормами международного права.

Максим Мирзоян