КУЛЬТУРНЫЙ КОД
История жизни народной артистки Армении ЛЕЙЛИ ХАЧАТУРЯН
Завершаем публикацию глав из книги «Лейли», вышедшей в издательстве «Антарес» в 2010 году по госзаказу Министерства культуры Республики Армения.
Эта книга – история жизни ведущей актрисы Ереванского ордена Дружбы Народов Государственного русского драматического театра им. К.С.Станиславского, народной артистки Армении Лейли Хачатурян, представительницы легендарного армянского рода Хачатурянов, записанная с ее же слов. Вместе с тем, это история жизни армянской интеллигенции, рассказ о трудном, но замечательном времени расцвета искусства в Армении.
Текст публикуется с согласия автора литературной записи книги Армена Арнаутова-Саркисяна.
Продолжение. 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26
Сегодня и сейчас
Трагедия не в том, что мы стареем, а в том, что остаемся молодыми…
Оскар Уайльд
Ну вот, я, наконец, дошла до последней главы моей книги. Даже не верится, позади громадный труд… Я заново пережила свою жизнь, вспомнила всех, кто шел по ней со мною рядом. Сегодня и сейчас я живу этими воспоминаниями…
Мой день начинается как обычно с чашки кофе с молоком, газет и журналов. Я собираюсь в театр на репетицию или на урок. В дни спектаклей тщательно готовлюсь к встрече с любимым зрителем. Вечерами, конечно, неизменно много читаю и жду звонка из Москвы от самых любимых и родных. Последние годы я провела с моим внуком Рафулей и его замечательной невестой Нарочкой. Я полюбила эту девочку всем сердцем и очень привязалась к ней. Не смотря на большую разницу в возрасте, мы стали близкими подругами и понимаем друг друга с полуслова. Несколько месяцев назад Рафик и Нара переехали в Москву к моему сыну, он им помогает устояться в жизни, помогает во всем. Я надеюсь, что у них все получится, они очень любят и поддерживают друг друга. Мне их страшно не хватает, я скучаю, но понимаю, что молодым необходимо устраиваться в жизни. Стараюсь не мешать, всячески стараюсь не создавать лишних проблем…
С Божьей помощью продолжаю работать в театре. Конечно, у меня есть репертуар. Бессменная «Поминальная молитва» Гр.Горина, самый любимый мой спектакль, который пользуется неизменным успехом, вызывает абсолютно четкие и правильные эмоции, что очень важно. Не знаю, кого больше благодарить, судьбу, театр, Александра Григоряна за счастье участия в таком красивом творческом и уже легендарном явлении… Играю во «Французских штучках» Ж.Брикера и М.Ласега, веселом, в высшей степени остроумном спектакле, который тоже в моем репертуаре давно… В «Горе от ума» А.Грибоедова играю Хлестову, мне очень нравится эта роль. Она решена режиссером довольно остро, интересно, комедийно, и вместе с тем социально страшно – она олицетворяет целый социальный пласт, наглядно характеризующий Москву того времени…
Мне хочется несколько слов сказать о последней своей работе, о спектакле «Старомодная комедия»…
А.Арбузов. «Старомодная комедия»
Я счастлива, что в моей биографии появился этот замечательный автор, которого я всегда бесконечно любила и считала одним из лучших драматургов нашей действительности. Я получила роль, о которой уже и не мечтала…
Мы с Александром Самсоновичем перебирали пьесы для постановки – он предлагал известные «Деревья умирают стоя» А.Касона, «Дальше тишина» В.Дельмара, где прекрасные женские роли, но что-то во мне противилось, сопротивлялось… Невзначай вспомнив о «Старомодной комедии» А.Арбузова, я не ожидала, что он с радостью согласится: «Да, Лейли, это то, что надо, те роли ты еще успеешь сыграть…». Эта пьеса уже шла на сцене нашего театра в 70-е годы тоже в постановке А.Григоряна. В том спектакле замечательно играли Нина Егорова и Игорь На-гавкин. В те годы «Старомодная комедия» украшала афиши многих театров, в ней играли знаменитые Лидия Сухаревская и Борис Тенин, Алиса Фрейндлих и Игорь Владимиров… Но мне показалось, что именно сегодня можно еще очень многое сказать словами этих двух удивительных персонажей, что человеческие взаимоотношения, тайна душевной близости, когда возникает абсолютное взаимопонимание, – сегодня это может волновать острее, чем прежде…
Мы сразу же подумали о Лоренце Арушаняне. С Лоренцем мы замечательно играли спектакль «Русский медведь», о котором я вам рассказывала. Работать с ним, репетировать всегда было интересно, он отличный партнер и прекрасный человек. Обычно обращают внимание на то, как он, будучи артистом армянского театра, замечательно говорит по-русски. Но мне кажется, в первую очередь он тонкий замечательный актер…
Александр Григорян с большой любовью поставил для нас этот спектакль, как бы к бенефису двух артистов. У Лоренца тоже в этот год намечался юбилей сценической деятельности, и премьера стала праздником одновременно для двух театров -Русского им. Станиславского и Национального им. Сундукяна…
Много эмоционального состояния, сил моих и энергии забрал этот спектакль. Я люблю так называемые вторые планы, и эта роль, как может быть ни одна другая, дала возможность мне жить не прямолинейно на сцене, а с богатейшим вторым планом, немного затененным поначалу, но потом ясно дающим понять и почувствовать что такое эта женщина. Несчастливая, но все-таки неунывающая и смотрящая довольно бодрым взглядом вперед, окрыленная неожиданной и последней, безусловно, любовью в ее жизни… Я рада, что в моей биографии появилась эта пьеса, которая заставила меня о многом задуматься, о многом…
Спектакль шел с большим успехом, правда, уже несколько месяцев мы его не играем, и вряд ли, наверное, будем играть. Мы его уже вроде бы отыграли… Но, в моей жизни он сыграл определенную роль своей абсолютной своевременностью, слишком непростой оказалась судьба этой удивительно близкой мне по духу женщины. Я все время мысленно возвращаюсь к ней…
Мы играли с большим удовольствием. С какой любовью и самоотдачей работал с нами Александр Самсонович, мы фантазировали, старались выявить и понять завуалированность человеческой души двух немолодых людей, проживших далеко нелегкую жизнь. Необходимо было проникнуть в суть сложной биографии наших героев, которых неожиданно озарило потрясающее чувство, чистое, большое и, конечно, последнее…
Да, Алексей Николаевич Арбузов действительно большой Мастер, знаток человеческой души, и я рада, что мне посчастливилось еще раз пройти через его драматургию…
… Очень хотелось бы, конечно, сегодня больше быть занятой в репертуаре, ведь совершенно не секрет, что для каждого артиста встреча со зрителем важнее всего в жизни. В каком бы возрасте, в каком бы физическом состоянии ты ни находился, на сцене сразу забываешь, что с утра болело горло, спина, голова, ноги… ты живешь честно, красиво, с большим удовольствием и можешь своими горестями и радостями поделиться со зрителем. После уже начинается спад, и, может быть, становится опять плохо, но это уже после, потом… Сцена – волшебство, и терять это волшебство любому артисту трудно и больно…
Мне хочется в этой главе сказать и о моих горячо любимых студентах, которые в этом году получили уже дипломы после двухгодичного пребывания в стенах нашего театра. Это тоже мое «сегодня и сейчас»…
Я была чрезвычайно тронута в день своего рождения, когда пришла в театр, просто на работу, на свой урок. Они преподнесли мне потрясающий подарок, настоящий сюрприз! Это был фейерверк любви, остроумия, прекрасной музыки и стихов. Они придумали целое представление, показывали его с таким наслаждением и вкусом, читали, пели под замечательно подобранную музыку. Поверьте, все это оказалось настолько достойно, организованно и творчески замечательно, что я была потрясена! Я смеялась, хохотала, танцевала и пела вместе с ними. Они подарили мне сочиненные ими стихи, некоторые из которых даже умудрились исполнить в стиле «реп» с большим юмором. Все стихи я публиковать не буду, мне неудобно, но самый смешной отрывок представлю вашему вниманию с удовольствием:
Лейли – это круто, Лейли – это класс,
Не было бы Лейли, не было бы нас!
Лейли любит мир сиреневых цветов,
Лейли любит кошек, но любит и котов!
Лейли обожает курочку гриль,
Лейли гениальна, у нее свой стиль!
Лейли – это супер, Лейли – это ас,
Лейли – это круто, Лейли любит нас!
В общем, я поняла, что, наверное, не зря потратила столько времени и сил… Общение с молодежью, конечно, благотворнейшее общение. Я рада, что мы оказались на одной волне, как же это важно, как необходимо. Хочется пожелать моим дорогим еще слишком молодым, но уже коллегам счастливого будущего в театре, в ролях, в общении… Важно ведь еще нормально и правильно вести себя в творческом коллективе. Театр сложнейший аппарат, и надо суметь прожить в нем честно, красиво и достойно… Они еще учатся, еще только на пороге важнейших событий, уже получают первые в своей жизни роли, и это большая радость для меня и, очевидно, для всех, кто помогал им встать на этот нелегкий путь… Хочу пожелать им сегодня и сейчас еще раз понять и осознать, куда они пришли, на какую жизнь себя обрекли, и чтоб всегда несли свое знамя, свой крест в высшей степени достойно…
… Долгие годы, проведенные мною в театре, не могли пройти бесследно. Конечно же, я чувствую, как ко мне относятся в коллективе. В основном это замечательное, самое доброе и чуткое отношение. Так же, как и с моей стороны, почти ко всем актерам и работникам театра я отношусь с большой-большой любовью и благодарностью, прежде всего к Александру Григоряну, сыгравшему главную роль в моей судьбе. Надеюсь, мои коллеги будут вспоминать обо мне, ведь много хорошего и красивого нас связывало долгие годы на сцене и в жизни… Что такое актер? Это сублимация всех самых прекрасных человеческих качеств, эмоций, любви к жизни, к людям… Все это мы имели в отношениях друг к другу…
Я с благодарностью обращаюсь сегодня и к вам, дорогие зрители. Вы каждый раз встречаете меня аплодисментами, помогаете жить дальше, помогаете сделать для вас в этот момент творчески что-то очень важное, значительное, что потом будет храниться в памяти ваших сердец…
В связи с предстоящим моим юбилеем я постоянно думаю, какой же сюрприз преподнести вам, дорогие мои, как же в очередной раз доставить удовольствие…
Хочу поделиться своими мыслями об одной пьесе, которая глубоко взволновала меня – пьеса Валентины Аслановой «Ждать?!». Спектакль «Однажды в Париже» по этой пьесе с большим успехом идет в Москве на сцене театра «Модернъ». Главную роль играет всеми любимая народная артистка СССР Вера Васильева. Прежде спектакль шел в Театре Сатиры под названием «Ждать?!». Я не видела его, но пьеса случайно попала мне в руки. Мне показалось, что на сегодняшний день эта история могла бы вызвать большой интерес в моем исполнении. Я обратилась к Александру Самсоновичу, ему вроде бы тоже пьеса понравилась, но как-то для нее не нашлось пока времени. Театр, конечно, живет своими определенными планами, и пока мое предложение осталось вне постановочного плана… Но я решила, что, наверное, это не так страшно, потому что все, что я хотела бы сказать через героиню этой пьесы, я обязательно вам скажу.
У меня возникла идея в свой юбилейный вечер сыграть монолог актрисы Элизабет Мадран, которая в последний раз делится своими мыслями и чувствами с любимым зрителем. По мотивам пьесы я сама составила этот монолог из текстов героини… Это важный момент в моей жизни, хотя там всего может быть десять-пятнадцать минут сценического времени, но все понятно… Для меня эти минуты – подводящий итог творческой деятельности. Это грустно, но вместе с тем и замечательно…
Я могу просто уйти уже из театра, но мне хочется преподнести последний подарок вам, всем тем, которые в самые трудные минуты поддерживали меня, любили, и каждый раз от всей души приветствовали на сцене. Еще раз сделать это для вас – великое блаженство, великое счастье, которое останется со мной до конца моих дней…
Монолог актрисы
(По мотивам пьесы В.Аслановой «Ждать?!»)
Кушать подано! (смеется). Все актеры так начинают. Я знаю, о чем говорю, это моя профессия. Да, моя профессия Театр! Я актриса! Черт… Надо двигаться… К черту этих докторов! Уже два года я слушаю их бредни! Я столько в жизни делаю через «не могу». Надо двигаться, я должна…
Голос из репродуктора: Дамы и господа, первый звонок.
Уже первый звонок!… У каждого актера наступает время, когда он говорит себе, может пора сойти с дистанции. А знаете почему? Потому что нет терпения. И многие сходят, но настоящие артисты идут до конца, не смотря ни на что!
Существует легенда о Саре Бернар. Она должна была сыграть роль Жанны д’Арк, и весь Париж собрался в театре, чтоб услышать её первую фразу. Она вышла на это сражение – с собой, а главное – со временем… Париж опять был у ее ног…
Правда, в нашей профессии участие Фортуны – непременное условие. Если вы еще не встречались, значит у вас все впереди. Премилая дама, должна сказать. С ней всегда нужно быть на чеку, и на всякий случай не портить отношения…
Режиссеры… Режиссеры – это или убийцы, или ангелы. Еще есть бездарности… Но есть и творцы! Они были и есть в моей жизни… Был такой русский безумец Станиславский, я читала о нем. Представляете, он отдал все свои деньги театру! Он высказал интересную мысль, что «надо любить театр в себе, а не себя в театре». Я бесконечно с ним согласна! Тогда становится жить легко… Интересная мысль, не правда ли? Абсолютно бескорыстная. Выбирай!
А вот демократия – это Чепуха! В театре никогда не может быть демократии, иначе все захотят играть главные роли. На всех не хватит!
Голос из репродуктора: Дамы и господа, второй звонок. Просьба приготовиться к началу спектакля.
Боже, надо спешить! Любовь, любовь всегда преображает! Только любовь!… Видите эти фотографии? Это я! Я играла Полину, Даму с камелиями, Федру и еще массу других ролей. И как играла! Жизнь артиста сплошная растрата. Чтоб отдавать на сцене, надо прежде накопить в жизни.
Иногда нам нужна тишина, чтобы услышать ветер, шелест травы, тайную музыку слов, сказанных кем-то. Наконец, услышать сердце! Это так важно – услышать свое сердце. В вас никогда не звучит музыка? Послушайте музыку слов. Это музыка, а музыка всегда наслаждение.
Конечно, в театре много настоящего. Кровь, пот, слезы… Актер – это прежде всего работа, хотя она и окутана золотой пыльцой, называемой тайной. А Театр – подарок людям…
Отдавать всего себя на сцене, до последнего, и не ждать ничего взамен в нашей семье Лицедеев не называется мужеством. Мы называем это профессиональной совестью. Некоторые из нас еще имеют ее. Я имею в виду актеров, которые склонны брать чем-то другим, чем скажем внешними данными. Многие актрисы видят успех роли только в умении проскочить в постель к режиссеру! Я всегда играла свои роли на подмостках, а не на кушетках… Даже поначалу я смогла избежать этого. Правда, одному в люди выйти невозможно, так говорила моя бабушка, нужны проводники… И все же…
Быстро пришел успех. Как солнце! Но сияние славы порой нестерпимо. Она слепит глаза. Тебе кажется, ты стоишь чуть выше, видишь будущее, и что так будет вечно. Ты можешь все! Ты просишь мгновение застыть… А на утро смотришь в зеркало на свое лицо, и ощущение счастья исчезает как шагреневая кожа… Все проходит, как грустно…
Умирают кумиры. Публика убивается! Казалось, остановилось время! Как жить?! Как дышать?! Ровно через две недели все становится на свои места. Новый кумир примеряет лавровый венок, и публика, осушив слезы, уже внимает ему…
Я преклоняюсь перед мужеством актеров, которые вовремя уходят со сцены. Когда нет сил, а остается только желание… Но Театр – Голгофа! И свой крест надо донести до конца. Когда мы на сцене, ничего не имеет значения. Даже когда у нас горе, мы вынуждены улыбаться, шутить. И все-таки любой артист вам скажет, что он счастлив!
Репетиция – еще одна тайна! Тайна рождения роли, спектакля. Иногда день за днем бьешься, и ничего не выходит, и вдруг совершенно непонятно все получается, легко, играючи, и невозможно объяснить… Спектакль должен вызревать как хлеб. Роль же не любит, когда ее долго осмысливают головой. Сердце главное в работе актера и душа!
Сейчас герои нашего времени – бандиты, аферисты и политические деятели. Время красоты и романтики безвозвратно ушло в прошлое. Но мы, актеры, придумываем свой мир. Мы играем роли, а это ведь чьи-то судьбы, чьи-то жизни… Надо мечтать, воображать, и тогда вы будете вспыхивать как сухая спичка от мгновенной памяти сердца. Режиссер только скажет вам слово, а вы уже готовы. Сегодня вы король, завтра ростовщик, потом пылкий возлюбленный…
Простите, я спешу! В театре надо всегда быть вовремя, иначе место твое займут навсегда!
Нет!!! Я не прекращу!!! Не прекращу никогда, ни-ког-да!!! Я играла и буду играть! Я знаю, как только встану, все будет подругому. Я в это верю! Иначе не встала бы с постели как великая Марлен. Она не встала, потому что не захотела. Просто ушла, навсегда, в вечность. Начиналась другая Марлен, жизнь которой ограничивалась пятью людьми. Таков ее выбор.
У меня нет выбора! Я должна встать. Скорее театр откажется от меня, но я от него никогда! Все меньше остается сыграть ролей в силу времени, и если мне что-то еще причитается, я не хочу этого терять…
Мне недавно кто-то сказал: «Ты счастливая, у тебя есть заблуждения…». Театр – самое сладкое заблуждение, но главное есть люди, которые с удовольствием наблюдают за всем этим – зрители!
Боже, надо же идти на сцену… Внутри всё дрожит! Руки ледяные… В театральной школе говорили, если руки холодные, готов темперамент, а когда как пареная репа, дело плохо…
Настоящая актриса играет только перед переполненным залом! Но я стану играть и для вас, для неприметного молодого человека на верхнем ярусе, который еле смог оплатить свое место. Странно, но знаете, мы всегда играем именно для вас.
Кино – это доллары в карманах и вечная память. Театр -кровь в жизни и полное забвение. Я прекрасно понимаю, нынче в моде именно деньги, но для меня они ничего не значат… Театр -вот мое чудо, длинною в жизнь!
Голос из репродуктора: Дамы и господа, третий звонок. Элизабет Мадран, ваш выход!
Иду! Господи, помоги мне… Меня же ждут!…
Добрый вечер дамы и господа! Я актриса Элизабет Мадран! Прошу прощения, что заставила вас ждать, но поверьте, артисту всегда страшно выходить на сцену, даже если у него за плечами годы. Это акт самосожжения, поверьте. В лучах прожекторов сгорают мгновения, которые уже никогда не повторятся. Даже если ты играешь спектакли десятки раз, они никогда не похожи друг на друга, как и вы, сидящие в зале…
Быть актрисой трудно, а женщиной тем более. Я всю жизнь служила театру. У меня нет славы, я не скопила денег, и мой багаж составляют только мои роли, чудные мгновения присутствия на сцене, ваши аплодисменты, цветы и слезы. Если я хоть раз тронула ваше сердце, мне не жаль прожитой жизни.
Театр сам выбирает своих подданных. И если вы забредете на его территорию случайно, он не откроет вам своих тайн. Он требует жертвы. Если вы не готовы, бегите от него, иначе вы попадете в западню. Если же выбрали его сами, вас может ждать мучительная жизнь, иногда без взаимности. Но если вам повезло, слезы, муки и страдания будут сладкими, и вы как наркоманы будете стремиться к ним. Поверьте мне, я это знаю! Я прошла этот путь и двигаюсь дальше, пока у меня есть силы и улыбка Фортуны. Она помогает мне в этом мире иллюзии, без которой я не могу жить!
Я – женщина!
И мне нужна любовь!
И если это принесет мне боль,
На все готова – это моя роль!
Рецензии и интервью
Газета «Новое время» 8 октября 1997г. «Сыграла ли самую главную роль? Нет, представьте себе, все еще жду…»
Минуло 40 лет, как Лейли Хачатурян, талантливая ученица корифея армянской сцены Вагарша Вагаршяна, переступила порог театра им. Станиславского, где и встретила свой славный творческий юбилей. Жизнь ее прошла в особенном доме (ныне Музей Хачатуряна). В Эривани его знал едва ли не каждый – дом, где гостил Арам Хачатурян, дядя Лейли Вагинаковны. «Каждый его приезд, – вспоминает актриса, – влек за собой целый фейерверк встреч: Исаакян, Сарьян, Ойстрах, Коган, Ростропович, Флиер, Шостакович, Кабалевский…». Одного лишь перечня имен достаточно, чтобы понять ее ностальгию по тем незабываемым дням. Дом и предопределил пристрастия всеобщей любимицы Лейли, которая «с пяти лет играла в театр, ставила спектакли, читала стихи на радио и даже однажды получила за это куклу…». Потом была консерватория. И, наконец, театр.
– Итак, примите поздравления от читателей «Д & Г». И коли речь зашла о старом Ереване, позвольте спросить еще об одном юбиляре – Русском театре, которому исполнилось 60. Недавно в одной из местных публикаций утверждалось, что создавали его в принудительном порядке…
– В те годы и впрямь многое делалось в принудительном порядке. Бывало, и инициатива-директива исходила «изнутри», как в случае с нашим театром. Но, так или иначе, разве от этой «принудиловки» стало кому-то худо – нашей культуре, духовности, искусству… Вы знаете, я даже не представляю, кому эти разговоры сегодня нужны. Может спекулянтам от политики или разным языкофобам?.. Помимо прочего, эти разговоры оскорбительны по отношению к тем, кто стоял у истоков театра, кто мог бы составить славу любой столичной сцене. Теперь мало кто помнит, но это, действительно, были великолепные мастера: Добровольский, Орлова, Феллер, Кемарская, Грикуров… А потом -Егорова, Колесниченко, Джигарханян, Нагавкин…
– В театре произошла резкая смена поколений. Как это отразилось на театре?
– Да, уехали многие… Театр – чуткий организм, и не среагировать на столь ощутимые потери он не мог. Несколько снизились художественные критерии, на сцене зазвучал, пожалуй, впервые армянский акцент… Но я здесь криминала не вижу, главное ведь осталось – дух подлинного творчества, в котором и зреют мастерство и профессионализм.
– Считается, что роль обязательно должна «созреть». Зреет ли она с опытом скорее?
– Нет, процесс тот же – медленный, мучительный. Вообще я не люблю скороспелых решений. Где-то в середине работы впадаю в некое полубредовое состояние, изматывающее и одновременно сладостное. А к премьере уже прихожу с четкими контурами, деталями, которые отшлифовываются через 5-6 спектаклей.
– Александр Калягин как-то сказал: «Актер должен иметь диктатора». Под диктатором он подразумевал режиссера, но такого, который не подавляет своей властью и не делает из актера раба… Надо полагать, с годами иметь диктатора над собой не так просто…
– Сильная режиссура всегда обязательна. И в этом смысле у меня с Александром Григоряном полное взаимопонимание. Я умею проникаться его решением, хотя, конечно, случается, что и у самой появляется собственное понимание образа. И если я хочу сыграть роль так, как чувствую, Александр Самсонович никогда не противится.
– Говорят, вы очень разная – на сцене и в жизни.
– В жизни я скорее холодно-раздумчива, все эмоции, которые я аккумулирую вне театра, выплескиваются на сцене. Это те эмоции, которые, опустошая тебя, выворачивают наизнанку все твое нутро, как в роли Голды в «Поминальной молитве» или в некоторых сценах спектакля «При чужих свечах».
– В заключение тривиальный вопрос о главной, самой-самой, роли. Сыграли ли вы ее?
– Представьте себе – нет, все еще жду. Годы бегут, 40 лет – как одно мгновение…
Светлана Добровольская
Буклет к 40-летию сценической деятельности, 1998г. «Актерское счастье Лейли»
Это счастье – расти в таком доме, где по вечерам на веранде, неторопливо беседуя, гости пьют чай с вишнями, сорванными тут же, в цветущем саду, до которого всего три ступеньки. И какие то были гости! Аветик Исаакян, Давид Ойстрах, Шостакович… В просторной гостиной раздаются звуки рояля – радость, когда играет брат ее отца, дядя Арам. Лейли могла слушать его часами, и он ни в чем не отказывал ласковой ясноглазой девочке. Все думали, что она, как и многие в этой большой семье, посвятит себя музыке. Но, получив солидное музыкальное образование, Лейли поступила в Щукинское училище при Вахтанговском театре.
Новые московские друзья, спектакли, концерты … Судьба, однако, вернула ее в Ереван. Здесь, окончив театральный институт в классе замечательного мастера Вагарша Вагаршяна, Лейли Хачатурян на всю жизнь стала актрисой Русского драматического театра им. К.С.Станиславского. А через несколько лет главным режиссером стал Александр Григорян, без которого немыслимо представить творчество Лейли. Театр сделался ее вторым домом. В этих привычных словах нет преувеличения. Лейли приходит в театр каждый день, даже когда у нее нет ни репетиции, ни спектакля. Ее гримерная -уютная комната с фотографиями дорогих людей, с множеством цветов – место, где к ней приходят ее друзья и поклонники, где ее окружают воспоминания. Минуты счастья, блаженства и потери, разочарования и обретения. Все это вместила жизнь, и все это никуда не ушло из души, сделав ее одновременно ранимой и неуязвимой. Мудрой.
Потому, быть может, каждая ее роль поражает и трогает своей нестареющей женственностью. Они, казалось бы, так не похожи – Голда, Ханума, Турусина, синьора Капулетти, Матильда, критикесса Александрина Дмитриевна и дажеХлестова лишены какой-либо поверхностной определенности. Каждая из этих ее виртуальных ипостасей – даже, казалось бы, особы с сомнительным характером и биографией, внезапно выплескивает затаенную боль, едкую горечь, озаренную неожиданной тонкой улыбкой, в которой безнадежность уживается с прощением и всепонимающей добротой. Она танцует так лихо и поет она так нежно и упоительно, что многие ее поклонники приходят на каждый ее спектакль.
Минуло сорок лет ее жизни на сцене русского театра Армении. Больше не увидишь, увы, многих ее коллег – «иных уж нет, а те далече». Подрастает новая актерская поросль. Лейли Хачатурян вглядывается в эти юные лица, поддерживает, критикует. Неизменно рядом с ней в театре Александр Григорян, а вместе с ним и надежда на новые роли, на продолжение актерского счастья.
Маргарита Яхонтова
Газета «Эфир» /РАКУРС/ 4 ноября 1999г. «Лейли Хачатурян»
Залуженная артистка республики, лауреат премии СТД РА «Ар-тавазд» Лейли Хачатурян удостоена медали «Мовсеса Хоре-наци», которая была вручена ей на вечере, посвященном 60-летию ее театра им. Станиславского.
– Вы учились вокалу, собирались стать певицей. Как театр вошел в вашу жизнь?
– С раннего детства. Самое сильное потрясение в пять лет -опера «Евгений Онегин». Я мечтала о лирическом сопрано, чтобы спеть Татьяну. До сих пор помню оформление и многие сцены в тбилисской опере. Поступала в Гнесинское училище, сдала все экзамены на «отлично», а на экзамене по специальности сильно простудилась; поступила в Щукинское, но заболела мама, и я вернулась в Ереван и сразу – на второй курс Театрального института к Вагаршяну. Ему я благодарна на всю жизнь.
– Самое яркое воспоминание юности?
– Близкое общение с величайшими музыкантами 20 века – Ой-страхом, Обориным, Леней Коганом, Шостаковичем и, конечно же, с Арамом Хачатуряном, дружба с ним играла очень большую роль в моей жизни.
– Знаю, что вы были любимой племянницей Арама Ильича. Самая памятная из ваших встреч?
– 1948 год. Я юная, но осознававшая, какой надлом произошел в жизни дяди. Я видела его растерянным после ждановской критики, ему казалось, что он уже не напишет ни ноты. Он был просто болен, но сумел преодолеть себя.
– В чем тайна отношений актер – зритель?
– Действительно, тайна. Когда выходишь на сцену и чувствуешь, что «взяла» зал, что желанна, любима, нужна – это самое прекрасное в нашей профессии.
– Признаете шутовство в актере?
– Оно непременно, даже иногда необходимо, и смешных случаев у меня на сцене было много.
– Ваши капризы?
– Я очень капризный человек, но единственным достоинством своих капризов считаю подчинение их профессии, тогда они помогают, распространяясь и на моих партнеров, которых я тоже призываю к полной ответственности перед профессией, а значит, капризы мои скорее положительные, нежели отрицательные.
– Любимый писатель, композитор, художник?
– В поэзии – Пушкин и весь Серебряный век, в прозе – Ремарк, Вересаев, Нагибин, в музыке – Моцарт, Рахманинов, Хачатурян, в живописи – все импрессионисты, особенно Мане, из русских
– многие художники 19 века, Левитан, среди наших – Сарьян, Минас, монументалист Армен Вартанян.
– Что для вас любовь?
– Слишком всеобъемлющее чувство, на котором держится жизнь. Это не только любовь к мужчине, но и к природе, музыке, к профессии, к родным, чувство, способствующее выявлению самых положительных качеств в человеке.
– Любите зеркало? Актрисе чаще других приходится заглядывать в него.
– Зеркало люблю. Хотя далеко не всегда люблю свое отражение в нем, даже в молодые годы. Считаю себя нефотогеничной и потому отказываюсь от работы в кино и на телевидении. Но без зеркала никак невозможно.
– На сцене вам комфортно, не бывает скучно?
– Всегда хорошо. Стремлюсь создавать микроклимат, способствующий хорошему существованию на сцене.
– Актерская ревность – это серьезно?
– Досадный вопрос, хотя и правомерный. К сожалению, такое встречается и среди моих коллег, но это чувство заслоняет от многих реальную оценку их собственного творчества. Сама я, к счастью, не испытываю такое.
– Несбывшееся желание?
– Несыгранные роли, но что-то уже невозможно, на что-то еще надеюсь, чего-то жду.
– Знакомо вам чувство одиночества?
– Знакомо, но не считаю его катастрофой, так как люблю побыть одна со своими мыслями, книгами, нотами, но и друзей, семью очень люблю. Я оптимистка!
Светлана Добровольская
Журнал «Драматургия» N3 /ПОРТРЕТ/ январь – июнь 2001г. «Лирика с «частицей черта»»
Вспоминая образы, созданные на сцене Лейли Хачатурян, не напрягаешь памяти. Мария в «Двенадцатой ночи» Шекспира -первая увиденная мной работа актрисы. Хахо в «Разоренном очаге» Сундукяна – пока последняя роль, сыгранная на сцене Государственного русского драматического театра им. Станиславского. А между этими двумя персонажами – целая галерея разнообразных и разноплановых образов. И едва ли не всех их объединяет, увы, редкое по нынешним временам качество. В острых наблюдениях над людьми и заразительном юморе Лейли Хачатурян, в замечательном проникновении и драматической наполненности, в легкой общительности с залом, в ее актерском неистовстве, а порой и актерском озорстве, всегда присутствовал, а главное, сохранился по сей день неутраченный вкус к игре. Она смакует свои роли как гурман, любит сочное театральное лицедейство – когда глаза загораются каким-то дьявольским сценическим нетерпением, веселым сценическим аппетитом…
Лейли Хачатурян – актриса «вопля души» и вместе с ним «веселья души». Музыкальность – скрытая основа ее актерского дарования, отсутствие усилия, фантастическая внутренняя свобода. В генетике племянницы Арама Хачатуряна и кузины дирижера Эмина Хачатуряна музыка закодирована изначально. Музыке и предстояло стать профессией… но судьба внесла свои коррективы. Не став профессией, музыка превратилась в какую-то особую природу ее актерской игры. Недаром в бытность художественным руководителем Театра музыкальной комедии им. Пароняна Армен Элбакян собирался делать с ней опереточный спектакль. Недаром пение и танец в арсенале едва ли не всех героинь, которых сегодня актриса играет на сцене Русского театра им. Станиславского. Полные скрытого рыдания музыкальные фразы обращает в зал Голда в «Поминальной молитве», по-тифлисски колоритно поет Хахо в «Разоренном очаге». Какой-то дикий, хохочущий танец в исполнении актрисы становится психологической кульминацией спектакля «При чужих свечах». Тот, кто видел «Ох, эти французские штучки» вряд ли забыл блестящую сцену встречи Полковника (Ф.Давтян) и Матильды (Л.Хачатурян) – это соединение мелодии, ритмики и театральной игры. Экспромт, рассчитанный до секунд. Сложный дуэт, кажущийся импровизацией. Волнующая встреча бывших однокашников – совместное действие взбудораженных голосов, из которых женский все-таки ведущий. Вступая по очереди, они вспоминали безвозвратно ушедшие годы, а танец, столкнувший на миг эту странную пару, пел песнь о другом – не о вчера, а о сегодняшнем вечере, который так случайно был подарен им затейливой судьбой. И тогда голос Лейли Хачатурян, иногда саркастически-скандальный, пронзительный, а иногда полный интимности и тепла творил чудеса, ежеминутно обманывал ожидания зрительного зала, заставляя разражаться взрывами смеха и умиляться одновременно.
В искусстве Лейли Хачатурян сплелись два простейших умения, данных, к несчастью, не всем: умение любить и жалеть людей, их мелкие слабости и недостатки, и умение смотреть на все это сквозь призму обаятельного юмора. В самых неутяжелен-ных драматизмом спектаклях, даже в легких комедиях она умеет высекать искры правды – как взыскание чистоты, как знак простой человеческой нужды в искренности. Какие бы роли актриса не играла, она выбирает пути, ведомая безошибочным женским инстинктом. И ярче всего она играет вспышки женских страстей и взлеты женской патетики. «Поминальная молитва», «При чужих свечах», «Разоренный очаг» – три таких разноплановых и разнокалиберных спектакля. Три такие разные по стилистике роли. Но даже этих трех работ достаточно, чтобы судить о глубине и многогранности дарования актрисы. «Поминальная молитва» по пьесе Григория Горина – один из интереснейших спектаклей Александра Григоряна за последний период, а Голда – одна из лучших ролей в творческом арсенале Лейли Хачатурян. Из истории житья-бытья евреев и не евреев в одной деревне, из истории их радостей и горестей, из печальной истории депортации евреев Григорян сделал спектакль очень близкий по духу армянам, спектакль грустных воспоминаний, печальных параллелей и удивительных предвосхищений. Уже десять лет он идет на сцене театра им. Станиславского. Менялся состав исполнителей. Лишь Голда – Лейли Хачатурян оставалась неизменной. В образе жены и верной подруги Тевье, в образе матери четырех дочерей, гостеприимной хозяйки, у которой всегда найдется тарелка супа для зашедшего на огонек и остроумная реплика на все случаи жизни, актриса играет ту высшую, бездонную женственность, которая способна отогреть даже насмерть промерзших. В юморе Голды – мудрость, оплаченная слишком дорогой ценой. Она говорит как-то саркастически безутешно. Из насмешливых фраз Л.Хачатурян извлекает нежную мелодию, и даже скрытую рыдающую ноту. Музыка в душе и трезвость в мыслях – вот манера Голды и ее секрет. А апогеем роли становится финальная сцена, когда умирающая Голда на смертном одре, на каком-то парапсихоло-гическом уровне помогает дочери освободиться от бремени. Этот монолог матери психологически абсолютно достоверный, художественно абсолютно верный, раз и навсегда найденный. Этот монолог, длящийся несколько минут, вырывает действие из бесследного потока жизни, из театрального небытия, придает происходящему на сцене законченность знака и даже минутную вечность. Голда рождает предельную душевную близость со зрителем – близость общей памяти и общей судьбы, общих утрат и общего сиротства.
Эту грань, эту ноту мы еще раз услышали три года назад, когда Л.Хачатурян сыграла небольшую роль Кормилицы в спектакле «Княгиня павшей крепости» по Л.Шанту.
Другая, полюсовая к «Поминальной молитве» ипостась актрисы воплотилась в еще одном спектакле А.Григоряна «При чужих свечах» по пьесе Птушкиной. И полюсовость здесь не только в характере героинь, созданных Л.Хачатурян, но, в первую очередь, в драматическом материале. Не в пример блестящей пьесе Горина, «При чужих свечах» даже с большой натяжкой невозможно назвать крепкой драматургией. А если учитывать, что спектакль на двоих, вдвойне восхищаешься актрисой, сумевшей создать яркий и выразительный образ вопреки формализму предлагаемого материала.
Респектабельная «гранд-дама», литературная критикесса со-цреалистического разлива с несложившейся личной жизнью, крепко впитавшая в себя фальшь, лицемерие и хватку своей среды. Дочь ее приходящей обслуги – недалекое, доброе, романтическое, свято верящее в любовь молодое существо. Таковы два полюса внутри пьесы. Столкновение двух мировосприятий и мировоззрений. И для персонажа, с отточенным мастерством сыгранного Лейли Хачатурян, для этой холеной «светской львицы», которую преследуют призраки приближающейся старости и пустоты жизни, проиграть этот психологический поединок – значит, подписать себе приговор. Согласиться на то, что на театральном языке означает переход в другое амплуа, из героини – в комические старухи. И актриса играет этот спектакль на грани человеческих и женских сил. В ее улыбках, непроницаемых как броня, все бессердечие среды, которая ее воспитала. В ней фальшивая благостность души и жестокость мегеры и мещанки. И в ней трагизм женщины, пришедшей к душевному краху. Катарсис роли тот самый, о котором уже шла речь, – истерический, хохочущий; «макабарская пляска отчаяния». Одинокий, неистовый, безнадежный танец, в котором чувствуешь не свою молодость и красоту, но, напротив, свое и не только свое нравственное безобразие.
Последней в прошедшем сезоне ролью Л.Хачатурян стала Хахо в «Разоренном очаге» Сундукяна – интересно аранжированной и стилизованной постановке А.Элбакяна. Вопреки традиции Хахо предстала в этом спектакле перед зрителем не согбенной старушкой, но энергичной тетушкой-хлопотуньей, главной хранительницей очага, устоев и традиций. А Лейли Хачатурян в очередной раз оказалась в роли хранительницы и носительницы лучших театральных традиций, мастерства и памяти о высоких критериях на сцене, о которых молодое поколение зрителя, к сожалению, порой имеет весьма смутное представление. Давнишним же поклонникам Русского театра вообще и творчества этой актрисы в частности, роль, несмотря на драматический поворот, напомнила о многие годы не сходящем со сцены спектакле «Ханума». Здесь Л.Хачатурян блистала сначала в роли Кабато, а затем Ханумы, вновь и вновь демонстрируя владение любыми приемами и формами любого вида комедии. Эксцентрика, музыка, ритм, масса актерских «приспособлений», все градации – от трагикомедии до фарса – подвластны этой замечательной искуснице и поэту смеха, смеха сквозь слезу. В своей эскизно-отточенной, с особенно виртуозно разработанной пластикой рук, эмоционально насыщенной манере она создает роли, порой превращая их в отдельные яркие миниатюры. Сегодня у Лейли Хачатурян есть мечта – сыграть «Неаполь -город миллионеров». И, что главное, кажется, есть возможность эту мечту осуществить. И если мечта реализуется, будьте уверены, мы увидим такой фейерверк, замешанный на «частице черта» и подсвеченный тончайшим лиризмом! Не сглазить бы…
Сона Мелоян
Журнал «Афиша» /ТЕАТРЫ/ 24 января – 08 февраля 2004г. «… Я купалась в любви …»
«И все-таки главное в моей жизни – музыка…» Для народной артистки республики, ведущей актрисы Русского театра, представительницы славного рода Хачатурянов Лейли Хачатурян музыка была и остается не просто главной любовью. Это – ее воздух. Им был пропитан дом, в котором она выросла, и который нынче стал Домом-музеем великого композитора. Дом, стены которого могли бы составить антологию советского искусства…
Ей было 18, когда обожаемый дядя Арам Ильич в очередной свой приезд привез с собой двадцатидвухлетнего чудо-студента Леонида Когана. «Леня был очарователен – улыбчивый, сдержанный, ироничный. У нас сложились самые теплые отношения. Еще долго потом он звонил после каждой гастрольной поездки, чтобы поделиться впечатлениями…». Однако великий скрипач не смог завоевать сердце юной Лейли. Да и свою большую любовь ей еще предстояло встретить.
Микаел Таривердиев, для близких просто Гарик, был не просто талантлив – неотразим. Его музыкальные посвящения были пронизаны тончайшим лиризмом. «Это были такой красоты отношения… И память на всю жизнь…». Они обручились и поехали поступать в Московскую консерваторию. Она – в класс вокала, он – композиции. Неожиданно, прямо по ходу экзаменов у абитуриентки Лейли Хачатурян пропал голос. Возможно, своенравная судьба не любит, когда идут против ее предначертаний -Лейли должна была стать артисткой, но не оперной сцены, а драматической.
Она попала к Надежде Михайловне, вдове самого Вахтангова, в Доме-музее которого и состоялся первый актерский показ будущей «звезды». Экзамены в Щукинское прошли тоже с сюрпризом. С первого тура она сразу попала на третий. Целый год яркая студентка Лейли постигала азы актерского мастерства в «Щуке», пока внезапное известие о тяжелой болезни матери не заставило ее вернуться в Ереван.
… Сдача дипломного спектакля «В сиреневом саду» курса Ва-гарша Вагаршяна в Ереванском театральном стала событием в жизни не только Лейли, но и всего института. Арам Хачатурян специально вырвался на два дня из Стокгольма, где работал в этот период, чтобы присутствовать на первом спектакле любимой племянницы. Волновались все – Аджемян, Гулакян, Вавик Вартанян, Авет Аветисян, пришедший поболеть за сына-выпускника. Вдохновлена и воодушевлена была не только Лейли, но и ее однокурсник и партнер в спектакле Фрунзик Мкртчян. Сама она по сей день считает, что именно то присутствие Арама Ильича стало знамением ее будущей так интересно сложившейся актерской судьбы.
Что касается судьбы женской… «Пусть это не прозвучит нескромно, но я купалась в любви».
То были другие времена, а талант людей, созвездием окружавших Лейли Вагинаковну, покрывал их влюбленности особым флером. Она хранит записку Тиграна Петросяна – «только благодаря тому, что ходы я записывал подаренным тобой карандашом «Фабер», я выиграл чемпионат Армении». И поэтические посвящения Авета Тертеряна столь же своеобразные и необыкновенные, сколь и его музыка… Однако выбор кружившей талантливые головы своих поклонников Лейли пал на крайне симпатичного художника Рафаэля Бабаяна. В русском театре, где под руководством любимого режиссера Александра Григоряна она проработала около 50 лет, к тому времени она уже начала составление галереи тех образов, которые снискали ей славу одной из лучших сегодняшних актрис. Роли следовали одна за другой, театр переживал расцвет, когда в нем появился новый, приехавший из Смоленска актер, знаменитый Макбет Русского театра, ныне актер московского театра «Моссовета» Геннадий Коротков. Он обладал артистическим темпераментом и упорством – осаду вел долгую. «…Он резал вены, кидался с балкона, срывал спектакли. В день премьеры «Антоний и Клеопатра» ко мне приехал наш общий друг: «Гене очень плохо, вызвали уже две скорые, он просил, чтобы ты приехала». Что оставалось делать? Когда я вошла, он сказал: «Ты пришла, теперь я могу умереть». Я стояла перед сложным выбором. В конце концов, у меня еще была семья, рос сын…». Однако шквал коротковских эмоций оказался всепобеждающим…
Возможно, именно сложная и все-таки счастливая женская судьба Лейли Вагинаковны позволяет ей найти ключик к самым разным женским биографиям, которые ей приходилось и еще предстоит воплотить в театре. А со сравнительно недавних пор она взяла на себя еще одну роль – интересную и очень ответственную: председателя международной культурно-просветительской ассоциации «Арам Хачатурян». Что поделаешь! Такая уж это, ко многому обязывающая, фамилия и генетика!
Сона Мелоян
Газета «Эфир» /ГОСТИНАЯ/ 17 августа 2005г. «В каждой роли доброта»
Лейли Хачатурян, народная артистка, ведущая исполнительница многих ролей на сцене Государственного русского театра им. Станиславского Еревана, ученица Вагарша Вагаршяна, более 40 лет любимая актриса Александра Григоряна. Ей выпало счастье расти в особенном доме, где за роялем сидел дядя – великий Арам Хачатурян. Лейли слушала его часами, и он ни в чем не отказывал ласковой и любимой племяннице…
– О чем мечтали в детстве?
– О музыке, она поглощала все. В 5 лет услышала «Евгения Онегина», опера осталась любимой на всю жизнь. Когда занималась вокалом, мечтала петь Татьяну.
– А звездная роль в театре?
– Их было несколько, но самые звездные – Голда в «Поминальной молитве» и Ханума. Памятны спектакли «При чужих свечах» и «Иностранный жених», последний перевернул тогда весь Ереван. Когда мне вручили премию «Артавазд», я назвала Голду, как самую значимую роль.
– Это правда, что для актера настоящая жизнь начинается с получения новой роли?
– Если находишься все время в творчестве – это постоянное ощущение. Но каждая новая роль – дорога в неизведанное, и хочется понять, представить свою героиню. Большая трудоемкая работа. Очень люблю репетиции, на них неожиданные открытия. Моя любимая книга «Репетиция – любовь моя!» А.Эфроса.
– Актеров радуют награды, а у вас их немало.
– Все награды очень приятны, но самая ценная не звание заслуженной, народной, «Артавазд», бесконечные медали, ордена, а любовь зрителей, которую чувствуешь с первых минут выхода на сцену. Ради этого стоит жить в нашей профессии.
– Вы как-то признались, что в вашей жизни было много любви, в чем же секрет?
– Недавно я участвовала в телевизионной передаче «Любовь и вино», которая меня очень согрела, и разговор получился интересным. Любовь понимаю широко, не только к мужчине, но и к отцу, матери, сыну, друзьям. Всепоглощающее чувство, рождающее эмоции, делающие тебя счастливой. Возвышенность любви помогает совершать поступки. Да, в моей жизни было много красивой, романтичной любви с очень известными людьми. Желаю многим женщинам испытать такое. И все-таки, главная моя любовь – музыка, которой я соизмеряю все свои поступки, она помогает мне на сцене находить верные мотивы, настроения.
– А есть в любви второй шанс?
– Абстрактно, наверное, может прийти вторая любовь, но повторить что-то невозможно.
– Ваши увлечения?
– Люблю людей с юмором, так принято в нашей семье. Юмор помогает в трудные минуты. Люблю веселых искренних людей. Ненавижу фальшь, она губит на корню все хорошее во взаимоотношениях. Очень люблю животных, обожаю кошек.
– Работа и болезни. Говорят, актеры забывают о них, выходя на сцену.
– Это точно. В последнее время я несколько раз падала: но удивительное дело – дома хромаешь, а выходишь на сцену, и боль улетучивается, бегаешь, танцуешь. Загадка природы. Сцена – таинство, попадаешь в него и если ты актер по нутру, бросить, уйти просто невозможно.
– Вы гурман?
– Именно гурман, люблю полакомиться чем-то особенным.
– Истинные друзья актрисы – это правда или миф? Можно ради дружбы уступить роль?
– Это миф. В театре дружить нельзя и не нужно, надо уметь пронести интеллигентные отношения без сплетен, без склок, на пользу общему делу.
– А что самое главное в характере актрисы?
– Серьезное отношение к профессии, к спектаклю. Нельзя бездумно выскакивать на сцену…
– Театр должен только волновать? Или…
– Зажигать зрителя эмоционально, все остальное потом. Без эмоциональной связки актер-зритель ничего не получится.
– В каждом актере должен быть магнетизм?
– Я согласна с этим, но и собственный шарм, непременно свое, личное, вложенное в образ. Мой магнетизм – в каждой роли доброта…
– Чувствуете себя человеком клана Хачатурянов? Это помогает?
– Очень помогает, но это в первую очередь обязывает. Это ответственность! Именно она каждый раз подвигала на успех. Другого выхода просто быть не могло.
– Любите комплементы? Не опасны они для внутреннего недовольства, необходимого актерам?
– Я самый строгий свой судья, не умею «блаженствовать», слыша комплементы, но когда это совпадает с правдой, мне, конечно, приятно.
– Ваш отдых?
– Его у меня просто нет. Отдыхаю, играя любимый спектакль, в этом наслаждение.
– Для вас важна «энергия» зала?
– Очень. Понимаю, что ее надо завоевать, добиться того самого магнетизма.
– Какая энергетика сильнее – смеха или слез?
– Люблю трагикомедии, бесконечно дорог переход одного в другое.
– А случается в работе над ролью искать точки соприкосновения с собственной судьбой?
– Специально не ищу, но когда совпадает, то помогает глубже войти в образ.
– Сумасшествие и актерская профессия где-то на грани?
– Нет. Но актеры – особый мир, они какие-то инопланетяне…
– Творчество оберегает от жизненных трудностей?
– Не оберегает, но помогает преодолевать.
– Театр – искусство коллективное, какая вы с партнерами?
– Быть хорошим партнером трудно, но у меня они отличные. В «Старомодной комедии» у меня отличный партнер народный артист Лоренц Арушанян из театра им. Сундукяна. Мы встречаемся на сцене уже не в первый раз. Арбузовская драматургия не требовала огромной отдачи, выдержана в высоких психологических тонах. Но я выбрала свою трактовку, свой путь и не жалею ни о чем…
Ее путь продолжается: Лейли Хачатурян в отличной форме, в своих ролях, любимая зрителем, которому отдает все силы, энергию и то, что верно зовется жаром души.
Светлана Добровольская
Газета «Голос Армении» 2 декабря 2006г. «Линия судьбы»
Спектаклем «Поминальная молитва» Г.Горина в Русском драматическом театре имени Станиславского свой полувековой творческий путь отметила одна из самых ярких актрис нашей сцены Лейли Хачатурян. Эта дата была ознаменована золотой медалью Министерства культуры РА. На этой сцене актриса создала блистательную галерею образов, во многом обеспечивших родным для нее подмосткам их неповторимый шарм. Здесь она удостоилась звания народной артистки республики.
Спектакль «Поминальная молитва», прошедший на этой сцене более 150раз, был выбран не случайно. С тех пор как в 90-х годах прошлого столетия главный режиссер театра Александр Григорян осуществил эту постановку, она идет при постоянном аншлаге. Великолепная режиссерская работа, прекрасный актерский ансамбль, открытие новых имен, оригинальная работа художника – этого ли не достаточно, чтобы постановка стала хитом не одного сезона?
Так получилось, что, несмотря на интересную работу других актеров, занятых в спектакле, именно роль Голды – жены Тевье Молочника, оказалась самой яркой. Чтобы подтвердить впечатление, я на днях вновь посмотрела спектакль. И… снова полный зал, так же хорош спектакль и интересны трактовки образов. Хотя кое-что в нем неуловимо изменилось: непостижимым образом за минувшие годы он приобрел налет маститости. Голда – одна из любимых ролей Лейли Хачатурян. Она не просто демонстрация актерской техники в соединении с нравственной позицией художника-гражданина. Эта роль стала знаковой, равно как и лучшие из десятков сценических образов, созданных ею на сцене этого театра. В роли Голды актриса удостоилась самых высоких отзывов критики, в том числе российской. Иначе не могло быть: ее Голда – это обобщенный образ Матери, доведенный до символа. С огромным внутренним подъемом актриса играет сцену, в которой Голда помогает дочери родить. Это один из самых запоминающихся эпизодов спектакля, выстроенных как ритуал, наполненный высоким смыслом: она встает с постели, выходит на авансцену и обращается в зал, словно читая молитву. Входит Тевье с ребенком на руках, и Голда умирает – она выполнила свой долг. Зал замер, готовый сколь угодно долго «слушать» паузу, которую держит актриса. И потом, как на каждом представлении, зал взрывается овацией – такую вдохновенную искренность Хачатурян вкладывает в свое исполнение. Едва ли кто-то другой мог сделать это с таким жаром души, с таким внутренним убеждением и так точно, как Лейли Вагинаковна: эта искренность – знак всей ее творческой жизни…
Дом, где выросла Л.Хачатурян, в начале проспекта Баграмяна знает ныне каждый ереванец. Он стал Домом-музеем Арама Хачатуряна и играет огромную роль в духовной жизни города. От этого дома, наполненного музыкой, памятью, традициями, она получила в наследство особое чувство ритма, музыкальное чутье. Быть племянницей великого композитора, узнавать мир под музыку Хачатуряна, Спендиарова, Бетховена, Рахманинова, общаться с раннего детства с такими корифеями культуры, как Исаакян, Сарьян, Ойстрах, Коган, Флиер, Оборин, Шостакович… – согласитесь, уже счастье. Не случайно ее первой страстью стала музыка, и она едет в Москву, чтобы посвятить себя вокальному искусству. Но, получив солидное музыкальное образование, будущая актриса поступает в Щукинское училище при Вахтанговском театре. Вернувшись по семейным обстоятельствам в Ереван, она заканчивает Театральный институт на курсе выдающегося мастера сцены Вагарша Вагаршяна, и вся ее дальнейшая творческая жизнь связывается с Русским драматическим театром имени Станиславского. Во всем этом нет ничего случайного: это не стечение обстоятельств, а предугаданная свыше линия судьбы.
В те годы, когда Л.Хачатурян пришла в театр, в нем работала замечательная плеяда актеров: Ген, Сумароков, Фролов, Ванов-ский, Василевская, Егорова и другие. Особенно памятны актрисе работы с Сумароковым в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты», с Флоровым, чьей партнершей она была в двух спектаклях. «Мудрец», «Опасный возраст», «С любовью не шутят», «Требуется лжец», в котором играл и Армен Джигарханян, – все это спектакли, где Хачатурян создала запоминающиеся образы, сразу обратив на себя внимание критики. С приходом в театр Александра Григоряна репертуар заметно изменился, более свободным стало существование актера на сцене. Его щедрый талант с равной свободой проявлял себя в постановках и озорного водевиля, и психологической драмы, и откровенной публицистики. «Три смерти Альфреда Герцога», «Клоп», «Женский монастырь», «Иностранный жених» – спектакли, где Хачатурян исполняла в основном гротесковые роли, неизменно захватывая полнотой сценического существования и предельной самоотдачей. Особенно любим ею и зрителем спектакль «Ханума», в котором она играла 25 лет сначала роль Ка-бато, а затем Ханумы. На гастролях в России успех спектакля был ошеломляющим. И когда кто-то из журналистов спросил актрису, что главное в ее роли, она, не раздумывая, ответила: доброта. Потому что, несмотря на хитрость и бесконечные увертки, ее задорная сваха – добрая женщина, которая идет на все, чтобы не допустить неравного брака молодой девушки со старым князем. И вообще во всех своих ролях она старается докопаться до этого чувства, справедливо считая, что именно доброта спасет мир.
В репертуаре Лейли Хачатурян есть роли, которые не соответствуют ее реальному творческому потенциалу, но она способна придать и эскизу характер живописного портрета, дополнив его собственной значимостью. И уж если выпала фарсовая роль, то актриса с блеском, затейливостью и гротесковой обобщенностью вылепит образ, доказав еще раз многообразие и гибкость артистических возможностей. Однако в глубине души она всегда мечтала о пьесах, где комедия сочетается с драмой. Так в ее репертуаре появляются трагикомедия «При чужих свечах», где она играет трагедию одинокой, озлобленной женщины-критикессы, Голда в «Поминальной молитве», Турусина в «Мудреце», Лидия Васильевна в «Старомодной комедии». В героине «Старомодной комедии» Л.Хачатурян соединяет, казалось бы, несоединимое – необыкновенную искренность, наивность, лукавство и простоту с виртуозной эксцентрикой и подлинным гротеском. Актриса не только точно поняла замысел автора и режиссера, но и сумела на сцене выразить сверхзадачу образа, наполнить роль глубоким содержанием, убедить зрителя в подлинности чувств своей героини. Умный юмор, органическая жизнерадостность творчества Л.Хачатурян исключают из ее актерской палитры фальшивые тона. В ее трогательных образах нет сентиментальности, в драматичных – ложного пафоса, в отрицательных – прямолинейности. Однако вдохновение, знание, опыт – еще не все. Главное – личность и судьба художника, напряженная внутренняя жизнь, неподдельные радость и боль. А у актрисы всего этого в достатке…
Как-то вместе с труппой Русского театра я поехала в Чамба-рак, где на маленькой обшарпанной сцене клуба артисты сыграли «Ох, эти французские штучки». После спектакля, едва сняв костюм и грим, Лейли Вагинаковна превратилась в уставшую женщину, которая не в силах выговорить ни единого слова. Это состояние той нервной статики, которая есть проявление высшей формы динамики, это высокая плата за право называться артистом!
Русский театр часто бывает на гастролях и не только в столицах бывших союзных республик. Особенно памятны для актрисы гастроли в Горисе, где труппе пришлось выступить на какой-то засекреченной научной станции. Играли «Женский монастырь». Сцена была столь мала, что актерам приходилось, чуть ли не ползком выходить на сцену, вызывая гомерический хохот. Но спектакль отыграли весело, с подъемом. А когда вышли на улицу, были поражены удивительным зрелищем – красотой гор и орлами, которые вылетали прямо из гнезд… … Вне сцены Л.Хачатурян может показаться суровой. На самом деле она удивительно теплый, открытой души человек. Но актриса мгновенно меняется, когда дело касается какого-нибудь больного вопроса в жизни ее любимого театра. Тогда она горячо спорит, никого не щадит ради правды. Полвека длится ее творческая жизнь. Она и сейчас идет все тем же своим путем – трудится, ищет, размышляет, не изменяя своим принципам, тяготея к познанию сути, утверждая, что искусство театра – большая сила.
Наталия Гомцян
Спектакли и роли
1956г. «Филумена Мортурано» Эдуардо де Филиппо – Лючия, реж. Р.Харазян
1957г. «Беспокойная старость» Л.Рахманов – Кухарка, реж. Л.Калантар
«Красная шапочка» Е.Шварц – Мама, реж. О.Аветисян
1958г. «После разлуки» А. и П.Тур – Симона, реж. Р.Харазян
1959г. «Злой дух» А.Ширванзаде – Джаваир, реж. Л.Калантар
«Трехминутный разговор» В.Левидова – Катя, реж. О.Аветисян
«Делец» А.Толстой – Алина, реж. Р.Харазян
«Всадник без головы» по Майн Риду – Флоринда, реж. Р.Маршак
«Золушка» Т.Габбе – Жавотта, реж. О.Аветисян
1960г. «Иркутская история» А.Арбузов – Зинка, реж. О.Аветисян
«Наш сын» Л.Леонидов – Певица, реж. Л.Леонидов
«Анна Каренина» по Л.Толстому – Картасова, реж. В.Варданян
«Нора» Г.Ибсен – Фру Линне, реж. Л.Луккер
«Золотой ключик» А.Толстой – Первая сорока, реж. О.Аветисян
1961г. «Опасный возраст» С.Нариньяни – Вера, реж. О.Аветисян
«Барабанщица» А.Салынский – Лизочка, реж. Л.Луккер
«Пряничный домик» Л.Гераскина – Зяблик, реж. О.Аветисян
1962г. «Третья голова» М.Эме – Жена, реж. О.Аветисян
«Чемодан с наклейками» С.Угрюмов – Алла, реж. Р.Харазян
«Два клена» Е.Шварц – Василиса – работница, реж. Р.Харазян
1963г. «Совесть» Д.Павлова – Малахова, реж. Р.Харазян
«На дне» М.Горький – Анна, реж. А.Ридаль
«Чайка» А.Чехов – Маша, реж. Л.Луккер
1964г. «С любовью не шутят» П.Кальдерон – Инеса, реж. И.Вишневский
«Требуется лжец» Д.Псафас – Пица Кица, реж. Р.Харазян
«104 страницы про любовь» Э.Радзинский – Острецова, реж. О.Аветисян
1966г. «Женский монастырь» В.Дыховичный, М.Слободский -Вера Эдуардовна, реж. А.Григорян
«На всякого мудреца довольно простоты» А.Островский – Мамаева, реж. А.Григорян
«Судебная хроника» Я.Волчек – Ирина Васильевна, реж. Р.Харазян
1967г. «Убирайся, старик» В.Сароян – Битти Фитч, реж. О.Аветисян
1968г. «Орфей спускается в ад» Т. Уильямс – Бьюлла Биннингс, реж. О.Аветисян
«Восемь любящих женщин» Р. Тома – Пьеретта, реж. О.Аветисян
1969г. «Клоп» В.Маяковский – Эльзевира Ренесанс, реж. А.Григорян
1970г. «Три смерти Альфреда Герцога» Э.Тропинин, А.Галиев – Гретхен, реж. А.Григорян
1971г. «Сказка о любви» В.Константинов, Б.Рацер – Барбара, реж. А.Григорян
1972г. «Иностранный жених» А.Папаян – Пепрон, реж. А.Григорян
«Единственный свидетель» А. и П.Тур – Виктория Ивановна, реж. А.Григорян
1973г. «Колыбельная» З.Халафян – Гоар, реж. А.Григорян
1974г. «Маскарад» М.Лермонтов – Баронесса Штраль, реж. А.Григорян
1975г. «Ханума» А.Цагарели – Кабато, реж. А.Григорян
1976г. «Разоренный очаг» Г.Сундукян – Саломе, реж. Р.Харазян
«Фантазии Фарятьева» А.Соколова – Мама, реж. О.Аветисян
1978г. «Разные напевы» З.Халафян – Ашхен, реж. А.Григорян
1980г. «13-ый подвиг Геракла» Г.Шахназаров – Афродита, реж. А.Григорян
1982г. «Двенадцатая ночь» В.Шекспир – Мария, реж. А.Григорян
1983г. «Невеста из Имеретии» Б.Рацер, В.Константинов – Мелано, реж. Г.Гаспарян
1984г. «Роман и Юлька» Г.Щербакова – Татьяна Николаевна, реж. А.Григорян
1985г. «Вардадзорский переполох»М.Чаманян – Карине Суреновна, реж. А.Григорян
1987г. «Кто-то должен уйти» В.Красногоров – Мария, реж. А.Григорян
1989г. «Ханума» А.Цагарели – Ханума, реж. А.Григорян
«Дочь миллиардера» А.Николаи – Мать, реж. А.Григорян
1991г. «Поминальная молитва» Гр.Горин – Голда, реж. А.Григорян
1992г. «Ох, эти французские штучки» Ж.Брикер, М.Ласег – Матильда, реж. А.Григорян
1993г. «Любовь запрещается» Б.Рацер, В.Константинов – Барбара, реж. А.Григорян
1994г. «Русский медведь» Б.Рацер – Элен Старк, реж. Р.Джербашян
1995г. «Чума на оба ваши дома» Гр.Горин – Сеньора Капулетти, реж. А.Григорян
1996г. «При чужих свечах» Н.Птушкина – Александрина Дмитриевна, реж. А.Григорян
1997г. «Мудрец» А.Островский – Турусина, реж. А.Григорян
«Дон Жуан» Ж.Б.Мольер – Нищенка, реж. Ю.Урнов
«Ханума» А.Цагарели – Ханума, реж. А.Григорян
1998г. «Горе от ума» А.Грибоедов – Хлестова, реж. А.Григорян
1999г. «Княгиня павшей крепости» Л.Шант – Сабет, реж. А.Григорян
2000г. «Разоренный очаг» Г.Сундукян – Хахо, реж. А.Элбакян
2001г. «Прибайкальская кадриль» В.Гуркин – Лида, реж. А.Григорян
2005г. «Арменуи» А.Ширванзаде – Егисапет, реж. Г.Ашугян
«Старомодная комедия» А.Арбузов – Лидия Жербер, реж. А.Григорян
Государственные награды и почетные звания
1974г. – Почетный знак ЦК профсоюза работников культуры «Победитель социалистического соревнования»
1974г, 1979г, 1981г. – Почетные знаки ЦК профсоюза работников культуры «Отличник культурного шефства над Вооруженными Силами СССР»
1977г. – Медаль «За доблестный труд»
1978г. – Звание заслуженной артистки Арм. ССР
1983г. – Орден «Знак почета»
1985г. – Почетный знак Министерства культуры СССР и ЦК профсоюза работников культуры «Отличник культурного шефства над селом»
1986г. – Медаль «Ветеран труда»
1995г. – Орден им. Святого Месропа Маштоца
1997г. – Премия СТД РА «Артавазд»
1999г. – Медаль им. Мовсеса Хоренаци
2003г. – Звание народной артистки РА
2005г. – Премия «Артист» им. Метаксии Симонян
2006г. – Золотая медаль Министерства культуры РА
2009г. – Золотая медаль Ереванского гос. университета
2010г. – Юбилейная медаль СТД РА